Путь силы. Первый пояс

Все эти мысли промелькнули в один миг, теперь я уже специально повторил приём с заранее начатым Шипом и Рывком.

Жаль, что в этот раз промазал.

Медведь внезапно остановился, взрывая снег, раскидывая по нему тёмную мёрзлую землю, вскинулся на задних лапах, подавляя размером своей огромной туши, и заревел. Если до этого его рёв сбивал с места, то теперь… теперь сверху словно рухнули Небесные деревья. Куда там Тортусу, а тем более слабаку Феусу. Такого яростного давления на себя я не ощущал со школы, когда только-только взял свои первые звёзды. Вот только это было не воздействие духовной силы или разность наших Возвышений. Хрустнувшие колени явно сообщили, что тяжесть настоящая. Техника. И совсем непохожая на ту, что использовал зверь до этого.

Я, Мириот, его боевые братья устояли, но вот более слабые ватажники оказались на земле, как и мама. И Лейла!

Ненависть захлестнула меня, вымывая всякую осторожность. Я толкнул энергию в Шип…

И ничего…

Сила, клубящаяся в теле, даже не шелохнулась от моего мысленного посыла, въевшегося в привычку. Холодея, я толкнул энергию уже только из средоточия, в незапечатанный меридиан Поиска. Ни-че-го… словно я никогда и не учился работать с духовной силой.

Медведь опустился на все четыре лапы, взметая снег, хрустнул, осыпаясь с шерсти, лёд, и зверь снова рванул к ватажникам.

Нет!

Так быстро я ещё не бегал. Не думал даже, что смогу без техник сравниться в скорости с таким огромным зверем.

Прыжок! Ещё один! Изо всех сил отталкиваюсь от земли, вытянутые руки вцепляются в жёсткую шерсть. Рвануть её на себя! Я взлетаю вверх, слыша, как клацают зубы лишь чуть ниже меня. Не успевает тварь… Теперь я толкаюсь и ногами, оказываясь на покатом изгибе тела зверя. Рядом, промахнувшись едва на локоть, мелькает лапа. Долю мгновения я пялюсь на взъерошенную когтями шерсть и виднеющуюся в бороздах шкуру. Руки дёргаются раньше, чем я понимаю зачем, но вот пояса пальцы касаются уже осознанно. Миг и я всем своим весом вбиваю в тугое мясо тигриный меч едва ли не наполовину его длины.

Рвануть клинок из раны, оттолкнуться, поскальзываясь на шерсти, но успевая избежать опасности. Меч снова возвращается в кисет, оставляя вместо себя склянку. Даже сейчас я помню о запрете Мириота на некоторые артефакты. Это честный трофей, и он влетает в глаз Медведя.

Мимо такой огромной и близкой цели промахнуться невозможно. Стекло не выдерживает силы удара и расплёскивает содержимое. Мгновение, заставляющее сердце замереть, ничего не происходит, а затем зверь снова ревёт. Но на этот раз это не техника, а яростный вопль страдающего от боли существа.

И я с облегчением оттолкнулся от туши зверя, позволяя рывку бьющегося подо мной тела отбросить меня ещё дальше.

Не ошибся. В неполной склянке сектанта просто должен был оказаться тот яд, что он наносил на свой веер. Вряд ли эта отрава опасна для зверя столь высокого Возвышения, но попав в глаз… Хорошо вышло.

Кубарем прокатившись по земле, первое, что я сделал, утвердившись на ногах – толкнул туман силы. И он шевельнулся. Нехотя, лениво, словно змея холодным утром, но, главное, что эффект от Рыка Медведя или перегрузки меридианов сходил на нет.

Жаль, нельзя было оставаться на спине зверя и дальше, цепляясь за шкуру, но моё боевое предвидение просто не находило там безопасного места. Итак, оба раза удавалось увернуться лишь на самой грани. Ещё чуть и…

Медведь поднялся с земли, перестав тереть морду снегом. Один глаз его стал красно-чёрным и вряд ли что-то видел, из пасти вместе с тяжёлым дыханием летели клочья пены.

Сомневаюсь, что он теперь будет пытаться убить кого-то кроме меня. Хорошо, что, возвысившись, этот зверь не стал столь же злобным, как та обезьяна, которая угрожала жизням моих братьев месяцы назад. Хватило раны на боку и повреждённого глаза, чтобы он и вовсе забыл об остальных.

– Копьё слева, в кустах радонежки!

Медведь шевельнул башкой на крик, заставив меня похолодеть. Мама! Твоя помощь только мешает! Я вскинул ладонь, и зверь тут же сосредоточился на мне, глухо заворчав.

А я запустил все пять Шипов, заставляя зверя дёрнуться в сторону, чтобы уберечь глаза. Спустя вдох я оказался уже сбоку от врага, разгоняясь Шагами. Едва сделав пятый, тут же прыгнул и отправил энергию в другой меридиан. Рывок! Покров!

Вскинутые над головой руки рвануло, выворачивая, меня закрутило в воздухе колесом, меняя движение от последствий выполненной техники сначала на беспорядочный полёт, а потом кувыркание по земле.

Поднялся я с трудом. Руки едва шевелились, болело всё, что только могло, да и шея почти не двигалась. Но всё окупал дикий рёв лохматой твари. Этот трюк я пытался провернуть с Вороном каменным ронделем – удар оружием в момент движения мимо врага. Тогда кинжал не выдержал прямого удара. В этот раз я учёл прошлые ошибки. Клинок местный и качественный, а удар секущий. Вот только слабым звеном в плане оказался я сам.

Ничего. Зато из горла зверя, рассечённого мечом, когда техника движения пронесла меня под его шеей, хлестала кровь.

Неглубоко. Пришлось с досадой признать очевидное. Другое дело, будь у меня в руках Пронзатель – почти земное оружие, и используй я Ярость…

Энергии в средоточии после таких трат оставалось не так много, но я, не жалея, влил её в технику Шипа. И целил во всю ту же лапу. В этот раз хватило и одного попадания, чтобы та снова покрылась коркой льда. Дважды в другую, заставляя Медведя рычать от гнева. Он толкнулся непослушными лапами, вставая на задние. А мне лишь это и нужно было.

Враг приподнял морду, раскрывая пасть и собираясь лишить меня техник. Возможно, это приносило ему победы раньше, когда он бился против таких же зверей. Но я-то человек.

Сначала в раскрывшуюся кровавую дыру-рану на шее вонзился ещё один Шип, заставив Медведя захлебнуться своим воплем. Не знаю, бывают ли у них срывы умений, но и так ему хватило боли.

Шип вонзился не в шерсть, что берегла зверя от техник и ран, а в беззащитную плоть, тут же заполняя её льдом. Мгновение и я Рывком снова несусь вперёд. Меня остановила лишь грудь Медведя. Меч в моей руке ушёл в лёд, покрывающий рану, по самую рукоять.

На землю мы рухнули вдвоём. Я только и сумел слегка оттолкнуться, чтобы не оказаться задавленным зверем. Сил сражаться дальше не оставалось. Но мне нужно было лишь добить врага. Правая рука, державшая меч, оказалась сломана, но я не зря раскрывал узлы под технику на левой, чтобы использовать её одновременно с мечом. Пять сдвоенных крохотных Шагов и я оказываюсь со стороны ослеплённого глаза. Теперь только и осталось – правильно поставить ладонь, чтобы Шип ушёл к мозгу зверя. Последняя судорога огромного тела и его рык оборвался. А я, не обращая внимания на вонь и клыки, прислонился к морде поверженного исполина и сполз на землю.

Заживляющее зелье в крови – это отлично во время боя, но как же больно потом!

Буквально через мгновение я снова вскочил, бросившись, вернее, поковыляв к ватажникам, чтобы проверить Лейлу, но всё равно, даже сейчас мне было стыдно за тот миг слабости, когда я забыл про неё. К счастью, всё обошлось. Возможно, дело в том, что она Закалка, а рык Медведя предназначался для противников Воинов, возможно, в чём-то другом. Детали не важны. Главное, что с ней всё было хорошо, а Мириот без обычных возражений применил на ней свою лечебную технику в полную силу.