Путешественник по мирам
Шрифт:
– Да ничего я от вас не скрываю, – пробурчал тот, – просто из-за этой потери памяти у меня глюки какие-то происходят. А Серега почему-то считает, что я агент 007.
– Кто? Какой еще агент 007? – удивленно переспросила Маша.
– Да мем такой есть, – ответил Максим, – ты что, не знаешь?
– Нет, – покачала головой девушка.
– Ну, вот это и есть те глюки. Из-за который меня Сергей в какой-то шняге подозревает.
– Ладно, – глюки глюками, а что с Максом-то делать будем? – спросил Ринат.
– А пусть он нам все подробнее расскажет. Начина с тех моментов, которые
Пронин присел на кушетку и, собравшись с мыслями, начал рассказ с того момента, когда он оказался в этом мире. Разумеется, парень сказал, что помнит все нормально именно этого времени.
– А почему я помню мемы, которых нет – это и для меня загадка, – подытожил Максим.
– Должно быть, это эффект Караббы, – сказала Маша.
– Это так у вас эффект Манделы называется? – предположил Пронин и тут понял, что опять проговорился.
Парень даже ойкнул от неожиданности.
– Да расслабься ты, – Ринат дружески похлопал его по плечу, – тут все свои.
– Несмотря на то, что ты из другого мира, – добавил Сергей, – Потом что в том другом мире мы тоже свои.
Максим задумался, решая, признаться во всем или нет. Его «друзья» тоже молчали.
– Максик, ты что, ты язык проглотил? – спросила Маша.
Наконец Пронин решил, что будет придерживаться легенды, что его мир мало отличается от их мира, а то, что он вообще из другого мира, парень решил не говорить.
– Да я просто думаю, что, наверное, ваша теория с эффектом Манделы, тьфу, Караббы, все объясняет.
– Не все, – возразил Сергей, – это не объясняет твою потерю памяти. Если ты случайно перешел на другую линию пространства-времени, то ты все должен помнить, хотя и с некоторыми ложными воспоминаниями.
– Может, его вообще далеко закинуло, – предположил Ринат.
– А что, так может быть?
– Если эффект Караббы действительно существует, то всякое может быть, – сказала Маша.
Опять повисло напряженное молчание.
– Слушайте, ребята, – сказал вдруг Ринат, – а мы что, серьезно во все это верим? Параллельные миры, эффект Караббы?
– А как ты иначе объяснишь все это? – спросил Сергей.
– Не знаю. Либо Макс – не Макс, либо у него что-то с головой случилось. Все иные предположения – это спекулятивные теории и мозгоблудие.
– Ты сам только что говорил, что он мог из «очень далекого мира» залететь сюда.
– Я допускаю такой вариант, но не особо верю в него, – ответил парень, – предположение о том, что у него что-то с головой, я нахожу более правдоподобным.
– И что, к психиатру его повезем что ли?
Ринат неопределенно пожал плечами.
– Это не вариант, – сказала Маша.
– Тогда что вариант?
– Погуглить симптомы психических заболеваний, поискать их у Максика.
– Э… стойте, ребята. Я не псих, это точно.
– Не знаю, не знаю, – задумчиво проговорил Ринат, – но странный ты. Однозначно странный.
– Короче, – решил-таки сознаться Максим, – на самом деле я из другого мира. Из вообще другого мира. Я сначала боялся вам это сказать. Но, похоже, придется. Хотя… вы можете и дальше думать, что
я псих, мне уже все равно, буду ли я выглядеть в ваших глазах еще «психее» или нет.Пронин кратко поведал хакерам о том, как начал путешествовать по мирам, и в каких мирах побывал.
– Очешуеть! – примерно такая была реакция ребят на его рассказ.
– Выходит, Макс – это действительно не Макс, – констатировал Ринат, – точнее, Макс – это на самом деле Макс, который не Макс.
– Ты хоть понял, что сказал? – с усмешкой спросила Маша.
– Ладно. Значит, ты хочешь найти Виолу, чтобы выпросить у нее какой-то травки, с помощью которой надеешься вернуться в свой мир? Так? – решил уточнить Сергей.
– Даже не в свой, а просто свалить отсюда ко всем чертям.
– Чем же тебе так наш мир не угодил? – с какой-то ноткой обиды в глоссе спросила Маша.
– Дык ваш мир – это же мир-помойка.
– А ты уверен, что попадешь в более лучший мир? – усмехнулась девушка, – по мне, так мир рептилоидов, из которого ты пришел сюда, был лучше нашего.
– Я бы так не сказал. Да, если судить по тому, что из сытого плена странных ящеров, где меня поят, кормят, я переместился в помойные трущобы, где нужно за миску супа отрабатывать целую смену на конвейере и еще оставаться должен, то получается, что я из рая попал в ад. Но в мире рептилоидов я до того, как оказался в «сытом плену», тоже жил в каких-то развалинах и жрал сырое мясо диких собак, которых еще надо было поймать.
– А если там окажется еще хуже?
– Что может быть хуже жизни на помойке без надежды оттуда выбраться?
– Например, мир, где тебя будут постоянно подвергать бесчеловечным пыткам, там ноги отрезать, на кострах поджаривать, и оттуда не сбежать?
– У тебя, Маша, какие-то нездоровые фантазии, – усмехнулся Сергей.
– Почему не здоровые? В этом мире я потеряла три своих конечности, и мне заменили их на киберпротезы. А что если в другом мире будет биопанк, и там будут отрезать живьем руки и ноги, будут вырастать новые, и их снова будут отрезать? Где гарантия, что ты, Максик, не попадешь в такой мир?
– Гарантии действительно, нет, – согласился Пронин, – только вот здесь меня убьют головорезы Корпорации, или хэ зэ как вы их тут называете. А способность путешествовать по мирам еще не означает бессмертие. Так что, я б лучше свалил.
– А может и не убьют, – сказал Сергей, и у него в глазах появился какой-то странный блеск, как будто это был Скрудж Макдак из мультика, у которого в глазах появлялись доллары в предвкушении прибыли.
– Э… – проговорил Ринат, – что за авантюру ты опять задумал?
– Используя нейрочип, который вставили в мозг Макса, добыть-таки изделие 415 и продать его конкурентам завода «Иванов, Смит и компания». Я знаю человека, который даст за него тысячу биткоинов.
– А тысяча биткоинов – это сколько? – спросил Максим, вспомнив что в его мире битконы сначала были какой-то новомодной игрушкой, а потом вдруг стали стоить бешенных денег в долларах.
– Это, братан, целое состояние, – ответил Сергей.
– Да, действительно, мы на эти деньги сможет нормально до старости прожить, если особо не отсвечивать.