Путешествие к Бесконечной лестнице

Лэт перешагнул через аккуратно сложенную поперек тропы груду камней… Какому вредителю понадобилось загораживать путь? Кто-то ведь таскал на себе камни, укладывал рядами, старался, пыхтел. У меня так просто преодолеть препятствие не получилось. Вот если бы ноги выросли подлинней, тогда, конечно… Где уж волшебный пирожок, настойчиво предлагавший Алисе «Съешь меня»? Мне ничего подобного здесь, к сожалению, не приготовили…

Лэт обхватил меня где-то в районе локтей и легко перетащил через каменную груду, поставил на тропу. Это произошло так быстро, что я растерялась.

– Ты… хотя бы предупреждал… Я все-таки не котенок, а человек.

– Ладно, в следующий раз учту. Только боюсь, слишком часто придется предупреждать. Так вот, на чем я остановился?.. Началась ссора между правителем эльфов и вождем фавнов. Ссора, это мягко сказано. Правитель, может, смирился бы с тем, что единственная дочь ждет ребенка от фавна. Однако его подстрекали старейшины. Дальше – постоянные склоки между эльфами и фавнами, потом и убийства начались. Обоим народам уже не было покоя. Однажды ночью все фавны, несколько сотен, снялись с места. Бросили селение, где прожили много веков. От их шатров, которые стояли рядом с селением эльфов, сейчас ничего не осталось. Фавны тайком забрали своих детей от эльфиек. Когда эльфы обнаружили пропажу, появился повод продолжить смуту. Разразилась открытая война. Эльфы не учли, что фавнов лучше не злить. Потерь оказалось много с обеих сторон, в войну втягивались все новые кланы… Поляны и луга в Речном краю залили кровью. В конечном итоге стало понятно: ни одна из сторон не победит, и война постепенно утихла. Фавны и эльфы с тех пор друг друга ненавидят. Время от времени случаются новые стычки.

– А твоя мать?

– Ей разрешили меня оставить, даже поначалу кормить грудью. Вскоре нашли кормилицу из клана темных эльфов, она меня и вырастила. Мать больше ни о чем не заботилась. Кормилица мне однажды и рассказала эту историю. Жили мы в той хижине, где ты побывала… После завершения войны правитель эльфов покинул родные края, перебрался навечно на Гору мудрецов. Самосовершенствуется там, потом планирует слиться с вечностью… Власть передал дочери. Все эльфы в лесах на этом берегу и часть кланов с другого берега ей подвластны. Правительнице стало совсем не до меня… К чему вспоминать, что у тебя есть потомство от низшего существа? Так теперь эльфы называют фавнов. Потом она вступила в брачный союз с правителем Лунной долины. Они расстались, но все равно это был достойный выбор. Заметила эльфа, который письмо передал? Мой неродной брат. Он признанный сын, а я так…

– Лэт, а ты видел когда-нибудь своего отца?

– Нет. И не хотел бы, честно говоря. Зачем? Он тоже вряд ли бы меня признал. Я ведь на фавна почти не похож. Только эти пятна на коже… Хотя и на эльфа тоже не тяну.

– Ты очень даже симпатичный.

– Не подлизывайся, я в любом случае доведу тебя до Бесконечной лестницы.

– Ты говорил «дети фавнов от эльфиек». А наоборот не было? Женщины из рода фавнов вступали в связь с эльфами? Мне любопытно просто. Может, пригодится для какого-нибудь сюжета.

– Вроде бы нет, я не слышал. Женщины из рода фавнов довольно страшные. Считается, что фавны чувственные и горячие, а эльфы холодные, вечно витают в высших сферах. Им не до земной любви. Вот эльфийкам и не хватало мужского внимания. Ну, не знаю… Достаточно уже об этом…

Хочешь, покажу тебе хрустальную поляну?

Он снова взял меня за руку и подвел к приметному дереву с потрескавшейся фиолетовой корой и огромным дуплом. Мы свернули направо, долго пробирались сквозь заросли высоких кустарников. Пушистые бирюзовые сережки на ветвях раскачивались сами по себе, стоило только бросить на них взгляд.

Скрытую от посторонних глаз полянку и в самом деле можно было назвать хрустальной… или ледяной. Среди сочных ярко-зеленых листьев – цветы с прозрачными лепестками. Цветы по размеру с две мои ладони, если сложить их вместе.

Кончиком пальца я осторожно коснулась лепестков. Абсолютная красота, чистая, без примеси. Само совершенство… Лепестки только казались жесткими, на ощупь они были мягкими и нежными, будто лепестки самых обычных цветов.

Над поляной порхали крупные бабочки. При нашем появлении они взмыли вверх, но не улетели далеко и одна за другой возвратились. Прозрачные крылья переливаются на свету всеми оттенками радуги. А потом появилась бабочка с черными бархатными крыльями. Ночные бабочки обычно смотрятся так себе, но эта… На крыльях цвета ночи дрожали крошечные кристаллы, словно капли росы… Эх, была бы у меня с собой камера!..

– Роскошное зрелище, – пробормотала я.

– Хрустальные цветы очень разборчивы. Подпускают к себе только таких бабочек. Прозрачных или черных. Иначе просто закрываются, и остальным бабочкам приходится отправляться к цветам, которые ведут себя скромнее.

– Неужели цветы могут «себя вести»?

– Они же разумные создания.

– Хочешь сказать: вот эта трава тоже что-то соображает и способна действовать?

Я опустилась на колени и положила ладонь на растущую вокруг цветов невысокую травку. Упругие стебли поддавались с трудом, будто всерьез сопротивлялись. Они мгновенно распрямились, как только я убрала руку.

– Насчет травы – это было бы чересчур. Но некоторые растения действуют разумно. Сама убедишься…

Что-то не очень меня тянуло убедиться в разумности растений. Если такова местная флора, то чего ждать от фауны?

– Лэт, я так поняла, что мы будем ночевать прямо в лесу?

– А где же еще? Когда стемнеет, поужинаем, и спать. Боишься замерзнуть?

– Нет. Я просто хотела узнать насчет хищников…

– Не переживай. Хищного зверья в этих краях почти нет. А те, что есть, к нам не сунутся. Они чуют, что во мне кровь фавна. пм

Глава 6

Раннее-раннее утро… даже птицы еще не щебетали, лишь время от времени нерешительно пробовали голос. Может, тут же засыпали в гнезде или на ветке. А вот у меня снова задремать не получалось. Успела выспаться, словно в мягкой, устланной пухом норке. Все благодаря одеялу, подаренному Правительницей эльфов. Отличная оказалась вещь, легкая и теплая.

В двух шагах от меня Лэт свернулся под своим одеялом, будто огромный кот. А улыбка прямо детская… Будить его было жалко. Интересно, сколько ему лет? Уж во всяком случае, намного меньше, чем мне. Выглядел он на двадцать пять. Хотя у обитателей призрачного мира могли оказаться иные категории возраста.

Я еще немного полюбовалась притихшим спутником и все-таки вылезла из одеяльного кокона. Чем же заняться? Лэт сказал вечером, что тропа дальше ведет напрямую к Реке, и берег совсем близко. Поэтому я решила потихоньку прогуляться к воде и вернуться обратно. Главное, не сходить с тропы…

Некоторые растения вдоль тропы уже казались знакомыми, и вообще шок от постоянно попадавшейся на глаза экзотики как-то сам собой рассосался. Ко всему можно привыкнуть.

Минут через пять раздалось грозное рычание. Впрочем, тут же выяснилось, что это не рычание вовсе, а богатырский храп.

Полуголый карлик разлегся чуть ли не на тропе, под раскидистым кустом, и храпел, как настоящий великан… Сплошные контрасты: от невероятной прелести до бьющего в глаза, вызывающего уродства. Впрочем, в нашем мире контрасты примерно такие же. Лохмотья, в которые был облачен карлик, завернулись самым непристойным образом, так что нижняя часть тела открыта полностью…

Чудовищный агрегат. Даже не понятно было, способен ли его владелец нормально передвигаться… Вдруг храп прервался, и жутковатое создание начало переворачиваться на бок. Кто мог знать, что у карлика на уме с утра пораньше? Я на цыпочках проскользнула дальше, дабы не привлекать внимания.