Путь врат. Парень, который будет жить вечно

Я не понимала, в чем и созналась, но он все равно продолжил:

– Но выход существует. По крайней мере, я на это надеюсь.

Тут он положил руки на приборы пилотирования – ну хорошо, «положил» «руки» на «приборы», и мусор, усеивавший пол корабля, вдруг поднялся в воздух.

– Что вы делаете? – заорала я.

Он ответил не прямо.

– Можете покинуть корабль, – сказал он. – Ваш друг, который прячется от меня, тоже.

Хлоп! Марк Антоний мгновенно появился, он стоял прямо за мной и впервые за время нашего с ним знакомства выглядел озадаченным.

Но не стал вмешиваться.

– Вы ведете корабль прямо на звезду, мистер Макклюн, – сказал он. – Зачем вы это делаете?

– На самом деле, – поправил его Орбис, – я это уже сделал. Думаю, сейчас мы уже в так называемой фотосфере.

Мы оказались в поистине очень негостеприимном месте. Все вокруг меня змеилось, дергалось и странно колебалось – не знаю, подвергался ли корабль физическому давлению или излучение звезды влияло на наши виртуальные изображения.

– Мы ведь не хотим, чтобы эта бомба оставалась на околозвездной орбите? – сказал Орбис. – Такое может повториться. Лучше превратить ее в плазму и покончить с этим. – Он посмотрел на нас, дергающийся, расплывающийся по краям, но с широчайшей улыбкой, какую я когда-либо видела. Последними его словами были: – Несомненно, самоубийство – это грех, но я совершенно уверен, что человек имеет право отдать свою жизнь ради спасения других…

И больше я ничего от него не слышала.

24. На пути в бесконечность

I

Возвращение на Лесистую планету у Теплого Старого солнца номер Двадцать Четыре заняло у Стэна и Эстреллы не больше времени, чем полет с нее. Когда открылся корабельный шлюз, они услышали странный звук – то ли шум непрерывного дождя, то ли гул множества пчел. А потом увидели, чем вызван этот шум. Не менее тысячи хичи – а скорее, гораздо больше – заполнили открытое пространство вокруг посадочной площадки, приветствуя их возвращение и изо всех сил стараясь аплодировать неприспособленными для этого руками.

Толпа состояла не только из хичи. Впереди стояли двадцать или тридцать человек – все человеческое население Лесистой планеты, а перед всеми – Джель-Клара Мойнлин, которая действительно вышла из дома, чтобы встретить их. Она уже протягивала руки, готовая обнять Эстреллу.

Толпа не была неупорядоченной – неудивительно, коль скоро имеешь дело с хичи. Собравшиеся не теснились, приветствуя героев, не пытались пожать им руки или сорвать пуговицу с одежды. Довольствовались тем, что продолжали аплодировать. Все, кроме Клары. Ей отказать было невозможно. Они опередила всех, обняла Эстреллу – крепко, как могла, учитывая размер живота Эстреллы, и даже очень коротко обняла Стэна. Затем потащила их в ожидающую машину. Толпа почтительно расступилась, давая дорогу.

Машина оказалась не обычным трехколесным устройством хичи. Это вообще не была машина хичи. На четырех колесах, изготовленная людьми – вероятно, привезенная с Земли, – хотя и не очень похожая на те автомобили, какие Стэн видел на улицах Стамбула. Гораздо более удобная и с более плавным ходом. К тому же Стэн был уверен, что она дороже любого автомобиля, какой ему приходилось видеть, не говоря уже о том, сколько Кларе пришлось заплатить, чтобы привезти ее Извне.

За рулем никого не было, пока Клара не заметила, что Стэн смотрит на пустое сиденье. Она сказала в пространство:

– Прекрати валять дурака, Гипатия. Дай Стэну взглянуть на себя. – И когда сразу стал виден корабельный мозг, добавила: – Спасибо. Неужели это так трудно?

Изображение Гипатии не повернуло головы.

– Мне просто казалось, что вы хотите побыть наедине.

Клара хмыкнула.

– Как будто ты в состоянии нас оставить. А теперь помолчи, пусть Эстрелла и Стэн расскажут о своих приключениях.

Стэн рассказывал охотно. Начал он с самого начала и к тому времени, как они по спиральной дороге добрались до своей квартиры, дошел до того момента, когда Марк и женщина-пилот доставили их к той точке пространства, где находился безымянный, но определенно вооруженный бомбой корабль, медленно кружащий около Лишенной Планет Очень Большой Белой Очень Горячей звезды.

– И тогда, – рассказывал он, – эти двое спроецировали себя на корабль с бомбой. Это все, что нам удалось увидеть. Потом корабль сошел с орбиты. И устремился прямо к этой большой старой и так далее звезде. Звезда даже ничуть не поморщилась. Марк сказал, что корабль мгновенно испарился, вместе с бомбой и всем остальным, так что опасности больше нет, никакой. Не знаю. Марк говорит, что видел все это непосредственно, но не показывал на экране. Так что я видел только яркую вспышку.

– Это был единственный такой корабль?

– Не знаю. Может, и нет. У Вэна должны быть еще, чтобы взрывать другие звезды, но если и так, то они все еще на Арабелле и Марк их отыщет.

Наступила короткая тишина, затем Гипатия с переднего сиденья сказала:

– Его звали Орбис Макклюн.

Стэн удивился:

– Кого?

– Того, кто повел корабль на звезду. Люди Марка отыскали его бывшую жену. До смерти он был священником.

– Хм, – сказал Стэн. – Марк мне об этом не говорил.

– Он сам не знал, пока не вернулся, Стэн, – сказала Клара, когда машина остановилась у знакомой двери. – Ну, вам выходить.

Сэм выскочил из машины и стал помогать выйти Эстрелле. Отдуваясь, Эстрелла повернулась и вежливо спросила:

– Не зайдете на минутку?

Клара покачала головой.

– Черт побери, нет. То есть я хочу сказать, что сейчас вам меньше всего нужно общество. Только…

Выбираясь из машины, Эстрелла повернулась и посмотрела на нее.

– Что только?

– Ну, – ответила Клара, – пока вы, ребята, отсутствовали, я много думала о вас. О детях. Особенно о вашем ребенке.

Стэн, держа Эстреллу за руку, начал терять терпение.

– Мы тоже. Это вы хотели нам сказать?

– Нет. – Она набрала побольше воздуха. – Я хотела вас попросить… Не могу ли я стать тещей или свекровью?

Вот уж чего Стэн никак не ожидал. Он едва не выпустил руку Эстреллы, но снова поймал ее и спросил:

– Кем именно? Моей тещей? Или свекровью Эстреллы?

– И той и другой, – ответила Клара. Она выглядела очень необычно для себя – смущенной. Покачала головой. – Ну, сейчас не самое подходящее время для таких разговоров. Идите, поговорим позже. – И, когда дверца машины начала закрываться, добавила: – Как хорошо, что вы вернулись.

Да, хорошо оказаться дома. Они приняли душ, наслаждаясь горячей водой. Вытираясь, Эстрелла спросила:

– Милый, ты понимаешь, что все это значит?

Он не понимал. Но не стал особенно задумываться над ее вопросом.

– Кто знает? Давай лучше посмотрим на «Аиста».

Они смотрели, стосковавшись по виду своего младенца. (Оказалось, что младенец все это время рос. И заметно вырос.) И когда они, еще не одевшись полностью, заказывали два обильных обеда – второй сразу за первым, чтобы вознаградить себя за месяцы, проведенные на CHON-пище, – дверь дала знать, что кто-то пришел.