Путь Скорпиона III
Шрифт:
Величественно жрец кивнул в ответ на его просьбу и красивым, отработанным движением бросил на алтарь горсть золотых монет. Алтарь вспыхнул алым пламенем — богини приняли его просьбу.
— Мирослава-Мирэй Т'Нурра, готова ли ты связать свою судьбу с мужчиной, что привел тебя в храм Богинь?
— Да, жрец я прошу связать наши судьбы, именем Богинь!
Величественно жрец кивнул в ответ на ее просьбу и красивым, отработанным движением бросил на алтарь горсть золотых монет. Алтарь вспыхнул алым пламенем — богини приняли просьбу.
Князь приподнял фату и обхватил ладонями ее лицо, его глаза вдруг вспыхнули хрусталем сияющими холодными звездами.
—
— Я люблю тебя Азамат!
Мгновение он просто любовался ее прекрасными чертами, а потом наклонился к ней, и нежно поцеловал. Толпа ревела и выкрикивала поздравления, альвы аплодировали, а она словно растворялась в его руках, и когда князь с сожалением оторвался от ее губ, Мира едва удержалась чтобы не упасть.
— Я буду очень, очень счастливой.
Счастливой и грустной, радостной и несчастной, уверенной и напуганной, любимой и отвергнутой, терпеливой и яростной, безмятежной и необузданной, воспрянувшей и опустошенной… все вместе. И прочувствует она каждый миг. Все это станет ее.
— Всегда! С этого дня и до окончания пути… — полились слова клятвы и Азамат надел ей на палец родовое кольцо Аль’Аиров.
— … и каждый миг, и под любым небом… — прошептала Мира.
— … в любви, верности, взаимном уважении…
— … доверяя, как самому себе…
— … помня о тех, кто дал жизнь, и, заботясь о тех, для кого станем отцом и матерью…
И теперь вместе в один голос, чтобы вздохнуть, словно расправляя выросшие за спиной крылья и, улыбнувшись, чуть слышно, одними губами произнести:
— Клянусь! Люблю!
Храм наполнил мелодичный звон, и жрец возвестил.
— Отныне и навеки ваши жизни сплетены воедино, и только смерть способна разорвать нить, соединяющую вас.
И никто не заметил высокой светловолосой женщины, наблюдавшей за ними.
«Души-половинки всегда находят друг друга», — подумала Светлая Богиня. И когда слова клятв были произнесены на венчающих снизошло благословение Богини.
Замерцали и закружились бриллиантовые светлячки, разлился золотой свет обволакивая влюбленную пару.
Богиня осторожно вытерла глаза и улыбнулась, затем бесшумно исчезла устремляясь к своему Посланнику.
Князь не удержавшись поцеловал свою жену вновь, на этот раз вложив в поцелуй не только нежность, но и страсть которую так долго испытывал к этой прекрасной женщине с карими как горький шоколад глазами.
Они вышли из храма и Мира посмотрела вдаль на заходящее солнце и улыбнулась.
Он живет.
Она дышит.
И знала одну вещь. Они всегда узнают друг друга в каких бы перерождениях не были.
Он посмотрел на нее, и она вздрогнула. Ей всегда его не хватает. И всегда так будет.
Затем он, протянул руку: — Мира.
Она знала одно — они выбрали путь, они пойдут по нему вместе.
Она взяла его за руку.
— Азамат.
ЭПИЛОГ I
«Самое лучшее приключение, которое может случиться с человеком, — это жить жизнью своей мечты».
Мира стояла у окна башни и прижимала ладонь к губам, наблюдая за Азаматом и дочерью, как они разговаривают снаружи на парапете.
Она уговорила отца взять ее полетать. Это было несложно. Этому ребенку надо лишь запрокинуть голову, улыбнуться, и альвы тают. У нее был солнечный характер, хороший и любящий нрав. Их Энни.
Мира наблюдала, как Азамат встает перед ней на колени, и Энни уставилась на него с восхищением и любовью, прикасалась к его лицу, гладила по крыльям, проводила ладошками по татуировкам на его плече и запястье, а он рассматривал ее с такой любовью, что Мире казалось, будто ее сердце взорвется от счастья.
Азамат аккуратно держал дочку на руках, они примостились на краю стены, и он расправляет свои огромные белоснежные крылья, готовясь к полету. Но оборачивается к ней, на его лице сверкает улыбка, затем брови вопросительно приподнимаются.
Мира кивает. «Всё хорошо, летите», и он посылает ей воздушный поцелуй и отворачивается.
Когда они взлетают, Мира быстро выходит на дорожку вокруг башни и стоит, сжимая каменный подоконник наблюдая за ними. Азамат хорошо ее знает и вместо того, чтобы взлететь высоко в небо на их первом воздушном приключении, он скользит медленными широкими кругами над лугом внизу. Энни восторженно смеется, когда они плавно опускаются вниз. Он ставит ее на ноги, берет за руку, и они шагают по почерневшей земле. Ее ручка полностью поглощена его ладонью, ее глаза искрятся, щеки порозовели от восторга.
Энни без устали и остановки тараторит что-то отцу, и Мира тихо смеется. Она умеет говорить. И говорить, и говорить. Несколько минут Азамат выглядит озадаченным, затем становится задумчивым. Он останавливается и опускается на корточки посреди выжженной земли, повернувшись к ней лицом, пока она продолжает доказывать что-то свое. Его крылья высоко изогнуты, задевая кончиками землю.
Он прекрасен.
Мгновение спустя Энни берет отца и за вторую руку, и они оба закрывают глаза.
Мира задерживает дыхание, отчаянно желая услышать, что она говорила. Они знали свою дочь. Ею движет желание исцелить любое несчастье, которое она чувствует. В замке бывают дни, когда она бродит по коридору и наобум прикасается к альвам, и Мира замечала, что их улыбки сохраняются через много часов после ее ухода. Азамат говорил ей, что с тех пор, как Энни начала посещать деревню и играть с детьми, ссоры и драки между детьми сократились почти до нуля, а когда они все же случаются, то быстро прекращаются.
У нее на спине есть пятнышки там, где однажды будут крылья. Девочка с удивительными белоснежными кудряшками и насыщенно-карими глазами с золотыми искорками, дочь самого могущественного альва из ныне существующих.
Она будет изумительной женщиной.
Мира прищурилась. Они не шевелятся, держась за руки. На что она уговорила отца?
Слабое сияние света начинает исходить от кожи Энни. Ее головка запрокидывается, очаровательные белоснежные кудряшки, которые сводят Миру с ума, когда она пытается расчесать их после купания, рассыпаются по спине, и она улыбается, и Мира смотрит, как свет переходит с ее крошечных ручек в ладони Азамата. Свечение медленно поднимается по его рукам, плечам, по груди, наполняя и наполняя его, пока даже его крылья не начинают мерцать светом. Мира никогда прежде не видела, чтобы она такое делала. Как она этому научилась?