Путь в Беловодье

Да, можно подчинить дареное ожерелье. А можно создать и не подарить. Именно так. Когда колдун создает для ученика водную нить, он ее дарует… Отдает часть своей волшебной силы и тем самым включает нить. А если не отдать? В этом случае нить останется в распоряжении создателя и не будет подчиняться носителю ожерелья. Роман при первой встрече со Стеном решил, что тот слишком рационален, чтобы понимать волшебную нить, слишком упрям, чтобы подчиниться даже собственному дару, и потому ожерелье не срослось со своим владельцем. На самом деле причина была проще – нить все еще управлялась Гамаюновым. Учитель не отдал ожерелье ученику. Надел на шею, но не одарил. Так что вырезать волшебную нить для Беловодья Гамаюнов мог, управляя ожерельем вместо «ученика». Но время проходит, рано или поздно нить срастается со своим носителем и усиливает в человеке его дар. Если дар существует, конечно. Прошли годы, Алексей отнял наконец у обманщика власть над своим ожерельем. Что же в случилось в тот миг, когда ожерелье запоздало срослось со своим владельцем? Алексей воспользовался своим даром и стал прозревать будущее, а Гамаюнов потерял власть над его ожерельем. Но при этом водная нить не утратила связь с оградой. А потом стена разрушилась от удара водного меча.

Лицо Стена исказилось от боли. Догадался наконец. Или мысли Романа услышал, как до этого колдун «слышал» чувства Стена. О, Вода-царица! Как Алексею с его надменностью и самомнением должно было быть обидно: другим были дарованы ожерелья, а ему, якобы избраннику, – веревка, ошейник, который только и умел, что душить. А в награду – исполосованная шкура.

– Уходи отсюда, – приказал Роман. – Немедленно.

– Не могу. Ограда едва-едва держится.

– Почему тебе не наплевать на все это? Прежде всего на Гамаюнова? После всех его обманов. А? Пусть он сам расхлебывает свое дерьмо!

– Прекрати ругаться! Ты в церкви!

– Она освящена? Ведь это не церковь – иллюзия церкви, а значит, только колдовство.

– Беловодье – и моя мечта. Я не могу ее разрушить. Пусть даже другие пользуется ею не так, как мне хотелось бы…

– Но распоряжается здесь Гамаюнов. Беги, Стен, или ты умрешь!

– Роман, закрой проломы, и я уйду.

Колдун схватил Алексея за плечи:

– Будет слишком поздно. Ты, кажется, не понял, в чем заключался второй фокус Ивана Кирилловича?! Ну, конечно же, нет. Ты и о первом догадался только сейчас. Он сделал слишком глубокие надрезы. Когда ожерелье срослось с тобой, у тебя навсегда установилась связь с Беловодьем. Пока ты здесь, рядом, связь очень сильная, Беловодье сосет из тебя силы. Буквально. Чем дальше уходишь – тем слабее. Но все равно остается.

– Об этом я знаю. Он меня предупредил, что я всегда буду связан с оградой Беловодья.

– Ты согласился?

– Честно говоря, я подразумевал несколько иную связь…

– Более платоническую. Неприятно, когда тебя кушают живьем. Уходи. Или сдохнешь.

– Я выдержу, – клацнул зубами Стен.

– Нет. Ты не выдержишь, ты из других начнешь силы качать. Уходи. Я поставил три заплатки. Ограда продержится, пока я не зачиню ее. За счет внешнего круга.

– Почини ограду. Всю. Тогда уйду. – Упрямства Алексею было по-прежнему не занимать.

– Мне надо еще три дня. Минимум. Ну, может, чуть меньше. Ты за это время скопытишься. Почему сразу не сказал, а? Ленку мог бы предупредить. И меня.

– Не успел. Я хотел тебе рассказать про создание длинного ожерелья. Подумай, где мы сейчас! Вообрази – это круг всемогущества и совершенства. Мы даже не знаем, на что способно Беловодье. Но уверяю тебя, на многое. Каждый находит здесь что-то свое. Ожерелье в тебе усиливает определенный дар, а при контакте с волшебным градом открывается способность, не твоя – самого Беловодья. Здесь время течет иначе. То быстрее, то медленнее. Обращается вспять. Но я не успел с тобой встретиться и все объяснить: Грег требовал, чтобы я немедленно шел сюда. Иначе ограда рухнет.

– Я не верю Грегу.

– Грег – нормальный парень. Но его забота – безопасность Беловодья. И только о ней он и думает. Больше ни о чем. В данном случае он говорил правду. Гамаюнов держал ограду до нашего приезда. Теперь я… Тут есть одно непредвиденное обстоятельство…

– Одно обстоятельство? Да их здесь миллион!

Колдун присел на козлы рядом со Стеновским. Гнев вдруг улетучился. Навалилась усталость.

– Уходи! – вдруг выкрикнул Алексей. Голос его отозвался долгим многократным эхом под сводами. – Слишком много сил… Уходи. Скорее.

Роман понял, что значит этот крик: Стен вольно или невольно пытался забрать силы у Романа. Да колдун и сам почувствовал, как дернулась нить ожерелья.

Роман выскочил из церкви. В ту же секунду ожерелье успокоилось. Стены церкви ограждали других обладателей ожерелий. Очень умно. Даже слишком.

Пока Роман пребывал внутри, небо успело потемнеть, но озеро светилось в темноте, и призрачный холодный свет озарял Беловодье. Колдун побежал по ледяной дорожке. Ограда Беловодья – это длинное ожерелье, дарованное Стеном. Одаривают лишь по доброй воле. Добрая воля Стена, злая – Гамаюнова.

Грега там, где оставил его Роман, не было. Чуть в стороне стоял Баз. с какой-то тетрадкой в руке. Зотов изучал записи. Тетрадь была большая, схожая с амбарной книгой, старинная, с серым переплетом и желтыми страницами.

– Это ты связал Грега? – Спросил Без. Странно, но в этот раз добрый доктор забыл приклеить к губам улыбку. Выражение лица его было мрачное, даже злое.

– Угадал! Ты знаешь, что ограда сделана из кожи Стеновского? Из него, из живого, Иван Кириллович вырезал ожерелье для Беловодья?

– Мы об этом не говорим, – отозвал Баз, и зачем-то заглянул в свою амбарную книгу, будто что-то сверял.

– Не говорим… – эхом отозвался колдун. – Почему?

– Это выбор Стена. Алексей сделал выбор сознательно. Как всегда. Он с самого начала бы посвящен в дела Гамаюнова больше других. Знал, что Гамаюнов изготовляет поддельные бриллианты, а Колодин их продает. Так что Стеновский все делал по доброй воле.

Роман готов был взорваться. Но справился с собой. Мысленно придушил все просившиеся на язык фразы и сказал спокойно, почти равнодушно:

– В принципе Стену больше ничто не угрожает. Я починил ограду. Только Лешка мне не верит. Не хочет уходить из церкви. Будь добр, уговори его. Ты умеешь. Он к твоему мнению прислушивается. Ему там, внутри, делать нечего, он теперь меняет Беловодье на свой лад. И зря тратит силы.

Роман хотел дотронуться до База, но тот отшатнулся и загородился амбарной книгой. На картонном переплете был приклеен желтый листочек с надписью фиолетовыми чернилами «Беловодье».

– Неужели ты так быстро починил ограду? – недоверчиво прищурился Баз.

– Я – сильный. К тому же перенастроил на себя воду. – Роман умел врать. Впрочем, было бы странно, если бы колдун не умел.

Баз улыбнулся. Только улыбка у него была теперь совершенно иная – холодная, волчья.

– Спасибо, Роман. Ты нам оказал неоценимую услугу.

Глаза у База были ледяные. Амбарная книга исчезла, в руке доброго доктора сверкнул прозрачный, будто изо льда, нож. Нож с водным лезвием, которое способно перерезать водное ожерелье. А что если… Дальше думать было не о чем. Колдун прыгнул вперед. Попытался перехватить руку с ножом и вывернуть кисть. Но Баз оказался проворнее. Сюда бы Стена – тот бы справился. А господин Вернон не сумел. В следующий миг Роман оказался на лежащим на дорожке, Баз – верхом на нем. Водное лезвие сверкнуло стеклом на солнце. Изгнание воды! Не получилось. Баз был защищен, как коконом, каким-то заклятием. В следующий миг колдун ощутил боль. Баз полоснул по шее, пытаясь срезать ожерелье. Не распалась водная нить. Лезвие дзинькнуло, ломаясь. Брызнула кровь из порезанной кожи, но нить устояла. Баз на миг опешил, а Роман сумел вывернуть из его захвата правую руку и ударил под подбородок. Баз с него слетел.