Путь повстанца

— Какой позор, — пробормотал кто-то рядом с Джин. — Традиция нарушена.

— Глупые животные, — послышался второй голос. — Ну хоть Империя понимает, что они ничтожества. Запретить бы им вообще высовываться из воды.

«Они не животные, — зло подумала Джин, — они разумные существа».

Но вслух девушка не произнесла ни слова.

Глава семнадцатая

Последний контакт подошел прямо к Джин.

— Облако, — буркнул он.

Отдав проектор, девушка проводила мужчину взглядом до входа во дворец. Ее несколько удивило, что даже он беспрепятственно попал внутрь. Из всей десятки этот выглядел подозрительнее всех.

Со велел, чтобы, раздав приглашения, она тут же возвращалась на корабль. Но у Джин все еще оставалась пара лишних проекторов, и она могла бы воспользоваться одним из них. После того как рейетам отказали в доступе во дворец, девушку разбирало любопытство, что же скрывается по ту сторону запретных дверей.

Кроме того, еще ни одна из ее совместных с Со вылазок не заканчивалась вечеринкой во дворце. Самое масштабное, что делала Джин за последнее время, — опрыскала ближайшие к Рее астероиды средством против майноков.

«Лишь одним глазком», — мысленно пообещала Джин, доставая проектор. Медленно поднимаясь по ступенькам, девушка не сводила глаз со штурмовиков, со скучающим видом стоявших у дверей. Когда она поднесла свое приглашение к идентификационному замку, один из солдат лениво махнул рукой в сторону входа.

Опавшие лепестки сакулы образовывали дорожку, ведущую вглубь здания, но Джин справилась бы и без них, просто идя на звуки толпы, что собралась в большом бальном зале в самом сердце дворца. Чтобы попасть в зал, чей стеклянный потолок поддерживали увитые плющом колонны, нужно было спуститься по нескольким десяткам ступеней. Девушка направилась вниз, шелестя по камню подолом своего изящного платья. Джин смотрела по сторонам в поисках Со или еще кого-нибудь из партизан, но так и не нашла никого знакомого.

«Наверное, приглашения были нужны, чтобы просто попасть внутрь», — подумала Джин. Дворец с высокими куполообразными потолками оказался просто необъятным. Партизаны могли быть где угодно, выясняя самые сокровенные тайны Империи, которые та хранила на своей базе, разместившейся в резиденции правительницы.

«Еще пару минуток», — сказала себе Джин.

В бальном зале было полно народу. Большая часть приглашенных обосновалась вокруг столов для закусок, на которых красовались подносы с местными деликатесами: фруктами, медом, хлебом и сырами. Дроиды-официанты разносили вино — в основном местное, но встречались и сорта из Центральных миров, в том числе голубая бутылка редкого алдераанского вина, которым угощали только избранных гостей, собравшихся на платформе возле изысканной скульптуры в самом центре зала.

Скульптура была соткана из цветов. Джин никогда в жизни не видела ничего столь же прекрасного... и столь же бесполезного. Через пару недель цветы завянут и вся задумка умрет. Но пока что от вида экстравагантной конструкции захватывало дух. Основание статуи было выложено из зелени и толстых восковых листьев, перевязанных плющом, выше композицию составляли огненно-красные бутоны с оранжевыми сердцевинами, а венчали скульптуру ярко-золотые лепестки сакулы. Все вместе элементы складывались в образ некой пылающей птицы.

— Прекрасно, не правда ли? — произнес стоявший неподалеку мужчина, увидев, как Джин запрокидывает голову, чтобы рассмотреть скульптуру целиком.

Девушка не могла не согласиться.

— Что это за птица? — спросила она.

И тут Джин сообразила, что в саду возле пруда она не видела ни одного представителя семейства пернатых. Пожалуй, единственным, что хоть как-то навевало мысли о полете, было скольжение рейетов по водной глади.

— Это звездная птица, — пояснил мужчина. — Разве ваша мать не рассказывала вам эту легенду?

«Он решил, что я местная», — подумала Джин, вспомнив о своем наряде.

— Моя мать умерла, — скорбно ответила она, опустив взгляд.

На лице собеседника промелькнуло сожаление.

— Что ж, как бы то ни было, это старая легенда, — сказал он, — а их уже почти никто и не помнит. Но звездная птица живет в сердце каждой звезды нашей Галактики. Когда звезда угасает, птица умирает жестокой смертью. Ее крылья распахиваются на миллионы километров, охватывая черную бездну космоса. Звездная птица обращается в звездную пыль.

Джин напряглась.

— Все, что от нее остается, — это сердце. А когда пыль разлетается по всей Галактике, она собирается вновь. — Мужчина сложил ладони, как будто бы держа горстку этой самой звездной пыли. — Звездная птица возрождается, а с ней загорается и новая звездочка. — Он раскрыл ладони, и Джин уже была готова, что из них в воздух взмоет мифическое создание.

Но его руки были пусты.

— Какая дерзость, — неодобрительно бросила пожилая женщина, которая тоже прислушивалась к истории.

— Дерзость? — переспросил мужчина с ледяными нотками в голосе.

Фыркнув, женщина отвернулась и направилась к группе имперских офицеров, собравшихся вокруг платформы.

— Спасибо за легенду, — поблагодарила Джин и отошла от мужчины. Она не хотела привлекать внимание, а если ее собеседника здесь не любили, то стоило держаться от него подальше.

— Друзья, члены инусагийского двора... — По залу прокатился голос, усиленный дроидами-динамиками, которые с жужжанием парили над головами собравшихся.

Все взгляды устремились к возведенному рядом с цветочной скульптурой помосту.

В жизни правительница выглядела далеко не так внушительно, как на голограмме. Запавшие глаза, пепельно-серая кожа, волосы, безжизненно свисающие вдоль спины. Лишь ее серебристо-белое платье выглядело подобающе. Полосы ткани, плотно облегающие тело, напомнили Джин о рейетах, которые обхватили себя руками, когда выбрались на сушу и направились ко дворцу.

— Добро пожаловать на прекрасный фестиваль цветения сакулы, — провозгласила правительница, взглянув на стоящую рядом цветочную скульптуру.