Путь сердца

— Галь, ну как тебе здесь? — спросила Антонова. Шустов заприметил что-то и удалился посмотреть. — Мне, лично, даже не вериться, что здесь живут дети, оставшиеся без опеки родителей…

— Мне тоже, — проговорила полковник.

Ее глаза охватили многое: небольшую очередь, выстроившуюся у туалетов; детей инвалидов-колясочников, которые решили перекусить в кафе — с ними было и трое волонтеров; дети в темных очках на все лицо и с белыми тростями — слепые, они шли так уверенно, будто бы были зрячими; кто-то из обычных детей-сирот, показывая что-то за столиком кафе, собрал небольшую группу вокруг, обсуждая последние тренды в моде; она даже нашла диабетиков — дети с зелеными браслетами тоже сидели группой в дальнем кафе. И нигде — нигде не было видно что все дети — сироты и беспризорники, дома и стены — казенные, а воспитанники — хоть в чем-то нуждаются… Радость, счастье и восторг царили везде.

— Впечатляет, правда, Галина Николаевна?

— Степа! — обернулась к мужчине женщина, — ты же сказал, что задерживаешься!

— Я не совсем задерживался. Я встречался здесь со своим выпуском… Я тоже считаюсь выпускником… — Степан Данилов тепло улыбался, — путь и не до конца прошедшим и завершившем здесь путь. Я так рад вернуться сюда!

— Даже не верю, что это дело рук одного человека…

— Не совсем, — проговорил Данилов. — Гарри сначала нашел, как тогда говорили, «заброшенный» кусок земли, выкупил за бесценок, но честно, нашел неравнодушных людей, и проект заработал. А теперь он — едва ли самый значимый социальный объект города Москвы. Причем — самодостаточный. Очень многие прошли через эти стены, и сейчас поддерживают «Город» чем могут…

Я жил в зеленом… Как сейчас помню, четвертый этаж, шестая комната… Хорошие деньки были… Счастливые.

Может, перекусим, пока есть время?

Предложение женщиной было принято.

***

Они доедали последний кусок, как снова раздался звук гонга, и объявили, что пуск к посадочным местам открыт. Рогозиной безумно понравилась и еда — вся свежайшая и вкусная, да еще и по московским меркам — стоила копейки. Степан пару раз здоровался с кем-то — видимо, узнал и увидел еще знакомых. Кофе и чай были выпиты, сладкое — съедено.

Степан вытащил свой билет, и Рогозина поняла, что они отличаются не только по цвету — у нее он шел как гостевой, а у Степана — личный, именной пригласительный.

— Нам сидеть тут тоже отдельно. — Заметил он. — Все согласно традиции. Сзади — выпускники «старых» составов. Считается, что мы, обычно, всем мешаем и более хотим общаться, поэтому — сзади. Впереди — вы, гости, середина… первые ряды — новые выпускники и директор. Сбоку будут сидеть инвалиды… У них будет и специальный танцпол, слева. Туда здоровых не пускают. У нас, обычных, справа. Волонтеры сидят в специальной ложе. Пожалуй, все…

— Очень четко все отлажено…

— Как часы.

***

Рогозину посадили на второй ряд, в средний ряд, с серыми стульями. Идеальное место. Степан, помахав вам, отправился в самый конец, где между «старичками» уже велась шумная беседа. По левую руку от нее места заняли Шустов и Валентина с детьми. Таня и Иван — заняли места по правую руку от нее, ближе к танцполу. Места заполнились быстро.

Целая орда колясок — женщина насчитала навскидку не меньше тридцати, заняли свои места на зеленой половине, слева. Потом туда сели на специальные места и кресла еще и дети на костылях, хромающие детишки-подростки в сопровождении волонтеров и слепые. Потом привели и глухонемых — сурдопереводчик жестами объясняла им, куда нужно сесть. И всем им раздавали большие планшеты.

Как только рассадили гостей, пустили и воспитанников. Они садились строго организовано, без ругани и скандалов на правый ряд. Впереди и позади сели взрослые — очевидно, воспитатели.

Рогозина взглянула на сцену — пока было пусто, но она производила впечатление: по бокам — большие экраны, чтобы всем было видно, две стойки, очевидно — для ведущих. Была оставлена узкая полоса у самой сцены — там бегали приглашенные репортеры и операторы, из прессы, которые настраивали свою технику. Еще много места было оставлено и после — почему, Галина еще не знала. Но там было какое-то специальное покрытие, будто бы резиновое. И тоже все огорожено.

Многие махали флажками, светили кулонами и значками, купленными на празднике; кто-то, как Танюшка Белая, рассматривала свой приз, доставшийся из-за идеальной стрельбы в тире — это был классный, кожаный, молодежный рюкзак. Тихонов с браслетом с надписью «Я помог детям, а ты?» играл на телефоне. Игорь продемонстрировал забавных зайцев — явно самодельных, которых приобрел тут в одной из лавочек.

Вот-вот начнется…

Откуда-то сбоку вышли разряженные в красивые платья — юные девушки, и новые костюмы — юноши, и начали занимать свободные места впереди среднего ряда. Это и были выпускники… Два места посередине они оставили незанятыми.

Тут ожили экраны сбоку. Все посмотрели ролик благотворительного фонда, и после этого на сцену, под общие аплодисменты, поднялся Гарри. Он был не один — с ним были мальчик лет пятнадцати, и девушка, таких же лет. Фотокорреспонденты жадно щелкали затворами фотокамер, старательно снимая каждую мелочь.

— Итак, — Гарри настроил микрофон — он был не в руке, а надет на ухо, как наушник, — я рад всех вас приветствовать в нашем «Городе Детства»… Сейчас для всех, кто присутствует здесь, и в особенности для наших дорогих выпускников, прозвучит праздничный, отчетный концерт.

Наш фонд год от года растет, развивается. Дети так же быстро, и почти не видно для нас самих, вырастают, и вот пора… Пора уже улетать из родных стен, из родных гнезд, во взрослую, самостоятельную жизнь. — Грустно улыбнулся Гарри. — Но давайте сейчас пока не будем о грустном, хорошо? Сейчас я порадую вас пока что двумя радостными вестями. Итак. первая. Сегодня в свой теперь уже родной дом отправилась последняя наша обитательница рыжего здания, где находятся на попечении дети от пяти до семи лет, Саша… Она уехала со своими новыми родителями.

Все захлопали.

– … и теперь здание пустое. Это очень радостное для фонда событие, показательное. Значит, мы идем в правильном направлении. И еще… Я вам напомню, — рассмеялся Гарри. Генеральный директор вел себя на сцене свободно. — Сегодня будут выступать…

Послышались ликующие крики. К ним присоединилась и Белая, невольно оглушив правое рогозинское ухо.

— Таня! — шикнула на нее женщина, морщась от громкого свиста.

– …О, я думаю, не надо всем вам напоминать об этом. Скажу лишь, что это супер-популярная группа, — подмигнул задорно мужчина. — Мне сегодня будут помогать Максим и Дарья. Они будут работать, меняя друг друга, сурдопереводчиками. Ребята, помахайте всем!

Максим и Дарья, запрыгали и замахали двумя руками.

— Но сначала я опускаю их, чтобы они тоже насладились концертом, и займу свое место за стойкой, ибо я тоже смогу попереводить…

Гарри ловко пересек сцену и направился к левой стойке.

— Итак, — каждое слово теперь у него сопровождалось жестами, — я представляю вам наших веселых парней-музыкантов! Группа «Звезды»! Аплодисменты!

И так начался концерт.

***

Рогозиной много раз доводилось бывать на «самодеятельности», но этот был настолько профессионален, так хорошо дети вели себя на сцене, так позировали и позиционировали, что не верилось собственным глазам. Чудесные костюмы, артистизм, акробатические трюки… Песни исполнялись на разных языках — в основном на русском и английском. Молодежь бегала на танцпол, и лихо отплясывала там.