Путь мага: Выбор, Долг, Любовь

Теперь уже ничто не мешало нам высадиться на берегу. Оказалось, что Калентренор не терял времени даром, и все джунгли просто кишели его приспешниками, с которыми у нас не было времени церемониться, и мы, не жалея сил выжигали их, даже не стараясь рубить их на части. Вскоре огонь принялся за сырые джунгли, подняв в воздух огромное количество серого дыма. Лишенные страха слуги Калентренора рвались в бой безрассудно, и лишь упрощали нам задачу. Среди них не было тех, кто мог оказать нам серьезное сопротивление.

Вскоре дорога пошла вверх, и мы вышли на открытое пространство. Здесь мы увидели странную картину — здесь, привязанные к столбам находилось несколько человек с завязанными глазами и пальцами. Не очень сильные чародеи, которых Калентренор использовал в своих целях. Все они были без сознания, значит темный колдун выпил их силу только-только.

Мы вышли к водопаду, за которым скрывался наш главный враг. Я думал, что защиты у него больше не было, но мертвые тела, через которые мы переступали говорили о том, что он провёл ритуал, и запечатал вход.

— Этот ублюдок, узнав о нашем приближении, решил спрятаться как крыса.

— В сторону! — произнес я и ударил по камню кулаком, отчего стена разлетелась на куски. Заклятие было крепким, и моя рука треснула. Я встряхнул ей и моментально залечил повреждения.

Мы вошли внутрь, и сразу же подверглись очередному нападению. На глубокие катакомбы у Калентренора не хватило времени, и его покои располагались прямо за первой дверью. Я с легкостью отвел его убийственные чары в каменную стену, и сам принялся за дело. Отточенные движения, уверенные звуковые сигналы и в воздухе возникали иллюзии и холодное оружие, пламя, а из пламени вылетали осы, стремившиеся жалить. Но противник был достоин такого сражения — одной рукой он отбивал выпады Эсториофа, смазанного моей кровью, другой защищался от заклятий.

Что было бы неожиданным для моего врага? Огонь? Нет, от этого он должен был уметь защищаться в первую очередь. Да и любая другая стихия — это лишь основы колдовства. Холодного оружия он тоже не боялся, и фехтовал отлично, в одной руке сжимая драгорийскую саблю, в другой посох. Что могло отвлечь его? Присутствие здесь Калгрениэр не смутило его ни на каплю, поэтому даже если я представлюсь, он не удивится. Значит нужно быть сильнее и искуснее его.

Он был изобретателен и силён, но моя чудовищная сила сдавливала его как тиски. Охранные заклятия, которые он понаставил вокруг трещали по швам. Здесь он воспользовался излюбленной тактикой — определил кто из нас слабее и направил свои силы на Калгрениэр. После некоторой возни ему удалось завести её в ловушку и обездвижить.

Быть может он и не пытался выжить, а просто пытался принести как можно больше вреда? Я не знаю, но он так увлёкся, пытаясь убить свою старую знакомицу, что пропусти примитивный тычок, от которого отлетел к стене. Потеря концентрации в таком бою означает поражение — я мгновенно присосался к его магии и с удивлением обнаружил что взять из него почти нечего. За этот короткий бой он выплеснул практически всё, что у него было.

— Где Арна? Говори!

Волшебник презрительно посмотрел на меня из-под бровей и неприятно ухмыльнулся.

— Я бы понял, если бы этот вопрос задала мне её величество, которую я так ловко подставил три года назад. Но кто ты такой? — проигравший тихо засмеялся.

— Тот чьи силы ты недооценил. Тот самый волшебник, что пришел тебя убивать там, в Гарне, вместе с Иром Сонезом и принцессой Арной.

— Гвардеец? Припоминаю.

— Говори, иначе я заставлю тебя сказать, — сказал я, а сам вернул Калгрениэр возможности двигаться.

— Обещай оставить меня в живых, — едва расслышал я за шумом водопада.

Опытный колдун дергал за свою спасительную ниточку, ведь прекрасно знал, чем защищена его никчемная жизнь. Естественно, как человек проницательный он сумел догадаться, что я эту защиту преодолеть могу, но был уверен в моем полном незнании проблемы барьера. Уповая на это, он просил лишь моего слова.

— Обещаю. А теперь говори, — сорвалось с моих губ.

— Если она выжила, то, вероятно течение унесло её на юг, вдоль континента. Где она могла оказаться — понятия не имею.

Стоило мне развернуться, и разочарованно выдохнуть из груди тот воздух, что я заготовил для победного клича, как я услышал предсмертный визг Калентренора. Я взглянул туда и невольно прикрыл глаза рукой. Калгрениэр в исступлении била уже мертвое тело наотмашь, не глядя на летящую во все стороны кровь

— Он уже мертв. Пойдем, нас ждут, — монотонно и тихо сказал я.

— Оставь меня, уходи прочь! — закричала Калгрениэр.

— Не так должна выглядеть наша победа, — сказал я, схватил бунтарку в охапку и понес прочь из пещеры. Я окатил её холодной водой, чтобы смыть из озлобленного сознания наваждение. Драгорийка обмякла и погрузилась в глубокий сон.

Глава 7. Замерзшая принцесса

Эта глава хранится лишь у меня в рабочем столе, в королевской библиотеке она есть лишь в сокращенном варианте. Это связано со знанием, которым может обладать лишь тот, кто прошел испытание Толона Воителя. (конечно, здесь предоставлен полный вариант. прим. автора)

Клубок моей жизни по иронии судьбы не оказался распутан в этот день, здесь, на Дор-Сантене моей принцессы не было. Может, я сел не на тот корабль? Плевать. У меня было направление, и останавливаться я был не намерен.

Нужно мыслить логически. Вот я падаю с большой высоты, впереди меня ждет удар об волны, который должен был убить меня. Но уже тогда я частично одеревенел, и потому выдержал, а Арна была в тот момент у меня в руках. А затем превращение продолжилось — мои пальцы разжались и стали корягами, и она выпала где-то в море. Что дальше? Видимо, ей повезло попасть в одну из прибрежных деревень западного побережья Драгории.

Я не вернулся на Слос, мне это было не нужно. Мне было никчему собираться в дорогу, во мне было слишком много сил, чтобы переживать хоть о чем-то. Я моргнул.

Прыжки на большие расстояния это не тоже самое, что те тактические рывки, которые я делал в бою. Здесь всё было сложнее и загадочнее. Прежде я никогда не прыгал так далеко, и несколько удивился, обнаружив себя в длинном белом коридоре, где время от времени встречались случайные прохожие. Это были люди, застрявшие в переходе, и не способные выбраться. Здесь они обычно и умирали. С ними нельзя было поговорить, нельзя прикоснуться. Сердце застучало быстрее, когда я увидел Кога. Мой учитель, старый, дряхлый, понуро плелся в неизвестном ему направлении. Я легонько оставил сгусток энергии на его пути, чтобы он наткнулся на него. Быть может его сознание проснётся, и он сможет выбраться… Из коридора я попал в темноту, но затем глаза привыкли, и я обнаружил себя на сухой траве мыса Хайнетл.

— Начнем, — произнес я тихо и прыгнул вниз, а затем мягко приземлился на каменистый берег. Если бы я умел так приземляться полтора года назад, то все было бы куда проще. Здесь было тепло, но не так, как на архипелаге, это было иное, ласковое прикосновение лучей светила. Под ногами хрустели кости, ведь очень долго это место служило ритуальным жертвоприношениям и казням Керчан, что ранее владели этими землями. И трупы сбрасывали в море, на скалы. Здесь было много разбитых волнами скелетов, все они были стары. Я заглянул за грань, чтобы увидеть морские течения, которые носили по океану меня и Арну, и направился на юг — основной поток шел туда, как и говорил Калентренор.