Путь в Вальхаллу

…Нет, не раздавит! Как же Дашка останется одна?.. – протестовало сознание, а трезвый ум злорадно хихикал, – и пусть останется! Сама мать в гроб вгоняет, бессовестная! Ох, я ей устрою, когда вернется!.. А если не вернется?.. Этот ужасный вопрос возникал в тысячный раз, но ответа на него не существовало. …Хотя… – Галина Васильевна взглянула на открытую дверь Дашиной комнаты – именно она соседствовала с Ритиной квартирой и именно там, по аналогии с недавними событиями, мог скрываться ответ.

Галина Васильевна закрыла дверь и стало по-настоящему тихо. Снова взяла телефон, но вздохнув, положила обратно, ведь последний раз она звонила ровно десять минут назад. И тут неожиданно пришло спасение – вернее, не само спасение, а спасительный мираж, способный хотя бы временно поддержать силы. …У нее просто украли телефон! Все ведь элементарно! Она ж дурочка и ни к чему не приспособлена!.. – теплая волна любви заполнила сердце, делая его огромным и добрым. Такое сердце не может, ни разорваться, ни быть раздавленным – оно должно жить, хотя бы потому, что дочь у нее «ни к чему не приспособленная дурочка».

– Завтра, – произнесла она вслух, – завтра она будет в городе и найдет, откуда позвонить.

Галина Васильевна включила телевизор и уселась на диван. Ей было все равно, что там показывают, но мысли, до того несшиеся в никуда темным потоком, стали делиться на ручейки, пробивая себе новые русла – то к веселым парням, искавшим своих «единственных и неповторимых», то к серьезному мужчине, наивно надеявшемуся выиграть миллион, то к глупым влюбленным, которые все время ссорились и никак не могли пожениться. Только НТВ Галина Васильевна не включала, иначе ручейки пересохнут, а темный поток обретет новую силу.

Спать не хотелось, но уже слишком давно жила в ней пресловутая собака Павлова, и ровно в одиннадцать условный рефлекс заставил ее зевнуть раз, потом второй. Команда была принята, и выключив телевизор, Галина Васильевна разобрала постель; легла, сразу повернувшись на бок.

– Дашка, если завтра не позвонишь, я не знаю, что с тобой сделаю, – сказала она, но материнское сердце тем и отличается от любого другого, что сколько б в нем не скопилось обиды, всегда побеждает любовь, – спокойной ночи, – добавила она. Закрыла глаза и принялась испытанным способом мысленно перекладывать бумаги на воображаемом столе, только сейчас это, к сожалению, мало успокаивало возбужденное сознание. Нечто черное, похожее на Ксению, о которой она старалась не думать, носилось в воздухе, принимая причудливые образы жутких монстров. Они протягивали мерзкие лапы; Галина Васильевна уворачивалась, но лишь до определенного момента. Монстры все-таки схватили ее, и оказалась она на узкой улице, с обеих сторон стиснутой бетонными заборами и однообразными серыми домами. На одном из них тускло поблескивали золоченые буквы «Дворец бракосочетаний». Подсознательно Галина Васильевна знала, что идет именно туда; знала, что Даша выходит замуж, и что, вместо свадебного, надето на ней злополучное бордовое платье, из-за которого они столько спорили.

Возле дворца притормозил ослепительно белый лимузин. Странное знание подсказывало, что в нем сидит Дашин жених. Откуда-то появилась и сама Даша; быстро подбежала к лимузину, но тот сорвался с места. Помочь дочери Галина Васильевна не могла, поэтому лишь беспомощно огляделась и обнаружила, что улица не так уж пуста, как показалось вначале – по ней двигались безликие тени и автомобили, от пыли казавшиеся одинаково серыми. Дашино сумасшедшее платье выделялось на общем фоне, но никто не обращал на это внимания.

Лимузин остановился, ожидая, что Даша побежит за ним, но она, то ли не могла, то ли не хотела этого делать, а продолжала стоять, пока к ней не подкатила другая машина, ничем не отличавшаяся от всех остальных с этой улицы. Даша плюхнулась на заднее сиденье и ткнула пальцем в продолжавший стоять лимузин, однако водитель почему-то развернулся и поехал в противоположную сторону.

Словно на чудесных крыльях, Галина Васильевна тоже оказалась в той же машине, только рядом с водителем. Обернувшись, она увидела, что повалившись на бок, Даша заснула, и это почему-то не показалось ей странным

– А куда мы едем? – спросила Галина Васильевна. Ей, наоборот, сделалось хорошо и спокойно оттого, что Дашин жених удалялся с каждой минутой.

– На озеро, – водитель хитро улыбнулся. В отличие от теней, двигавшихся по улице, у него имелось конкретное лицо – не слишком симпатичное, но чем-то оно притягивало, и Галина Васильевна молча кивнула, – мы с твоей дочкой будем купаться голышом, – продолжал водитель, – знаешь, как это замечательно? Вода будет нежно нести нас, одна моя рука крепко сожмет ее ягодицу, а вторая скользнет между ног…

Галина Васильевна успела вспомнить это давнее ощущение и уже хотела крикнуть «нет!», но кто-то вцепился ей в волосы. Голова запрокинулась, и сквозь брызнувшие слезы, она увидела рядом со спящей Дашей страшную женщину, руки которой, похожие на змей, тащили ее назад, норовя свернуть шею. Превозмогая боль, Галина Васильевна распахнула дверцу, увидела мелькавшее перед глазами ровное серое полотно и в следующую секунду уже катилась по нему, сбивая в кровь лицо, колени и локти.

Машина понеслась дальше. С трудом поднявшись, Галина Васильевна обнаружила, что машина исчезла, но даже не успела испугаться за дочь, потому что гулкий удар отвлек ее внимание. Повернувшись, она увидела в нескольких шагах кровавый сгусток, который секунду назад был парнем в джинсах и футболке. Вслед за ним рухнул второй – он лежал с остекленевшими глазами, а изо рта выползала тонкая струйка крови. Галина Васильевна застыла, бессмысленно озираясь по сторонам, а, тем временем, из окна девятиэтажки выпорхнул солидный мужчина, из дома напротив – еще, потом еще. Стиснув ладонями виски, она закричала…

Открыв глаза, Галина Васильевна почувствовала жуткую усталость, но, согласно заведенному распорядку, программа бодрствования уже запустила сознание. Странный сон она помнила на удивление отчетливо, и мысленно прокрутила еще раз – с позиции наступившего утра. Ощущения сгладились, и в мысли перестал нагнетаться ужас, но резюме от просмотра получилось неожиданным. …Дашка выходит замуж… а, может, и не выходит – сны ведь имеют толкование. После работы зайду к Ксении – черт с ними, с ее богами, но интересно, что она скажет; она должна разбираться в этом… Чего ж Дашка-то не звонит?.. Хотя рано еще – спит, небось… К обеду, точно, позвонит… Ей же надо еще найти телефон…

Формулировка «найти телефон», в принципе, не выдерживала никакой критики, потому что телефоны сейчас есть практически у всех, либо стационарные, либо мобильные, а то и оба сразу, но Галина Васильевна упорно твердила обнадеживающую фразу, доводя ее до уровня рефлекса – как вдовы, все еще ждущие мужей с войны, закончившейся в середине прошлого века.

В офисе она появилась, как обычно без двадцати девять, но тяжелая ночь, видимо, наложила отпечаток на ее лицо, потому что Владимир Иванович не сразу прошел в кабинет, а задержался в приемной, внимательно разглядывая секретаршу; потом вздохнул, помня, по какому случаю она отпрашивалась с работы.

– Похоронили? – вздохнул он, и Галина Васильевна кивнула, – пусть земля ему будет пухом… А жизнь продолжается, – Владимир Иванович улыбнулся, – Галь, сделай, пожалуйста, кофе, а потом оформи Николаю Сергеевичу командировку.

– Куда? – Галина Васильевна придвинула блокнот.

– В Москву. Реквизиты он сам тебе скажет.

Шеф скрылся в кабинете, а Галина Васильевна задумалась: …В Москву… И чего всех туда несет?.. Хотя с Николаем-то понятно, а, вот, Дашка?.. – она взяла баночку с молотым кофе и насыпала его в кофеварку. Привычная рабочая обстановка отодвинула образ дочери… нет, не на второй план, а в потаенный уголок, освободив сознание для решения текущих задач. Это тоже был рефлекс – на работе думать о работе.