Путь Сашки. Гексалогия

— Слушаюсь, милорд.

Эйгель дернулся, даже вспыхнул, но закусив губу, продолжал молчать. Что же с ним такое?..

После ужина брат поднялся к себе, а Эйгель спустился к подвалу. Точно, закрыт на замок. Пошел на конюшню, растолкал конюха и приказал запрягать коня.

— Запрещено, ваша милость. Господин барон строго запретил кому — либо запрягать коня.

— Но я баронет!

— Для вас тоже он запретил.

Эйгель бросился к воротам замка. С замиранием сердца приказал открыть ворота. Солдат, охранявший ворота, начал их распахивать.

— Вы надолго, милорд?

— Пойду прогуляюсь около замка. Как получится. Может, надолго.

Надо же, выпустил. А ведь Ксандр был прав, Рисмус весь ужин ждал, что он будет просить. Даже специально про ключ сказал. И лошадь запретил давать. И куда теперь? В замок? Чтобы видеть, как Ксандра отправляют умирать? Ведь ему завтра весь путь не пройти. Действие листочка закончится и силы иссякнут. Завтра Ксандр умрет. Он просил выполнить его последнюю волю. Найти брата. В Гендоване. Тогда, в Гендован!

Эйгель шел всю ночь. Волков он почти не боялся. Полтора года назад сюда прорвались орки, прошлись по всей округе, но деревни их баронства почему — то не тронули. Зато разорили соседей. Попутно и волков, то ли перебили, то прогнали далеко на юг. С тех пор волков в округе не было. На всякий случай мальчик держал наготове кинжал, хотя какое это оружие от стаи волков? Под утро он попал ногой в какую — то яму, а когда попытался подняться, ногу ожгла сильная боль. Перелом или вывих? Хорошо, что еще он на дороге, скоро рассветет и должны появиться люди. Вот только кто? Если из соседнего баронства, то могут и мимо проехать, его брат с ними в ссоре.

Ждать пришлось долго. Часа через два после рассвета, наконец, появилась подвода. Местный староста. Злющий на них. В прошлом году брат, придравшись к чему — то, всыпал плетей его сыну. Немного, порцию всего, но староста, конечно же, об этом помнил.

— Милейший! Не поможете мне? Я сломал ногу. Мне добраться или до замка, или хотя бы до трактира. В любую сторону.

— По делам еду. Очень важным. Петушка надо отвезти нашему барону. Так что никак не могу помочь. Его милость рассердится.

Да он издевается. Точно, издевается.

— Брат заплатит… — и Эйгель понял, что сказал что — то не то. Брата упомянул! — Я заплачу!

— И сколько, милорд?

— Серебрянку!

— Две. И деньги вперед.

— Но у меня нет с собой денег.

— Мне надо к моему господину, — сказал староста и тронул поводья.

— Стой!.. Есть! — староста остановился, но не слезал. — Кинжал! Он стоит два золотых. Но за это ты меня отвезешь в Гендован. И верхом, а то подвода протянется.

— А покажь, ваша милость, кинжал — то.

— Смотри. Держи. Отличная сталь. Не хуже гномьей. И рукоятка из моржовой кости!

— А потом меня обвинят, что я украл кинжал? Нет, ваша милость…

— Тогда подвези меня до трактира. Там я в присутствии свидетелей подтвержу, что отдал тебе кинжал. А ты одолжишь у трактирщика лошадь и отвезешь меня в Гендован.

Староста задумался. На его лице читалась жадность, недоверчивость, угрюмая радость…

— Хорошо, ваша милость…

Через полтора часа Эйгель с сожалением в присутствии трех свидетелей отдал кинжал старосте из деревни соседа — барона. Он так им гордился! У кого из его сверстников был такой отличный кинжал? Разве что у сыновей местных графов, да и то не у всех.

Зато быстро нашлась лошадь, и Эйгель уже ехал в Гендован. К счастью, староста был худым, а сам юный баронет и вовсе весил мало, поэтому лошадь шла довольно споро. Переночевав в дороге, днем следующего дня они въехали в Гендован.

— Куда теперь, ваша милость.

— К замку герцога.

Добравшись до замка, староста аккуратно ссадил Эйгеля, стараясь не задеть вывихнутую ногу. Да, перелома не оказалось, и еще в трактире ее перевязали тряпками, но она все равно болела и слегка распухла. Доведя баронета до дежурного офицера, староста поклонился и не мешкая уехал восвояси.

— Я баронет Севир. Мне хотелось бы увидеть господина мажордома.

— Хорошо, ждите, я извещу его.

Минут через двадцать офицер вернулся вместе с пожилым и важным господином.

— Господин мажордом, я баронет Севир. Позапрошлым летом в вашем замке видели мальчика, из низов, у него не было кистей рук. Мальчика звали Дар или Дарберн.

Взгляд мажордома сразу же изменился, стал цепким и внимательным.

— Зачем он вам, милорд?

— У меня послание от его брата.

Мажордом, повидавший за свою жизнь многое и привыкший спокойно относиться к неожиданностям, тем не менее, вздрогнул и замешкался, но все — таки быстро взял себя в руки и ответил:

— Пойдемте, милорд, я провожу вас до покоев герцога.

Эйгель попытался шагнуть, но только слегка вскрикнул. Мажордом посмотрел вниз и обратился к офицеру:

— Дайте солдата, чтобы он донес милорда до покоев герцога.

Процессия, дойдя до дверей, остановилась. Мажордом указал солдату на кресло, в которое тот усадил Эйгеля, а сам прошел к герцогу. В этот день герцог давал обед своим приближенным, а также оказавшимся в городе двум людям ларского графа. Они частенько бывали здесь, и герцог уже хорошо их знал: рыцарь Ястред со своим оруженосцем. За прошедшие два года, с момента их первого появления в городе, оруженосец заметно вырос, превратившись из подростка в юношу.

Пройдя в обеденный зал, в котором только собрались гости, мажордом подошел к герцогу.

— Мой милорд, сообщение для вашего сиятельства. В зале ожидает юный баронет Севир. У него вывихнута нога.

— И это и есть сообщение? — Герцог в этот день пребывал в хорошем настроении.

— Нет, ваше сиятельство, у него сообщение для одного человека, которого сейчас нет в замке.

— Так позовите его. Я же не буду этим посыльным?

— Тот человек далеко, а сообщение должно заинтересовать вашу милость, но лучше принять баронета наедине.