Путь на Балканы

— Ты, как сказал?!

— Я твою сестру любил! Ишака любил и даже тебя, когда ты был маленький!

— У, шайтан! — закричал оскорбленный в лучших чувствах башибузук и выскочил на кручу.

Сухо щелкнул выстрел, и так и не успевший выстрелить джигит полетел вниз, и, подняв брызги, шлепнулся в воду.

— Русский! — раздался сверху другой голос, уже куда лучше говорящий на языке Пушкина. — Думаешь, ты самый умный?

— Спускайся вниз, узнаешь! — закричал ему в ответ Будищев, перезаряжая винтовку.

— Я тебя теперь запомню, — продолжал невидимый собеседник, — и сделаю с тобой то, что ты сказал Мурату.

— Ты тоже любишь его ишака? Я так и знал, что он на это обиделся!

Матросы, с интересом прислушивающиеся к их перебранке, довольно заржали, но невидимый противник наученный горьким опытом так и не показался.

— Как тебя зовут, русский? — Снова подал голос башибузук, — Я хочу знать, кто убил моего брата!

— Зачем тебе? Ты все равно сейчас сбежишь, как трус, а я скормлю твоего братца свиньям.

— Смеёшься, шакал? Ничего, придет время, посмеемся вместе!

На реке тем временем послышался звук работающей паровой машины, и обернувшийся на него Нилов, увидел, что к ним на выручку идут остальные катера их отряда. Первым, попыхивая дымком из трубы, шла "Царевна" на носу которой во весь рост возвышался лейтенант Шестаков с подзорной трубой в руках и в пробковом жилете поверх мундира. Матросы в катерах крепко сжимали винтовки, готовые открыть огонь, но враги не стали дожидаться их подхода и ретировались.

Экипаж "Шутки" обнаружив, что опасность миновала, тут же принялся за дело. Два моряка стали заводить под днище кусок парусины, а другие два продолжали вычерпывать воду. Дмитрий же, не выпуская из рук оружия, занялся сверзившимися с кручи врагами. Вытащив их по очереди на берег, он деловито снял с них ремни с кинжалами и шашками, кремневый пистолет и сумку с принадлежностями.

— Это — мародёрство, — хмуро заметил Нилов, внимательно наблюдавший за его манипуляциями.

— Это — трофеи, ваше благородие! — почтительно, но твердо возразил ему Будищев.

Кроме всего прочего, в воде, благо было неглубоко, нашлись так же два ружья убитых. Одно из них, правда, разбилось при падении и пришло в полную негодность, но второе выглядело почти целым. Дмитрий внимательно осмотрел его и остался доволен. Длинная винтовка была куда меньше калибром, нежели его "крынка", замок на ней открывался рычагом, и вообще выглядела она довольно современной на фоне переделочного оружия русских солдат. [44]

— Что тут у вас? — громко спросил Шестаков, едва его катер приблизился.

44

Винтовки систем Крнка, Альбини-Баранова и Карле, получались путем переделки дульнозарядных винтовок образца 1857 года.

— Господин лейтенант, — официально доложил ему мичман, — во время атаки был подорван вражеский колесный пароход. Из-за полученных повреждений были вынуждены идти к берегу, для производства необходимого ремонта….

— Видел твои подвиги, Константин Дмитриевич, — добродушно ответил тот, откозыряв в ответ, — поздравляю с почином. Помяни мое слово — быть тебе георгиевским кавалером!

— Твои бы слова, Александр Павлович, да богу в уши, — пошутил в ответ Нилов.

— А это еще кто такой? — удивленно спросил Шестаков, заметив занятие Будищева.

— Ох, брат, ты все равно не поверишь!

— Попробуй, может и поверю.

— Это гальванер.

— Гальванер, в солдатской форме?

— Я же говорил, не поверишь! Вообрази, перед самым появлением турок встретил друга детства — подпоручика Линдфорса, а с ним этот солдат. И можешь мне не верить, но он разобрался с нашим хозяйством и сумел его починить.

— Да, полно!

— Уж поверь. Неделю назад мы безуспешно атаковали "Подгорицу" и эти проклятые мины хоть бы хны! А этот новоявленный Кулибин, поковырялся в них четверть часа и вот, пожалуйста — турок на дне!

— Совсем воинские начальники на местах с ума посходили, — усмехнулся лейтенант, — это надо же, готового гальванера в пехоту засунуть!

— Вот только, — помялся мичман.

— Что?

— Трупы обирает, хотя вправду сказать, это он их и подстрелил…

— Что в бою взято — то свято! — Решительно махнул рукой Шестаков. — Эй, служивый!

— Слушаю, ваше благородие!

— Я смотрю, ты на все руки мастер, и в минах понимаешь, и стрелять ловок…

— Так точно!

— … и за словом в карман не лезешь, люблю таких!

— Рад стараться!

— Ладно, тащи свою добычу на "Шутку", да пойдем отсюда. А то, не ровен час, опять турки набегут.

Пустившиеся в обратный путь катера скоро пересекли Дунай и вернулись в ставший родным варденский рукав. Изведшийся на берегу Линдфорс с одной стороны был ужасно огорчен, что ему не удалось принять участие в закончившейся столь удачно атаке вражеского корабля, а с другой был так рад, что они вернулись целы и невредимы, что был готов расцеловать и Нилова, и Будищева. Юному подпоручику, конечно же, хотелось во всех подробностях узнать об произошедшим почти на его глазах деле. Но они отсутствовали в полку уже довольно много времени, и надо было как можно скорее возвращаться.

— Ваше благородие, — тишком шепнул ему Дмитрий, — давайте-ка поскачем к своим, пока ветер без сучков.

— Что? — выпучил глаза Линдфорс.

— Я говорю, скажите вашему приятелю, что у вас утюг горячий на любимых галифе и плита не выключенная дома остались! А то их высокоблагородие господин полковник и вам чертей выпишет и мне многогрешному мало не покажется.

— Вечно ты говоришь какими-то загадками, хотя на сей раз твои рассуждения вполне справедливы, — согласился с ним подпоручик и обернулся к морякам. — Увы, господа, дела службы требуют нашего незамедлительного отбытия. Честь имею!

— Бывай, Ванечка, — помахал ему рукой в ответ Нилов, — да Павлу кланяйся, не забудь!

— Всенепременно! — крикнул ему в ответ Линдфорс и ударил коня шпорами.

— Странная парочка, — хмыкнул Шестаков, заметивший, что солдат в отличие от офицера неважно держится в седле.

— Зато появились очень вовремя, — улыбнулся в ответ мичман, представляя, как хорошо будет выглядеть на его груди орден святого Георгия.

— Будешь рапорт составлять, не забудь отметить этого солдата. А я с этим документом к его императорскому высочеству загляну. Полагаю, цесаревич не откажется перевести к нам столь ценного специалиста. Так что будь добр, не жалей похвал в адрес служивого. Кстати, как его зовут то?