Путь сердца
Шрифт:
— Нет! — яростно и настойчиво проговорила полковник, — мы не можем идти у них на поводу!
— Вы просто их не видели… — возразил ей парень. — Они всех убьют…
***
Рогозина была категорически против, но в операцию поневоле пришлось включить и подростка. Чтобы еще больше не нервничать, она ушла из лаборатории, где на пацане закрепляли все датчики и жучки.
Откинувшись на стуле, она шумно дышала, пытаясь успокоиться и выровнять дыхание. Очевидно, придется ей сегодня выпить успокаивающее, прописанное ей врачом «на всякий случай». Крайний случай насупил — уже живот чуть
Две таблетки были тут же запиты водой. Она, ожидая их действия, расслабилась, все так же пытаясь успокоиться. Конечно, ей бы лучше прилечь, но… В кабинет вежливо постучались.
Она повернула голову, и увидела Тихонова. Паренек, как и все, волновался за нее — программист, наверное, единственный кто знал, как трудно Рогозиной дается ее беременность. Сохранить ее — это было главным для женщины. Вероятно, это ее самый последний шанс стать матерью.
— Входи…
— Галина Николаевна, с вами все в порядке? — парень подошел к ней. — Может, скорую вызвать? Вы бледны…
— За меня не беспокойся. — Ласково проговорила она чтобы его успокоить. — Сейчас я уже приняла лекарство… Оно подействует… и мне будет лучше… Тем более, мы сейчас все на нервах…
— Это да. Может… я с вами останусь?
— Конечно… Давай.
***
— Все, — с облегчением выдохнула Рогозина, услышав отчет оперативников по телефону. — Слава Богу!
— Все живы?
— Да… — Рогозина потянулась на своем неудобном стуле. — Отлично!
— Галина Николаевна! — в дверях появилась Алла Семенчук. — Там вас… муж и сын ждут… Давно уже… — призналась она.
— Ой-ей! — Рогозина резко встала со стула, и ее повело в сторону. Постояв несколько минут, она «отошла» от состояния качки и пошла к рецепшен. — Иду! Я совсем забыла их отпустить!
Похоже, они были тут давно, и не мешали ей. Гарри и Кваетус, на лавочке, прислонившись друг к другу, спали, приоткрыв рты.
— Гарри! — тихо позвала она.
Гарри сразу же распахнул глаза. Спал он всегда чутко — Рогозина, за практически год жизни с ним, узнала и о том, что однажды его в школе хотели придушить, и поэтому ему пришлось провести на ногах и не смыкая глаз около недели. С тех пор, малейший шум — и он моментально просыпается.
— Галь? Ну, что, нашли детей?
Рогозина не удивилась, что муж все знает. Ему все, что касается детей, известно. А это — тем более… Тем более, были подняты по тревоге все городские службы. Проверялись все автобусы.
— Да… Все живы… Здоровы.
— Вот и хорошо… Галь… тебе-то домой можно?
— Нужно! — рассмеялась женщина. — Меня уже Султанов по телефону оповестил, что я могу уехать… Пожурил меня, что мне, беременной, давно надо бы баиньки…
Тут зашевелился и крепко спящий Кваетус.
— Мама? Ты?
— Все, — улыбнулась женщина, подходя ближе к нему, и прижимая его к себе (как раз на уровне живота), — сейчас поедем… Гарри, ты машину везти в состоянии?
— Да. Я у тебя славно выспался…
— Надо же… Толкаются, — проговорил мальчик, слушая и кончиками пальцев касаясь живота женщины. Вот раз пульс — большой, сильный… Вот два… Три… Четыре…
— Что за четыре? Квай, мы двух вообще-то ждем! —
мягко поправил его отец. Но Кваетус, отлипнув от нее, сказал, помотав головой и повернув голову на звук отцовской речи:— Не-а. Меня не обманешь. Одно сердце — сильное, это сердце матери. Два маленьких сердечка бьются неровно с большим пульсом… А еще один — такт в такт с большим сердцем… Я хорошо слышу!
— Елки, — выдохнула Рогозина, понимая, что парень-то не лжет. На узи, возможно, не увидели или не все увидели… — ты… Похоже, мне нужно сделать еще одно узи… И срочно!
***
— А ваш старший прав… — проговорила ей врач, водя по животу «сканером». — Вот, сморите… Очевидно, его эти двое на том узи загородили, а сейчас… Вот, красавец… Только опять к нам спинкой… Так что пол я не смогу сказать…
— Господи… Тройня! Я, когда узнала, что у нас двойня — в шок пришла… А теперь их три! — мысленно женщина уже хваталась за голову.
— Зато теперь вам не придется их рожать. По медицинским показаниям, вас теперь кесарят. Трое, в вашем возрасте, опасно… Я советую вам уйти в декрет немедленно…
— Я дома просто взвыла… Мне недели хватило…
— Ну, тогда… Еще месяц — и я вас, клянусь, насильно положу сюда!
— Месяц, так месяц… — смирилась женщина, одеваясь.
Рогозина, все сжимая в руке съемки нового узи, вышла в коридор. Гарри, ожидавший ее, заулыбался. Но тут же прочитал в глазах жены шок.
— Галь, что? Правда…
— Гарри… У нас тройня! — Коротко проговорила она. — Я делать не знаю, что…
— Ты моя хорошая!.. — ликовал будущий отец.
— Гарри, прекрати. Я в ужасе… — проговорила беременная, зная, о чем говорит.
— Справимся… — отмахнулся Гарри.
— А вдруг что! Трое…
— Не бойся… Если что — и тебя, и детей вытащат… Лиха беда начало, а ты уже большую часть срока выносила… Я больше нервничаю, когда ты на работе… — честно сказал он.
— Уже нет. Через месяц буду уже в больнице. Врач поклялась, что насильно меня положит, если я ее не буду слушаться…
***
— Галина Николаевна…
— Да, Алла? — подняла глаза на нее начальница ФЭС. Она убирала свой стол — завтра она уже останется дома… До предварительной даты кесарева сечения. Его, возможно, проведут и раньше.
— К вам пришли. Из Управления привезли документы…
— Пусти. Мне теперь трудно подниматься на ноги…
Семенчук провела гостя. Им оказался Круглов.
— О, какие люди! Ну, здравствуй, Коль… Садись… Алла, принеси чай, — велела секретарше начальница. Та испарилась из виду.
— Здравствуй, Галь… В декрет собралась?
— Да. Сегодня последний день… Оставляю родные стены… — вздохнула она с грустью.
Теперь женщина не испытывала к нему какого-либо желания или чувства ревности. Жизнь все расставила по своим местам, и по полочкам. Теперь все шло так, как и должно было идти…
— А кого ждешь?
— На узи только одного разглядели. Мальчик. И двое других не желают показываться, и отворачиваются…
— У тебя… тройня?
— Да. — Улыбнулась она. Алла как раз принесла чай в чашках и, закрыв дверь, направилась по своим делам дальше. — У нас с Гарри будет большая семья… Как он мечтал…