Путь лиса

Леший хотел сказать, что не след мешать медовуху с рисовым вином, тем более, с подогретым, но промолчал. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. А узнать побольше о замыслах хули-цзин не помешает.

Начали они с медовухи. Бай Хуан смаковал золотистый напиток, закатывая глаза и причмокивая от удовольствия. Пил он наравне с Лешим, но признаков опьянения не выказывал. Нараспев цитировал стихотворные строки, которые, на слух Лешего, и на стихи-то не походили, восхищался красотой сон-травы, густо растущей возле берлоги. Потом вдруг умолк и погрустнел. Только когда бочонок опустел, а по чашам разлили тёплое вино из чайника, язык у Бай Хуана снова развязался.

– Жизнь прекрасна, – со вздохом произнёс он, – только трещина протянулась поперёк неба. Как солнцу и луне перейти?

– Опять иносказание поэтическое? – осторожно уточнил Леший.

– Почти. Так у нас говорят о трудных временах. – Бай Хуан заглянул в чайник и вытряхнул из него последние капли в свою чашу. – Камень лежит на моей душе, и где взять столько вина, чтобы растопить его?

Хуан попытался затолкать чайник в рукав халата, но промахнулся.

– Тебе уже хватит, – Леший отобрал у него чайник. – Цело твоё небо, нет на нём никакой трещины, сам посмотри. И нечего грустить. Жив, здоров, голова и хвосты на месте, вот что главное, Ваня. Остальное приложится.

– Прости, что поправляю, но моё имя Хуан.

Конец ознакомительного фрагмента.