Путь Могучего. Том 2

— Гражданская война была бы неминуема, — отрапортовал тот.

Если полковника и поразило то, что император присвоил мне титул, он никак не показал сего. Это был достаточно циничный и прагматичный человек. Но меня приятно удивило в нём то, что он до мозга костей был предан государю и отечеству.

— Вот именно, — медленно и тихо проговорил монарх. — Вот именно. Пойдёте внутрь, нам предстоит важное совещание. Руслан, ты, вы двое, — он указал на Голицына и Оболенского. — Затем Антон, Матвей, Николай, — он указал на магов, последний из которых был перевербован Ушаковым, но теперь знал, что зря предал императора, ведь его выбросили за ненадобностью, — тоже с нами. И, Владимир Юрьевич, пожалуй, без вас и не обойдёмся. Василий Иванович, и вас прошу.

Воронцов и Юрьевский склонили голову, показывая, что готовы. Пирогов с императрицей, цесаревичем, Вероникой и двумя боевыми магами уже скрылся на моём автомобиле за поворотом, спеша в клинику.

— А что с предательницей делать? — спросил Голицын, кивая на Елену Ивановну.

Та уже пришла в себя, но сидела с отстранённым видом, понимая, что ничего хорошего её не ждёт.

— Руслан, есть у тебя тут надёжный подвал? — поинтересовался император, глядя на Юрьевскую. — Предоставлять её самой себе опасно и для неё, и для империи.

— Только винный, — я развёл руками.

— Убытки возмещу, — хохотнул монарх, причём, весьма искренне.

Кажется, его начали отпускать предшествующие события. А вот меня — нет. Я всё ждал, что с минуты на минуту увижу Чёрный Клинок, разрубающий пространство и реальность вместе с ним.

За этими мыслями я вдруг увидел лицо Алисы. Она смотрела на меня чуть ли не с вызовом, но в то же время и с надеждой. Несколько секунд длилась между нами немая сцена, в конце которой она поняла, что на этот раз ей просто так не уйти, и сверкнула глазами.

— Я должна быть с госпожой, — проговорила она и взяла Юрьевскую под руку.

Остальных, кто не нуждался в лечении, отпустили на все четыре стороны. В их числе были мои отец и брат, а также молчаливый фон Фиркс, который всё это время разыгрывал статиста, не сказав ни слова.

Импровизированный штаб устроили в холле второго этажа. Я уселся в своё любимое кресло возле телефона. Император уселся напротив и откинулся на спинку.

— М-м, безупречный вкус, — проговорил он. — Это же флигель твоего деда, так?

И вот тут даже я оказался не готов к такому повороту событий. Порывшись в памяти, я понял, что Руслану об этом ничего не было известно. Более того, знал он только про деда по отцовской линии, а ему это точно не могло принадлежать. Однако если уж брать материнскую линию…

Кажется, у меня появились новые вопросы. Вот только для того, чтобы ответить на них, мне снова потребовалась бы моя божественная искра. А я не хотел почём зря демаскировать свою личность перед остальными богами. В конце концов, я был ещё не готов, чтобы принять бой. Или готов?

— Деда, — ответил я максимально уклончиво, даже тон мой нельзя было принять за утвердительный, но император воспринял всё по-своему.

— Я помню его, — хмыкнул монарх, глядя куда-то в потолок. — Великий человек был и душой, и телом. Просто огромный. Богатырь — одно слово. Как в древних легендах. Ладно, давайте вернёмся к нашим боярам. У кого какие соображения, как лучше нейтрализовать Ушакова?

Вот снова. Император предпочитал выслушать мнения тех, к кому он прислушивался. Но я был более, чем уверен, что на этот раз у него был собственный план, которого он и намерен был придерживаться. Однако он мог внести и коррективы в уже имеющиеся намётки.

— Ваше императорское величество, — Голицын встал и щёлкнул каблуками. — Предлагаю задействовать все доступные ресурсы тайной канцелярии и вашей собственной безопасности, чтобы взять Константина Семёновича и препроводить его подвалы Кремля. Мы там из него все показания выбьем.

— У меня и так есть доказательства на Ушакова, — вздохнул император и посмотрел на других участников планирования. — А вот кто с ним сотрудничал, я не знаю. А это, наверняка, громкие фамилии. Это раз. Второе, прости, полковник, но в вашей конторе я не могу быть уверен. Даже в вас двоих, если честно.

— Можете быть уверены, — машинально проговорил я и вот тут уже удостоился удивлённого взгляда Голицына и изумления Оболенского. — Эти двое умрут за отчизну и за вас.

Ни полковник, ни майор не предполагали, что после всей той крови, которую они мне попортили, я вдруг вступлюсь за них. Более того, они не понимали, откуда у меня такая уверенность.

— Ты наверняка знаешь? — я уже выучил движение брови монарха, которое обозначало удивление. — Или это твоё личное предположение?

— Наверняка, — ответил я, глядя прямо в глаза императору. — Мне открылось это, когда мы возвращались.

— А остальные? — спросил меня император.

Я посмотрел в упор на боевого мага, которого глава государства назвал Николаем. У того от ужаса широко открылись глаза. Он сгруппировался, чтобы бежать, но, видимо, его подвела нерешительность. В любом случае, он сам себя выдал. Двое его соратников мгновенно скрутили его в энергетический кокон и поинтересовались, куда его деть.

— Пусть на глазах пока будет, — тяжело вздохнул монарх, махнув рукой. — Николай, как же так? — он покачал головой, а у мага из глаз полились слёзы. — Вот видите, — он обернулся к нам, — как глубоко проникли щупальца этого кракена?

— Арсений Глебович, — обратился к императору Воронцов, — вы хотите вычистить всю скверну?

— Ну всю-то не получится, — пожал плечами император и показал рукой на меня. — Нет, если он мне про каждого скажет, — но я покачал головой, мол, не получится. — Ну вот, — он развёл руками. — А что мне прикажешь? Иметь дело с теми, кто меня втайне уже предал однажды?

— Вы собираетесь дать ему возможность прийти к власти? — осторожно предположил Юрьевский. — Чтобы выявить всех предателей?

— Ни в коем случае! — отрезал Арсений Глебович, сделав резкий рубящий жест рукой. — Ты сам понимаешь, что такого допустить нельзя!

— Поэтому и спрашиваю, — покорно ответил Василий Иванович.

— Но, — император подался вперёд, — нужно максимально к этому подвести, чтобы он решил, что выиграл. И вот тогда брать его со всеми приспешниками тёпленьким и везти в подвалы Кремля. Да к чёрту Кремль, в его же портал бросить, к плотоядной жилплощади.

— Как вариант — очень хорошо, — проговорил Воронцов, поглядывая то на Юрьевского, то на меня, но чаще всё-таки на императора. — Но как мы это воплотим?