Путь Тьмы

— Да, — согласился Шахрион. — Было бы замечательно.

— Тогда не сдавай крепость и займи кошаков чем-нибудь, и можешь считать, что Айлирения с Ларнисией, а то и всей Саргилией — твои.

— Вы очень щедры, ваше величество. — И очень легко даешь обещания, предлагаешь огромные земли, даже не торгуясь. Интересно, считаешь всех дураками? А может, заложниками ситуации, которую, как думаешь, ты создал сам?

— Да, очень. Ты, помнится, когда мелким был, мою сестричку любил? Когда победим — получишь ее дочь в нагрузку, если захочешь. — Она, упруга и кругла там, где надо, для ложа сгодится.

— Почту за честь породниться с великим владыкой Радении, — будничным тоном ответил император, — но разве ее высочество Лариилла, дочь Лариэнны, не замужем?

— Не волнуйся, император. Война — страшная штука, на ней многие умирают, а уж по ее муженьку, благороднейшему ослу, могила давно плачет.

Эти слова он произнес с невероятной злобой, даже не скрывая ненависти к благороднейшему Тийиэру — всесильному правителю Шистера, одной из богатейших провинций на севере Радении, находящемуся вот уже десять лет в непримиримой оппозиции к его величеству. Правда, взаимная горячая любовь, вряд ли помешает благороднейшему прислать в армию солдат — жажда наживы у таких людей обычно сильнее неприязни.

— И вновь благодарю, ваше величество. Хотелось бы узнать, когда мой могучий союзник поведет свои войска в поход?

Ответ последовал не сразу. Гашиэн явно прикидывал, стоит ли выдавать столь ценные сведения, или же нет. Наконец, он разомкнул губы и проговорил:

— Рыцари прибывают на смотр венценосца уже вторую неделю. Потерпи немного, и мы выступим. Как раз твои друзья успеют сделать то, что должны. Они ведь оправдают оказанное доверие?

— Должны.

— Вот и отлично. Пускай выкручиваются, как знают, лишь бы ослабили Орден.

Император с трудом сдержал улыбку. Несмотря на то, что страны бывшего Халифата и земли Лиги находились на одном континенте, друг о друге они не знали практически ничего. Разве что, плавающие по морям жители северной Аблиссии могли кое-что рассказать о нравах и обычаях сынов пустыни, если бы, конечно же, захотели это сделать. Даже вездесущий Орден старался лишний раз не забредать в обитель палящего солнца и раскаленных песков. Сложись все иначе, ему бы никогда не удалось запудрить мозги своему союзнику сказочкой про тайный клан наемных убийц.

— Но Орден все равно останется опасным. Высокие сыны — плохие боевые маги, в отличие от низких.

— Зато они умеют врачевать и, что самое опасное, думать. А сейчас, на пороге большой войны, их цитадель должна быть набита этими мерзавцами, словно тараканами, так что я рассчитываю на тебя и твоих наемников. Ну а боевых магов у меня и своих хватает.

— Они справятся ради нашей победы, — уверил венценосца Шахрион. — Да, чем меньше высоких сынов останется, тем проще станет воевать. Надеюсь, вы не будете жалеть их.

— Этих недоумков, пытающихся в каждой деревеньке влепить по храму Отца? Ни минуты. Жду не дождусь, когда смогу вцепиться кошакам в глотки. Можешь поверить, к весне половина Исиринатии будет моей!

Что бы Властелин ни думал о своем давнем недруге, в одном Гашиэну нельзя было отказать — воевать тот любил и умел. Причем достаточно неплохо. Поэтому Шахрион верил.

— Отрадно это слышать, — вежливо ответил он. — Я всегда рад говорить с вами, ваше величество, но меня ждут дела.

— Меня тоже, — согласился Гашиэн. — Поэтому мы закончили на сегодня. Желаю удачи на стенах.

Оставшись один, император спрятал переговорное устройство и покинул кабинет. Тартионна ждала его, нервно покусывая губы.

— Владыка, кажется, ты был прав.

— В чем?

— В том, что мы не сумеем найти принца. Похоже, что он уже на пути к столице.

— Это не страшно. — Шахрион взял советницу под руку, и они неспешно пошли вперед. — Если честно, я не рассчитывал уничтожить всю армию Ириулэна, думал, что часть конницы вырвется.

— Не волнуешься, что он разнесет по всей Лиге весть про живых мертвецов?

— Каких таких мертвецов? Не было зомби, это просто принц ударил в грязь лицом, а потом захотел выгородить себя, мол, ничего не знаю, во всем виноваты некроманты. Вот только кто же ему поверит-то? Наш славный Орден загнал эту заразу туда, где ей самое место — в небытие.

— Ты полагаешь, что все так и скажут?

— Поверь, Тартионна, я прочел много летописей. Лига уже пару раз была в подобном положении и оба раза венценосцы, занятые грызней, не обращали внимания на предупреждения. Тревогу всегда поднимали эльфы.

— Ты слишком сильно доверяешь им.

— Я не доверяю Ратриоле вообще, он предаст нас, как только сочтет, что Империя сделала свое дело, но пока что мы полезны для него, а значит, бояться нечего. Ни венценосцы, ни Орден, и ни одна Академия не будут готовы.

— А что потом? Как ты планируешь разобраться с перворожденными?

— Есть пара идей, но пока рано загадывать так далеко.

Советница вздохнула — ее обижало недоверие властелина, но поделать с этим Шахрион ничего не мог. Планы по поводу того, что делать со старыми врагами, должны были оставаться в его голове и только там.

— Тартионна, скажи, приходили ли вести от Первого со Вторым?

— Они уже в землях Исиринатии, — поморщившись произнесла советница. Убийцы, натасканные точно псы, также не входили в число идей Шахриона, одобряемых ею. — До цели им около восьми дней пути. Быть может, чуть больше.

— Хорошо. Успеют как раз к началу штурма. — Они медленно прогуливались по коридору, огибая старые статуи, застывшие на боевых постах в карнизах, и разглядывая древние подернутые тленом гобелены, повествующие о славных победах Империи. Тут их никто не мог подслушать, но Шахрион все равно понизил голос. — Гартиан сообщает, что особый отряд почти закончил приготовления. Так что, когда придет время, ритуал будет проведен идеально.

— Это…ободряет, — советница постаралась скрыть отвращение, но это не очень удалось — задача особого отряда была ей известна и приводила женщину в ужас. — А как дела с пополнениями?

— Он подключил к работе всех, даже учеников первого года. — Шахрион хмыкнул. — Армия принца стремительно меняет сторону.

— Вы решили поднять их вне очереди?

— Да. Хороший материал, слабо поврежденный. Много пленных, а значит, проблем с командирами не будет. — Он поймал себя на мысли, о том, что еще десять лет назад не смог бы с таким спокойствием говорить про массовые жертвоприношения и пытки.