Путь небес

– Хасика нет. Джемулана тоже. Список короче, чем ты думаешь.

– А Тахсир?

– А что с ним?

– В братствах многие хотели бы видеть его на этом посту.

– Мои воины много, чего хотят. Я не обязан соглашаться с ними. – Каган сделал еще глоток. – Есугэй говорит, что Шибан был поэтом. Теперь он не пишет, не поет и не смеется. – Он покрутил кубок перед собой, наблюдая за игрой света на его краю. – Я защищаю не только боевой дух орду, Джубал. Под моим командованием есть те, кто сражается с солнцем равнин в глазах. У других отражается тьма врагов, проникшая в их кровь. И те, и другие будут убивать по моему приказу, но я не нахожу удовольствия, и никогда не находил, в убийстве без мастерства. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Мне неуютно с теми, кто называет его Восстановителем.

– И это беспокоит тебя.

– Ничуть. Раз вы в курсе.

– Пусть говорят. – Хан поставил кубок. – Так мы договорились? Ты не откажешь мне. Я оказал тебе эту честь, и ты примешь ее. И нехотя, словно высеченный мальчишка, встанешь подле меня.

Вопреки себе, Джубал рассмеялся.

– Вы отвергаете мой совет, так что мне остается? Мой клинок – ваш, Каган. Так было всегда. Но позвольте мне одну просьбу: я не приму титул. Вы знали только одного магистра кэшика – Цинь Са. Я не стану жить в его тени.

Хан наклонил голову.

– Да будет так. Ты охотник, убийца зверей. Поэтому я нарекаю тебя Ан-эзен, Магистр Охоты. Как это звучит для твоих ушей?

Джубал поднялся и низко поклонился.

– Этот титул подходит, Каган.

Хан тоже поднялся и обнажил тальвар. Примарх вытянул клинок перед собой, и его изогнутая тень упала на освещенное пламенем лицо Джубала.

– Я дам тебе имя. Ты больше не повелитель Летней Молнии, но мой охотник. Мой странник, приносящий трофеи. Ты будешь приносить честь Орде, даже если падет тьма.

– Будьте уверены.

Хан идеально выверенным движением коснулся лезвием клинка щеки Джубала, у края рельефного шрама.

– Пусть не будет иллюзий: впереди ждет темный путь.

Он отвел клинок, на котором блеснул свет пламени, и вернул его в ножны из слоновой кости.

– У нас все меньше пространства, Ан-эзен.

– Все должно измениться.

– Верно, должно. Нас окружают шторма, мы больше не можем проводить такие рейды. Я соберу орду вместе, даже тех, кто однажды нарушил закон Алтака. Мы встретим грядущее разом.

– Так вы уже можете сказать мне? – спросил Джубал. – Какая у вас цель?

– Пока нет. Я жду известий от моего советника, – ответил Хан, недовольно скривившись. – Я чувствую, что он близко. По правде говоря, ради него я подверг моих сыновей опасности. Если он принесет известия, на которые мы надеемся, тогда все еще может найтись путь к моему Отцу и стенам Терры.

– А если нет?

– Если нет, тогда мы не сможем покинуть пустоту, – безрадостно ответил Хан. – Мы умрем здесь, но о нашей смерти будут слагать песни.

Он взял кубок и допил его содержимое.

– Так или иначе, галактика скоро узнает, что в этой извращенной обители лжи все же есть место для непокорности.

Глава 10

Женщина наблюдала за тем, как открываются его глаза. Они мигнули, затем веки разделились, и мужчина посмотрел прямо на нее.

Несмотря на тусклый свет люменов, он все же поморщился. Минуту он не мог ясно понять, где находился, и его охватила паника.

Она ждала. Человека привязали к койке, за дверью каюты находился легионер, а Есугэй был где-то на корабле в пределах досягаемости мысли, поэтому ей нечего было бояться. Несмотря на все это у нее пересохло во рту. Это был последний шанс получить хоть что-то из данного ею совета.

Как только дезориентация человека прошла, и он понял, что находится на звездолете, а женщина явно не собирается причинять ему вред, он мучительно сглотнул и моргнул.

– Кто вы? – прохрипел мужчина.

Илья передала ему стакан воды.

– Генерал Илья Раваллион, Департменто Муниторум. А вы?

Он жадно выпил и протянул стакан за добавкой.

– Вы не знаете?

Илья налила еще воды.

– Назовите мне свое имя. Будет проще, если вы ответите на вопросы.

Он вжался в стену камеры. Илья продолжала ждать. Человек посмотрел в глаза космодесантнику-предателю. Возможно, до конца жизни его будут мучить кошмары.

– Меня… – произнес он. – Меня звали… Вейл.

– Вейл. И все?

– Он называл нас, как ему нравилось. Это его забавляло.

– Тогда как вас звали до этого?

Он снова запаниковал.

– Неважно. Я буду звать вас Вейл.

Вейл выпил еще воды. От него неприятно пахло, несмотря на лечение в апотекарионе от самых тяжелых последствий облучения. Он получил несколько переломов и тяжелую душевную травму. Похоже, он не спал несколько дней на Эревайле, а планета отличалась сильно загрязненной атмосферой.

– Когда мы подобрали вас, вы были в одежде Нобилите, – сказала Илья. – Дом Ашелье. Можете сказать, чем вы занимались?

– Нет.

Илья вздохнула.

– Вейл, какие бы ты обязательства о неразглашении вы не давали, они больше не имеют силы. Ваш мир погиб. Вам следует заново обдумать, кому можно доверять.

Руки Вейла начали дрожать, и он оглядел стены камеры, словно затравленное существо.

– Где я?

– На фрегате Пятого Легиона «Лунный серп».

– А кем… были те?

– Ваш мир атаковали Астартес Третьего Легиона Дети Императора. Космодесантники-предатели.

При упоминании этого имени, Вейл еще больше вжался в металлическую стену, словно мог продавить ее.

– Они…

– Не думайте об этом больше. Видите, я отвечаю на ваши вопросы. Теперь ответьте на несколько моих. Чем вы занимались?