Путь неофита

Сам Ник, следуя примерно той же логике, планировал начать с баров и кабаков. Всем известно как легко расстаются с тайнами люди, стоит им немного посидеть в теплой, уютной атмосфере с кружечкой бодрящего напитка. А если кружечек будет несколько — что ж, тем лучше для благодарного слушателя.

Но, несомненно, идея Малема звучала весьма перспективнее. Будем честны, к помощи жриц продажной любви беглый принц обратился бы в последнюю очередь. Если бы вообще о них вспомнил.

— Седлать коней! — скомандовал Малеммил, видя молчаливое согласие друга. — Идем на бордель!

Он вскочил, водрузив одну ногу на стул и вытянул вперед руку, изображая популярную гравюру «Полководец перед решающей атакой».

— Не первый раз слышу от тебя подобную фразу, но впервые ей последую. — добродушно усмехнулся Ник.

— Я же говорил, что однажды затащу тебя туда!

Малем помог Никаниэлю одеться. Поскольку левая рука принца продолжала быть туго примотанной к груди, то в пустующий рукав запихнули несколько скомканных рубашек и натолкали тряпок. Не то чтобы получилась идеальная маскировка, но если не вглядываться пристально, то взгляд цеплять не должно.

На головы эльфы намотали привычные уже банданы, скрывавшие самое очевидное внешнее отличие эльфа от человека, и поглубже натянули капюшоны плащей, превратившись безликих призраков-близнецов.

Причем Малеммилу пришлось маскироваться наравне с разыскиваемым по всей Тике принцем.

Их уже видели вместе. А раз на Ника кто-то успел напасть в первый же день пребывания в городе, значит нельзя надеяться, что те же личности не сложат два и два, решив выйти на него через спутника.

Не забыв запереть дверь на оба замка, друзья спустились вниз по все той же крутой лестнице и вскоре оказались на свежем воздухе.

Хотя можно ли назвать свежим то, что пропитано запахами гнили и испражнений, где среди узких извилистых улочек умерло даже само понятие ветра. И лишь долгий беспристрастный дождь способен на время брезгливо смыть вонь и грязь Ночного Базара.

Дверь дома напротив, натужно скрипнув, отворилась. Из нее показалась сгорбленная старуха с бельмом на левом глазу. Она злобно зыркнула на случайных прохожих и выплеснула им под ноги содержимое ночного горшка. Постояла. Немного подумала. И, смачно харкнув в придачу, вновь скрылась в недрах своей берлоги.

Дождя тут не видели уже несколько дней…

Глава 8

У выхода из «Старого Сундука» вертелась стайка ребятишек, готовых отвести путников в любой уголок Тики, но Кранка среди них не оказалось. Никаниэль хотел бы отблагодарить полугоблина за своевременную помощь. Судя по всему, расшаркивания придется отложить до следующей встречи.

Кликнув одного из провожатых, Малем скомандовал показать дорогу до дома мадам Люссоль. Изобразив некоторое удивление, но не сказав и слова против, мальчишка уверенно свернул за угол, ни секунды не сомневаясь, что гости уже идут за ним по пятам.

До борделя добрались практически без происшествий. Если, конечно, не считать таковым пьяную возню трех мужчин, встреченных в одном из проулков. Они то ли они уже успели налакаться утром, то ли не еще не отошли от ночной попойки, но попытка вовлечь случайных прохожих закончилась парой тумаков, ясно давших понять, что им и втроем вполне неплохо.

Получив заслуженную монету, юнец благодарно кивнул и, пожелав хорошо провести время, умчался сверкая пятками.

— Ты хоть примерно понимаешь, где мы находимся? — озираясь, спросил у друга Ник. Все, что он смог определить самостоятельно, это то, что вход в публичный дом смотрел примерно на север.

Подобный вывод не смог бы сделать разве что слепой.

Прямо за зданием виднелись вздымавшиеся к самым облакам горы. И хоть путь до них занял бы не один день, уже сейчас желающим полюбоваться заснеженными шапками вершин приходилось задирать головы настолько сильно, что большинство головных уборов при этом неизбежно падали в тикийскую грязь.

Горы…

Самой серьезной «горой» Эльфхейма считался Холм Тысячи Истин — таинственное скальное нагромождение неподалеку от Бьюнилирина высотой в четыре эльфийских роста. В детстве юный принц обожал стоять у подножья и с замиранием сердца любоваться причудливыми изгибами камня, созданными самим Ниметисом — богом природы.

Строго настрого смертным запрещалось не то что забираться на этот холм — даже касаться его считалось преступлением. Однажды Ник не выдержал и, сбежав из-под надзора многочисленных нянек, вскарабкался на самый верх.

И не нашел там ничего интересного. Совсем. Лишь голые камни, зеленые подушки пружинистого мха и несколько молодых ростков непонятно как умудрявшихся там расти деревьев.

А самое обидное, что ведь и спросить, не выдав себя, оказалось невозможным. Так эта тайна и томилась в сердце Никаниэля, постепенно зарастая паутиной и покрываясь пушистыми комками серой пыли.

Сейчас же, глядя на сверкавшие на солнце горы, она неожиданно отряхнулась, ярко вспыхнула… и тут же сгорела без остатка. Оказавшись слишком незначительной по сравнению с величественностью открывшегося вида.

Беглый принц тут же дал себе обещание однажды покорить одну из необъяснимо манящих заснеженных вершин.

— Точно могу сказать разве только то, что мы еще Тике. — Малем недовольно хмыкнул. — Ну и Строптивая где-то неподалеку.

И действительно. Гул реки, недостающий до «Старого Сундука», отчетливо слышался в этой части города. Единственное что, отражаясь от стен, он раздавался одновременно со всех сторон, никак не помогая сориентироваться.

— А вот домик с моего последнего визита явно подновили. — Малеммил ностальгически осматривал здание борделя. — Да и вывески, вроде, раньше не было.

Двухэтажное каменное строение не сильно выделялось на общем фоне города. Разве что его явно не так давно покрыли новым слоем штукатурки, от чего оно казалось чуть-чуть свежее соседних домов.

С правого угла расплывалось подозрительное темное пятно, начинавшееся в районе пояса и конусом расходившееся к земле. Сомнительное украшение от неизвестного автора. Впрочем, далеко не первое встреченное друзьями в Тике.

А вот вывеска показала себя действительно «говорящей».

С кованого металлического штыря свисало дно деревянного бочонка с изображением голой девы. Причем ее выдающийся бюст занимал по меньшей мере половину рисунка, не оставляя и тени сомнения о толке оказываемых в заведении услуг. Разве что это могла оказаться «Титечная», что бы это ни значило.

Малеммил поднялся на крыльцо и замер перед внушительной дверью из мореного дуба. Он стоял чуть склонив голову, будто прислушиваясь к происходящему с той стороны, или, скорее, внутри самого себя. Словно ученик, не выучивший урок учителя, в ожидании справедливого наказания. Не знай Ник так хорошо своего друга, он мог бы подумать, что Малем стесняется. Но, конечно же, это было не так.