Путь Любопытства. Дилогия

— А теперь, когда с пафосом закончено и новые соглашения вступили в силу, пора бы уже вернуться к делам. Как говорится, до продвижения умывал лицо, готовил еду; после продвижения умывай лицо, готовь еду.

— И… всё?

Короткий смешок в ответ.

— Так не терпится получить наставления? Что ж, могу повторить: до продвижения умывал лицо, готовил еду; после продвижения умывай лицо, готовь еду. Я эксперт и как таковой помню три продвижения: с первого на второй уровень, со второго на третий, с третьего на нынешний. И хотя многое менялось, оставались и вещи неизменные, которым приходилось уделять внимание и время вне зависимости от объёма резерва или числа слоёв ауры. Нам предстоит путешествие через диколесье до Ирришааха. Готова ли ты к этому? Знаешь ли, что возьмёшь с собой?

— Мне почти нечего брать. Нож да флакон с зельем Средней Боли…

— А как же трофейные артефакты? Которые ты одолжила Риксу?

— Ашш… Мийол, я…

— Стоп. Пока на мне маска, не произноси этого имени. Сейчас я — Хантер.

— Да. Прости. Я забыла… в общем, Рикс тоже хочет присоединиться.

— Потому что оценил новое снаряжение и не хочет с ним расставаться, м? Что ж. Я ожидал чего-то такого… и я не против. Более того: готов помочь ему с продвижением.

— Как? Ты умеешь варить зелье Силы?

— Было бы что там уметь… но нет. У меня есть пара иных способов. А что до зелья Силы, я прикупил у Кавиллы с Сеиной дюжину стандартных порций. Так что и этот способ можно пустить в ход, но только в крайнем случае.

Шак помедлила. Вновь сошлись в незримом бою её чувства. И привычка к скрытности оказалась более серьёзным противником для любопытства. Но… ведь Хантер-Мийол принял её в учение… и он сам говорил, что для мага нормально и необходимо задавать вопросы…

— Почему в крайнем? — спросила она наконец.

— Начну издалека. Но так, чтобы стало действительно понятно. Ты видела, как я призываю магических зверей? Вернее, их плотные иллюзии?

— Конечно.

— Для меня как призывателя это основное оружие. На данный момент я могу спокойно призвать до трёх существ и управлять ими на протяжении долгого времени. Хоть круглые сутки. Каждый призыв для своего поддержания требует некоторого расхода маны, также каждый призыв — поскольку это не настоящие живые магические звери, а только иллюзии — отнимает некоторый объём внимания, рассеиваемого на несколько целей. Если я сяду на Зунга и не буду отвлекаться на ходьбу, тремя призывами я могу управлять часами. Но… что, если потребуется больше призывов? Четыре, пять и так далее? Призвать-то их я смогу. И даже усилить их смогу. И управлять ими, не так хорошо, как только тремя, но смогу. Но на всё это нужна мана, кровь волшебства. Та дюжина порций зелья Силы позволит мне быстро, минут за десять, восполнить опустевший резерв. Только один раз, правда…

— Дюжина порций?!

— А что тебя удивляет? Я эксперт, резерв у меня соответствующий. Меж тем зелье Силы — чуть ли не самое элементарное зелье, можно сказать, первого уровня… хотя для зелий деление на уровни достаточно условно, — тут же добавил молодой маг. — Например, если использовать для приготовления зелья Силы Ядро Сути второго уровня, получится просто пропорционально больше того же самого зелья, а не концентрат. Зельем второго уровня имеет смысл называть такое зелье, для приготовления которого непременно требуется ингредиент второго уровня. Однако хороший мистический алхимик вполне способен заменить качество количеством и сварить, скажем, зелье Силы-плюс, потратив больше клатов…

Тут Хантер остановился, издав какой-то странный звук вроде короткого выдоха или кашля.

— Кажется, за хлопотами я тупею, — сообщил он. — У меня же есть трёхтомник рецептур. Всё у тех же ведьм добытый, кстати. А в нём добрую четверть первого тома занимает объяснение таких вот основополагающих штук. Сейчас я закончу и…

— …

— Прости, что?

— …не умею.

— Ты не могла бы повторить?

— Читать. Я! Не умею! Доволен?!

— Ну… новость не радостная. Но это ничего, — бодрее закончил маг. — В умении читать нет ничего особо сакрального или сложного. Вот если бы ты без шуток знала низкую речь на уровне «люд идёт с верха Охоты, я чую силу больше тигровой»…

— Не напоминай, — почти прошипела Шак. — Ненавижу эту недоречь!

— Хорошо, не стану. Хотя должен заметить, что ты притворялась умело. Такое ощущение создавалось, словно ты действительно с некоторым трудом подбираешь слова…

— Ш-ш-ш!

— Успокойся. Я не издеваюсь, я восхищаюсь.

Алурина замерла.

— Восхищаешься? Вот… этим?

— А что тебя удивляет? Если разумный делает что-то хорошо, этому стоит воздать должное. Я, знаешь ли, обладаю расширенными… чувствами. Да. От меня сложнее скрыть правду, чем от других экспертов магии… ну, думаю, что сложнее; я ещё не настолько хорошо в этом разобрался. Так вот, ты — передо мной — притворялась успешно. Это была сложная задача…

— Ш-ш-ш!

— …и ты справилась, — продолжал Хантер ровно. — Я понимаю твоё отношение. В самом деле понимаю! Не от хорошей жизни ты этому научилась и практиковалась так часто, что ложь стала подобна правде. Но… только успех имеет значение.

Шак помолчала. Успокоилась. И попросила:

— Пожалуйста, поясни.

— Легко. Скажи, ты видела Цорека? Слугу и наперсника Сираму ори-Тамарен?

— Да. Опасный горбун.

— С упором на «опасный», верно? Не так много Воинов может похвастать, что им покорился шестой ранг. Так имеет ли значение, что Цорек с детства был слаб и познал униженье? Он стал Воином! Он обрёл силу! Вопреки ли увечью, благодаря ему… скорее и так, и так разом. Но какая разница, что толкало его вперёд? Кому теперь есть дело до того, что он горбун? Он Воин. Один из сильнейших, а в Лагере-под-Холмом, скорее всего, просто сильнейший.

Хантер повернулся к Шак и наставил на неё руку, при каждом следующем слове совершая последовательные движения, словно вбивая сказанное в слушательницу:

— И только. Это. Имеет. Значение. Если смотреть со стороны.

Маг вернулся к ремонту наголенника, заговорив ровнее.

— Я смотрю на Цорека и вижу его силу, а не его слабость. Я смотрю на тебя и вижу искусное лицедейство, а не тёмное прошлое, что заставило тебя отточить навык. Я восхищаюсь Цореком. Я восхищаюсь тобой.

— Ты странный.

— Я твой учитель, привыкай к странности, — хмыкнул Хантер. Помедлил и добавил. — Никто не рождается сильным, или искусным, или знающим. Всем приходится прилагать усилия, чтобы чего-то добиться. Я не вижу ничего позорящего в том, что ты не умеешь читать. Но настоящим, не имеющим оправданий позором будет… что?

— Мфф…

— А если подумать?

— Наверно… не выучиться… имея учителя?

— Именно, — он снова наставил руку на Шак, сделав короткий указующий жест. — Это причина, по которой любому настоящему магу нужно неугасимое любопытство. Оно не даёт нам покоя, оно толкает вперёд и открывает неведомое. Конечно, можно двигаться вперёд, потому что жизнь постоянно пинает в… место, где спина утрачивает своё звание. Но идти по своей воле, как мне кажется, несколько приятнее.

Алурина фыркнула.

— А теперь ступай и подумай над сказанным. Тщательно припомни каждое слово. И своё, и моё. Возвращайся не раньше, чем накопишь пять вопросов… можно больше.

Она повиновалась и уже почти добралась до порога комнаты, снятой Хантером в «Приюте Утомлённых», когда новообретённый учитель добавил ей в спину:

— И да, обрадуй Рикса, что ли. Пусть тоже готовится к походу в диколесье.

— Я передам, — сказала Шак, скрываясь при помощи исчезновения. Лишний раз показывать своё лицо хозяину гостиного дома, Круглому, или хотя бы его работникам она не собиралась.