Путь воина

Я весь вспотел от напряжения, когда пытался объяснить все это гномам, постоянно перебирая свои заметки. Гномы внимательно и очень терпеливо слушали мой слегка путаный рассказ и завалили меня вопросами только тогда, когда я замолчал, что бы перевести дыхание. Самый главный вопрос был простой, что именно приводило в движение валы печатной машины. На этот вопрос я толком так и не смог им ответить, кроме того, что печатный станок имел привод на главное колесо, которое в свою очередь приводило в действие сложный механизм из целой системы зубчатых колес и зубчатых передач, двигавший в нужном направлении и в нужные моменты все работающие части машины. Поняв, что по этому вопросу больше я ничего не знаю, они переключились на наводящие вопросы — каков принцип работы той или иной составляющей части печатного станка. А именно красочного аппарата, печатного барабана и талера. А самое главное, просили рассказать об этом как можно подробнее. И я начал, медленно рассказывать, стараясь не упустить ни малейшей подробности, мысленно проклиная тот момент, когда решил, что смогу внятно объяснить основные принципы конструкции простейшей печатной машины цилиндрического типа, что бы заменить имеющиеся здесь печатные прессы. Но поскольку очень хорошо помнил принципы работы каждого основного узла, постепенно увлекся рассказом, не обращая внимания на постоянные дополнительные вопросы гномов.

Красочный аппарат состоял из длинного ящика с краской и нескольких валиков, последовательно передававших эту краску друг другу. Верхний металлический валик находился в самом красочном ящике. При вращении на него попадал слой краски, которую по надобности можно было выпускать из ящика в щель, делая эту щель то толще, то тоньше. С металлического валика краска подавалась на тонкий валик, который затем спускался с ней на вал, вращавшийся внизу и двигавшийся не только вокруг своей оси, но также и вдоль нее. С него краска сходила на голый металлический цилиндр, а уже оттуда попадала на два упругих барабана, которые растирали ее и распределяли по набору ровным слоем. Такое сложное устройство красочного аппарата объяснялось тем, что его функция в ускорении печатанья была очень велика. Краски на набор должно было поступать ровно столько, сколько необходимо для получения отчетливого оттиска. Ее не могло быть больше, поскольку в этом случае листки стали бы пачкать друг друга. Краска должна была хорошо растираться и распределяться по набору равномерно. Роль печатающего барабана заключалась в том, чтобы захватить лист чистой бумаги и прокатать его по набору. На его поверхности располагались специальные захватки, которые то поднимались, то опускались, в зависимости от положения барабана. В то время, когда талер с печатной формой находился под красочными валиками, печатающий барабан оставался неподвижен и захватки его были подняты. Накладчик, стоявший на высокой скамейке, брал лист бумаги из запаса, лежащего от него по правую руку, и клал ее на косую плоскость довольно близко к цилиндру, чтобы бумага могла быть взята захватками. При движении талера назад барабан начинал вращаться. Тогда захватки наподобие пальцев накладывались на лист и увлекали его за собой. Лист бумаги обволакивал барабан и крепко прилегал к нему, прижимаемый тесемками, которые приходились на поля. Во время движения цилиндра особые иглы (графейки) прокалывали лист посередине, удерживая его от перекоса. При своем круговращении барабан проводил лист над набором, прижимая его. После того как лист принимал краску, зажимы поднимались, а тесемки переводили бумагу на другой прибор — «ракет» (приемник), представлявший из себя ряд длинных плоских пальцев; эти пальцы, после перехода на них печатного листа, поднимались и опрокидывали его на стол, где листы ложились друг на друга печатью вверх. Тем временем талер вновь отодвигался под красочный аппарат. Чтобы при этом обратном движении набор и барабан не соприкасались, одна из сторон последнего была чуть-чуть срезана. Во время прохода талера барабан, обращенный срезами книзу, оставался неподвижен. Но когда набор становился под красочный аппарат, барабан возвращался в первоначальное положение, приоткрывая захватки для приема бумаги. После того как все листы получали оттиски на одной стороне, их можно было вновь пропустить через машину и печатать на обороте.

Исчерпав все свои познания по данному вопросу, я сказал:

— К сожалению это все, что я знаю. Больше мне нечего добавить к сказанному.

Трол подвел итог нашего разговора:

— Я думаю, что мастерам есть над чем подумать, по этому я предлагаю встретиться завтра после обеда и каждый мастер выскажет свои соображения, которые мы вместе обсудим.

Когда последний гном попрощался с нами и вышел из комнаты, Трол сказал, глядя в окно:

— Хорошо поговорили — скоро начнет темнеть.

— Поехал я к себе спать, всю ночь просидел за столом. — Кивнул я на свои записи, которые лежали на столе.

— Зато сегодня не будут спать Мастера. — Рассмеялся Трол. — Надеюсь, что сегодня ты выспишься.

— Высплюсь, и никто меня не сможет разбудить как минимум до обеда.

— Если будешь нужен, разбудят. А если мне что-то надо будет уточнить у тебя, то я и ночью приду тебя будить.

— Попробуй, рискни здоровьем. — Рассмеялся я, направляясь к выходу.

— Уж и пошутить нельзя. — Сразу начал ворчать Трол, идя следом за мной.

— Я тоже шучу. — Поспешил успокоить его я. — Но будить меня ночью без серьезных причин все-таки не советую.

— Ладно, езжай шутник спать. — Махнул мне с крыльца рукой Трол, пока я садился в седло. — Жду тебя с новыми предложениями и мыслями.

— Как только, так и сразу. — Отшутился я, направляя своего коня в сторону ворот.

Зайдя к себе в комнату, я сразу рухнул в постель и просто отключился.

Рано утром я проснулся от громкого стука в дверь. Посмотрев в окно, я понял, что рассвело совсем недавно и мне было совершенно не понятно кто приперся ко мне в такую рань, а самое главное зачем. Но делать было нечего и мне пришлось вставать и идти открывать дверь. На пороге стоял Бых и, выражение его лица не предвещало мне ничего хорошего. Сделав вид, что я не заметил его кровожадного взгляда, пригласил его войти и, извинившись, отправился умываться. Водные процедуры я несколько затянул в надежде, что он немного остынет, и мы спокойно поговорим. Как ни странно моя уловка сработала. Когда я вышел из ванной комнаты Бых уже не пытался испепелить меня взглядом и относительно спокойно поинтересовался:

— И где ты вчера целый день пропадал?

— Заехал в гости к Тролу и не заметил, как пролетело время. В общем, весь вчерашний день я провел у него. — Пояснил я Быху.

— Ну, тогда все понятно. Тогда ладно. — Окончательно успокоился он.

— А ты что потерял меня или кто-то очень хотел со мной встретиться? — Уточнил я.

— Хотел посмотреть, на что ты делаешь упор в своих тренировках, но вместо этого целый день потратил на твои поиски. — Хмыкнул он. — Кстати, не забывай, что ты состоишь на службе и соответственно можешь понадобиться императору или коннетаблю в любую минуту.

— Меня разыскивал кто-то из них? — Мое настроение, которое с очень большой натяжкой можно было назвать нормальным, стало стремительно ухудшаться.

— К счастью нет. Вчера тебя разыскивал только я. — Успокоил меня Бых. — Но на будущее, я очень прошу тебя, когда будешь куда-то уходить, то не забывай сообщать о том, где тебя искать дежурному офицеру.

Бых был абсолютно прав, и мне только оставалось это признать — не сообразил, что я здесь все-таки на службе, а не гость императора. Действительно в караулке возле ворот сидел дежурный офицер-гвардеец и в число его функций входил вызов понадобившихся подданных к императору. А как этот офицер в случае необходимости смог бы найти меня? Куда ему посылать посыльного? Как видно Бых понял, что я все понял и осознал, по этому он добродушно добавил:

— В следующий раз, когда будешь покидать императорскую резиденцию, не забывай сообщать дежурному, где тебя можно будет найти в случае необходимости. И еще. — С этими словами он подал мне запечатанный пакет. — Хоть иногда заходи к нему и узнавай, нет ли для тебя писем. Никто не будет бегать и искать тебя, что бы передать тебе письмо, а пока ты здесь вся почта на твое имя приходит сюда и ее соответственно оставляют дежурному. Хотя мой тебе совет — делай это каждый день. Это письмо лежит у него уже два дня и, лежало бы еще, если бы я не зашел сегодня узнать, нет ли для меня писем, и он не спросил у меня, не знаю ли я некого верса Олега — советника командира пограничной стражи.

— Барона Олега. — Поправил его я, распечатывая письмо. — Честно говоря, не думал, что почта тоже приходит к дежурному и уж, тем более что кто-то мне будет сюда присылать письма.

— Барон? Честно говоря, не знал. — Покачал головой Бых. — Поздравляю! Но как так получилось, что я об этом узнаю только сегодня? И где твой перстень с гербом?

— На императорской охоте. — Сообщил я ему, в нескольких словах рассказав ему об этом событии, естественно умолчав о том, что во время этого разговора сообщил мне император.

— Не затягивай с выбором герба и надо срочно заказать перстень, а так же подать бумаги в императорскую геральдическую палату, что бы тебя внесли в списки дворян империи. — Посоветовал мне Бых.

— Тогда сегодня же и займусь этим. — Ответил я ему. — Вот только прочитаю письмо и попрошу тебя помочь мне в этом нелегком деле.

— Конечно, помогу, куда я денусь. — Вздохнул Бых, присаживаясь на стул возле окна.

Письмо оказалось от Эльвора и я начал внимательно его читать. Эльвор сообщал, что процесс формирования пограничной стражи идет полным ходом. Для размещения личного состава предполагалось использовать укрепленный лагерь легиона, который переводился в окрестности столицы. Уже были отобраны ветераны-легионеры, которые оставались для службы в пограничной страже и все списки были согласованны. Эльвор лично отбирал и разговаривал с добровольцами, которые захотели служить в новом подразделении. К его удивлению таких легионеров оказалось много, и у него был очень большой выбор. По этому он смог отобрать лучших из лучших. К моему удивлению из письма следовало, что командиры легионов очень серьезно отнеслись к просьбе императора и не пытались отговорить опытных ветеранов от вступления в пограничную стражу. Кроме того, начали потихоньку набирать молодых парней для обучения, но не всех, а только тех, кто смог пройти стандартную полосу препятствий для легионеров. Еще из письма Эльвора я с удивлением узнал, что к нему приехал Вост и при чем не один, а в компании с еще тремя старыми и опытными ветеранами. Эти ветераны сразу включились в процесс подготовки и отбора молодых солдат. В конце письма Эльвор просил меня позаботиться о том, что бы все положенное для нашего подразделения не задерживалось на складах, а если я смогу выбить что-то сверх выделенного нам обеспечения, то это будет просто замечательно. Читая эти строчки, я мысленно усмехнулся — армия везде остается армией, что здесь, что на Земле. И везде снабженцы останутся снабженцами — все надо выбивать или выпрашивать. Но этими вопросами придется заниматься мне, а ни кому-то другому и время покажет, как у меня получиться разобраться со снабжением и снабженцами. Так же он просил меня согласовать с коннетаблем вопрос с принятием на службу в качестве инструкторов Воста и других ветеранов. Вот как раз с этим вопросом все было проще простого, так как Эльвор еще не знал о том, что уже принято решение привлекать тех ветеранов, которые изъявят желание вернуться на службу. Закончив читать письмо, я отложил его в сторону. Похоже, вместо геральдических вопросов мне сегодня придется заниматься бумажной волокитой в канцелярии коннетабля, так как надо что бы все новые распоряжения были, как можно быстрее направлены в пограничье — это снимет множество организационных вопросов. Так же надо написать ответ Эльвору и отправить его вместе с приказами так письмо должно дойти намного быстрее.