Путанабус. Две свадьбы и одни похороны

Новая Земля. Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко. 22 год, 28 число 5 месяца, воскресенье, 10:47

За что вообще не люблю полицейских – так это за их лень. За то, что они вместо того, чтобы преступника искать, сразу пытаются на терпилу [7] статью найти. Так же легче. Пострадамус [8] – вот он; сам пришел, на стульчике сидит, через стенку с камерой, куда его переместить не проблема, только надо найти, за что. А преступника еще искать надо, утруждаться, время тратить, бумажки писать. Вот этого они как раз и не любят.

7

Потерпевший (сленг).

8

Пострадавший (сленг).

С этими мыслями я и постучал в дверь кабинета миссис Ширмер на втором этаже офиса Патрульных сил города Порто-Франко.

В маленьком кабинетике миссис сидела одна и, несмотря на наличие перед ней вполне современного компьютера, что-то увлеченно строчила левой рукой в типографской карточке. Что характерно – допотопной перьевой авторучкой: ну, такой – древней, что заправляется чернилами. И судя по отблеску, перо было золотым.

Увидев меня, миссис Ширмер моментально перевернула свои записи пустой стороной листа вверх и сложила все в папку, такую же винтажную, как и авторучка. Разве что кожаную. С металлическими уголками по краям.

Да и сама миссис была вполне себе винтажной. Предпенсионного вида, но неопределенного возраста (от полтинника до семидесяти, точнее определить я бы не взялся) сухопарая блондинка с неожиданно приличного размера грудью. Жесткими бесцветными глазами за тонкой золотой оправой и остатками былой красоты на лице. Даже тонкие губы ее не портили. И сейчас заметно, что в молодости она была… Ух! Ног ее, правда, видно не было, их закрывал стол. Но и то, что видно было выше столешницы, впечатляло.

– Доктор Волынский? – скорее утвердила, чем спросила, когда я с ее разрешения зашел в кабинет; при этом аккуратно навинчивала на авторучку колпачок.

– Он самый, – сказал по-английски. – Мне передали, что вы хотите меня видеть; если это вы – миссис Ширмер.

– Да. Это так, – ответила она на том же языке, откинулась на спинку офисного кресла, уставив на меня прямой взгляд. – Проходите. Садитесь. Чувствуйте себя как дома.

Однако юморочек у нее еще тот. Вполне полицейский.

– Ну что ж, вы меня увидели. – Тут я, приподняв руки, повернулся сначала направо, потом налево, показывая себя со всех сторон. – Надеюсь, теперь я могу быть свободен?

– Подождите, Георгий, – миссис Ширмер неожиданно перешла на русский язык. И не просто русский, а на очень хороший русский язык, без какого-либо акцента. Впрочем, она и по-английски говорила правильно и чисто, как уроженка Суссекса. Точнее, я бы сказал, она говорила как представитель среднего класса Суссекса. Но и на лондонской улице она вполне бы сошла за свою. Легко. – Мне надо задать вам несколько вопросов. Присядьте. Это не займет много времени. Меня зовут Бригитта Ширмер. Я – сверхштатный следователь в составе Европейского регионального отделения Патрульных сил. В настоящее время веду ваше дело о попытке киднеппинга.

На мое хулиганство она вообще не отреагировала. Никак. Положила с прибором.

Пришлось присесть. Если ко мне вежливо, так и в ответ хамить не стоит. Да и старость надо уважать. По определению. Подсади деда на печь, и тебя внук подсадит. Ибо сами мы обязательно будем старыми. Дай-то Бог мне лет через двадцать быть в такой же форме, как эта миссис. Или фрау, если судить по имени?

– Если только эти вопросы не будут вторгаться в мою интимную жизнь, – согласился я, присаживаясь на неудобный стул.

Специально они тут такие стулья держат? Для вящего дискомфорта допрашиваемого. Вроде тебя и не катуют [9] , а ты уже не в своей тарелке.

– Отнюдь, – мягко улыбнулась Бригитта Ширмер, – как мне ни жаль, но придется вам задать вопросы, касающиеся именно ваших интимных дел. Так как они очень тесно переплелись с темой моего расследования.

Тут она вздохнула, как добрая бабушка, что уговаривает упирающегося внука съесть еще ложку манной каши.

Мое художественное воображение помимо воли сделало кульбит и обрядила фрау Ширмер в черную эсэсовскую форму. Даже пилотка с белыми кантами и адамовой головой [10] появилась. Черный цвет ей шел больше, чем сейчас серый. Но, вспомнив, что в конце войны в СС ввели серую форму, я снова «переодел» ее. В стальной френч, белую рубашку и черный галстук с партийным значком. Черные петлицы на отложном воротнике менялись, как в калейдоскопе, пока не остановились на двух серебряных дубовых листьях. Оберфюрерин [11] . Самое оно. Старший полковник. И все сразу стало на свои места.

9

Катовать – истязать. Кат – палач (старорусск.).

10

Изображение черепа без нижней челюсти с перекрещенными костями – символ бессмертия в христианской традиции. В СС, чтобы отличаться от старых прусских полков «бессмертных», изображали череп с нижней челюстью.

11

Женский род от эсэсовского звания «оберфюрер».

Захотелось хулигански поделиться этим наблюдением с ней же, но сказал совсем другое:

– Не вижу никакой связи. При чем тут мои частные интимные дела и попытка кражи девочек? И, простите, вы сами – патруль или все же крипо? [12]

– Гораздо хуже, – ответила Бригитта, – Штази! [13]

И внимательно смотрит на мою реакцию.

– Не ожидал ЗДЕСЬ встретиться с «кровавой гебней», – ответил я с легкой растяжечкой.

12

Бюрократическое сокращение от нем. Kriminal Polizei. Уголовная полиция в Германии.

13

Бюрократическое сокращение от нем. Ministerium f"ur Staatssicheheit. Министерство государственной безопасности ГДР.

– Каждый имеет право на второй шанс, – это было сказано Бригиттой с явной издевкой, – не только бандиты и проститутки.

– Ладно, – согласился я, – задавайте свои вопросы. Все равно ведь не отвяжетесь. Я не прав?

– Правы, – она кивнула головой, не меняя позы.

Вот интересно, я-то думал поначалу, что у нее это свои волосы такие светло-пепельные, но только сейчас обратил внимание, что это благородная проседь. Женщина в наше время, которая не закрашивает седые волосы? Уважаю. В моем доме каждая старушка хоть фиолетовыми чернилами, да подкрашивалась. Женщины и на пенсии стараются молодо выглядеть. Кстати, Бригитте Ширмер это шло. Придавало некий неуловимый шарм.

– Несколько дней назад румынскими сутенерами были захвачены на улицах города две девушки, – тут она подняла край папки и подглядела туда, – Окса фон Штирлиц и Ярина Бандера. Освободившим их офицерам Русской армии и патрульному офицеру, составлявшему протокол, они сказали, что они ваши жены. Это соответствует действительности?

Записей фрау Ширмер не вела, так что, скорее всего, наша беседа писалась диктофоном.

– Немного не так. Моими женами являлись Оксана Кончиц и Ярина Урыльник. После развода они взяли себе фамилии Штирлиц и Бандера соответственно. Когда им делали новую айдишку.

– Что делали? – переспросила фрау следователь.

– Ай-Ди, – пояснил для особо непонятливых.

– Понятно. А с фамилиями, знаете ли, занимательный выбор, – заинтересовалась Бригитта. – Не скажете, чем он был обусловлен?

– Понятия не имею, – пожал плечами.

Я действительно понятия не имел, что подвигло хохлушек взять себе такие фамилии.

– Хорошо. Пошли дальше. – Фрау Ширмер перевернула страницу. – Некая Екатерина Лупу, допрошенная первым лейтенантом Патрульных сил Порто-Франко Алисой Робинзон, также официально заявила, что она ваша жена. Это так?