Путешествие «Космической Гончей»

МЕДРОН ЛИНН — ОТЕЦ ИМПЕРИИ.

В правительственных и военных кругах Линна и Венеры последовательность битв с венерианскими племенами называли соответствующим словом — война! Но в целях пропаганды при любой возможности использовалось слово «мятеж». И враги сражались с яростью людей, испытавших рабство. Люди, противостоящие страшным опасностям, едва ли могли поверить, что все беды вызваны предателями империи. Лорд Деррин, исключительно честный человек, не делал попыток навязывать лживое объяснение. Он понимал, что линнцы — угнетатели, и временами чувствовал себя по-настоящему больным из-за необходимости участвовать в этом. Но у него не было выбора. Венерианцы были второй по могуществу расой Солнечной системы. Два народа боролись друг с другом триста пятьдесят лет, и перелом наступил лишь около сорока лет назад, когда армии Рахейнла высадились на одном из островов Венеры. Юному военному гению было всего восемнадцать лет во время битвы в Казукских болотах. Последовало быстрое завоевание еще двух островов, но затем ослепленные сторонники Линна вовлекли всех в гражданскую войну, которая закончилась казнью Рахейнла. Линн Линнский с холодной яростью продолжал захват четырех главных крепостей Венеры. На каждом острове он установил особое правительство и оживил старые языки. Так продолжалось много лет, а потом неожиданно, выступив одновременно, венерианцы захватили главные города пяти основных островов. И обнаружили, что лорд-правитель более предусмотрителен, чем они предполагали. Военные крепости находились не в городах, как все были уверены. Центры Линнских властей были размещены в большом количестве небольших крепостей, разбросанных в болотах. Эти крепости всегда казались слабыми, и ни один венерианец не догадался сосчитать их.

Внушительные городские крепости, нападение на которые было тщательно подготовлено, оказались пустой скорлупой. Когда они решили напасть на крепости в болотах, было уже поздно. Быстрый удачный ход превратился в затянувшуюся войну, и скоро венерианцы поняли, что они не смогут победить. Месяц за месяцем стальные тиски, подкрепленные флотами космических кораблей, заметно сжимались. Им не хватало продовольствия. Мужчины стали угрюмы и раздражительны, женщины плакали. Страх передавался детям. Ужас порождал жестокость. Пленных линнцев вешали на столбах, причем их ноги лишь на несколько дюймов не доставали земли. Искаженные ненавистью лица убийц. Выжившие знали, что за каждую смерть будет заплачено. Шесть месяцев назад перспектива неизбежного триумфа Деррина обеспокоила лорда-правителя Тьюса. Он предвидел, как может измениться отношение под воздействием победы. Нельзя ставить под угрозу свои планы. После долгих размышлений Тьюс вспомнил присланную больше года назад просьбу Деррина о подкреплениях. Тогда Тьюс счел нецелесообразным ускорять конец войны. Теперь он громогласно заявлял о своей заботе о Деррине. Он представил его просьбу Патронату и добавил свои настоятельные рекомендации, чтобы не менее трех легионов были посланы на помощь «нашим доблестным армиям, противостоящим искусному и коварному врагу». Тьюс мог бы добавить, что именно он дает подкрепления и тем самым обеспечивает победу. И Патронат не отказался бы от проведения такого же триумфа, какой планировался для Деррина. Тьюс обсудил готовящуюся ловушку с матерью, которая в соответствии со своим политическим соглашением с Клэйном, передала всю информацию мутанту. Лидия не считала, что предает сына. Но она знала, что Тьюс сам собирается на Венеру, и сообщила об этом Клэйну. Его реакция удивила ее. На следующий день он попросил аудиенции у Тьюса. И тот, державшийся очень любезно с внуком покойного лорда, тут же разрешил Клэйну организовать собственную экспедицию на Векеру. Он удивился, что экспедиция вылетела через неделю после получения разрешения, и с удовольствием подумал, что присутствие Клэйна на Венере создаст затруднения для Деррина. Рождение в семье мутанта вызвало сенсацию двадцать пять лет назад. Потом близкие смирились с несчастьем, избавились от суеверия, но невежественное простонародье сохранило свои страхи. Только дай разыграться страстям, и люди забросают его камнями. И солдаты могут впасть в панику, если накануне сражения увидят мутанта. Он поделился своими соображениями с Лидией.

— Наконец-то, — сказал он, — представится возможность установить, замешан ли Деррин каким-либо образом в тех трех заговорах против меня. А если это так, я смогу использовать Клэйна.

Лидия ничего не сказала, только отметила про себя логичность рассуждений Тьюса. В свое время у нее были планы против Клэйна. Теперь же она недоумевала, какая слепая материнская любовь заставила ее добиться власти для бездарного Тьюса. Под его руководством правительство бездействовало, а сам он дергался, его власть стала пародией на либеральное правление. Его реформы переходного периода оказались слишком половинчатыми. Она была опытным тактиком и без труда заметила зародившееся в сыне лицемерие. Он начал ощущать вкус власти, думала она, и понял, что наобещал слишком много. Для политика естественно дурачить других, но что-то отвратительное и опасное есть в политике, обманывающем себя. Она не опасалась его полета на Венеру. Ее расследования показали, что в заговорах против Тьюса влиятельные семьи не замешаны. К тому же Деррин не из тех, кто ускоряет ход событий. Он будет раздражен прибытием Тьюса. И поймет, что нужно Тьюсу, но ничего не предпримет. После отлета Тьюса с тремя легионами она взяла на себя верховное правление. Она хотела восстановить контроль над Патронатом. К тому же около ста человек в последнее время показали себя ее врагами. Она замышляла избавиться от них. В Линне наступила нормальная, совсем прежняя жизнь.

Вначале поверхность планеты, простирающейся под кораблем, была накрыта огромной тенью. Но чем больше экспедиция погружалась в атмосферу, толщина которой две тысячи миль, тем скорее исчезала дымка. Горы, напоминавшие пятно на карте, обретали очертания. Обширное море ушло за горизонт, и потянулись болота, холмы и леса. Местность становилась все более дикой. Огромная воронка находилась прямо по курсу — гигантская черная дыра на большой равнине. Три корабля опустились на зеленый луг. Из них вышли люди — мужчины и женщины, многие из них были рабы. Рабочие сразу же приступили к выгрузке оборудования. К ночи были сооружены жилища для Клэйна и обслуживающих его трех рабынь, а также двух сопровождавших его рыцарей и трех храмовых ученых. Был построен загон для рабов, а вокруг лагеря разместились два отряда солдат. По приказанию Клэйна выставили часовых, и на пять тысяч футов поднялись космические корабли. Десятки костров, за которыми следили преданные рабы, освещали тьму. Когда наступил рассвет, лагерь забурлил заботами нового дня. Сразу после завтрака оседлали лошадей: в сопровождении двадцати пяти человек Клэйн направился к ближайшему дому богов. Все двадцать пять были отчаянными безбожниками, но не проехали они и нескольких сотен ярдов, как Клэйн заметил, что один из всадников побледнел. Клэйн подъехал к нему.

— Съел что-нибудь не то за завтраком? — спросил он мягко. — Лучше вернись в лагерь и сегодня отдохни.

Те, кто должны были продолжить путь, проводили счастливца завистливыми взглядами. Местность становилась бугристой. В земле появились трещины, которые устремлялись к яме. Они были слишком прямыми, словно снаряды, летевшие когда-то параллельно поверхности, разрывали грунт. У Клэйна была своя теория, объясняющая происхождение этих трещин. Здесь прошла атомная война исчезнувшей цивилизации. Атомные боги прорыли туннели в земле, оставили вечный след на этой беспокойной планете. Столетиями ямы излучали смертоносные невидимые лучи. Сколько это продолжалось? Никто не помнит. Клэйн знал, что если отыскать старые звездные карты, то можно вычислить, как давно это было. Период распада жестокого дара богов был бесконечно долог. Божьи огни умирали. Людям пришло время исследовать ямы, в которых остыл космический пепел. Те, что придут первыми, найдут бесценные сокровища. Большинство ям было расположено в пустынной местности, заросшей травой и кустарником. Виднелись развалины зданий, обвалившиеся стены, загадочные пещеры. Туда когда-то осмелились спуститься несколько человек. Они нашли и вытащили на поверхность какие-то старинные механизмы. Большинство из них было сломано, но некоторые работали. Яма на Венере, к которой они сейчас приближались, всегда возбуждала воображение авантюристов. Безымянные города были когда-то построены в глубине планеты. Дно ямы представляло собой хаос из бетонных дамб, черные дыры в которых вели в бездонные глубины. Свита Клэйна застыла. Солдат, ехавший перед ним, указал вперед. И Клэйн заставил своего коня подняться на пригорок, где стоял солдат. Он остановился, глядя на насыпь, за которой была низкая бетонная стена. А дальше — яма. Вначале они были очень осторожны. Прятались за стеной, чтобы не облучиться. Только Клэйн не соблюдал никаких мер предосторожности. С самого начала он стоял прямо и смотрел в бинокль вниз. Другие тоже постепенно осмелели, и вот уже все стали на край пропасти и заглянули в самый знаменитый дом богов. Утро было пасмурным. Слабый туман поднимался со дна ямы. Но в бинокль можно было разглядеть дно пропасти. С восходом солнца туман рассеялся, и светило Венеры озарило глубины ямы. Двое художников, уже зарисовавших общие очертания, принялись наносить на холст подробности. Их взяли в экспедицию, потому что они умели составлять карты, и теперь Клэйн убедился, что это действительно были профессионалы. Долгое время он разглядывал подземное царство, не отрываясь от бинокля. Клэйн сравнивал увиденное с тем, что было на рисунках художников. К вечеру работа была завершена. Люди Клэйна обнаружили не менее трех выходов из ямы. В случае опасности каждый из них мог пригодиться. Ночь прошла спокойно. На следующее утро Клэйн вызвал один из кораблей, и сразу после завтрака на борт поднялись два храмовых ученых, один рыцарь и три художника, а вместе с ними дюжина солдат. Несколько минут спустя корабль повернулся носом к яме и медленно двинулся вниз. Корабль не делал попытки приземлиться, а просто кружил, приближаясь к стенам и ко дну, исследуя радиоактивность неведомого подземелья. Это было рискованно. Только находясь внутри корабля, они могли измерять радиоактивность местности, не опасаясь быть облученными. Но и корабль был уязвим. Над ним должно было быть открытое пространство. И это естественно, ведь машина предназначалась для полета в космосе. Изобретатели не учли, что бывают обстоятельства, когда ракета понадобится в замкнутом пространстве. Впрочем, военные уже не раз использовали этот недостаток, обращая его против кораблей противника. Они накрывали ракету сверху и таким образом выводили из строя ее двигатели. Так что корабль Клэйна мог изучать в опасной зоне только дно и стены огромной воронки. Все показания измерений наносились на карту. Отмечались опасные зоны, участки среднего уровня радиации и места, в которых пришельцев не поджидала атомная смерть. Вечером разведчики поднялись в лагерь, чтобы отдохнуть и спланировать действия на будущее. Было решено — первый десант будет состоять из ста человек. Они возьмут с собой припасы на целую неделю. Посоветовавшись с рыцарями и учеными, Клэйн наметил тропу, по которой спустятся солдаты. С воздуха было хорошо видно бетонное сооружение. Под его защитой и уйдет в неведомое первый отряд. К стене внутри ямы исследователей подбросил космический корабль. Первым из корабля выбрался Клэйн. Он был поражен тишиной, которая царила вокруг. Клэйн перелез через каменный вал и начал спускаться. Отряд следовал за ним. Клэйн посмотрел наверх. На высоте пятисот футов над исследователями кружил космический корабль. Спешить было некуда. Установили палатки и обозначили защитный круг. Пищу спрятали в укрытие из бетона. Перекусив, Клэйн, рыцарь, ученый и шестеро солдат направились к «зданию», видневшемуся вдали. Подойдя поближе, они увидели, что это вовсе не здание, а выступ из бетона и металла — остатки военного укрытия, сделанного людьми. Вид этого убежища подействовал на Клэйна. Тысячелетия оно стояло здесь, сначала в кипящем океане неукротимой энергии, а потом в глубокой тишине, ожидая возвращения человека. Клэйн знал, что со времени великой войны прошло около восьми тысяч лет. Увидев приоткрытую дверь, он остановился, потом приказал солдатам открыть ее полностью. Но солдаты, как ни напрягались, не смогли и пошевелить ее. Отстранив их, Клэйн протиснулся в щель и оказался в узком коридоре, оканчивающемся другой дверью. Вторая дверь была закрыта. Пол, стены и потолок были бетонные, а дверь — металлическая. Клэйн и рыцарь нажали на нее, и она распахнулась. Они замерли, пораженные. Подземелье оказалось освещенным. Свет лился из небольших отверстий в потолке. Присмотревшись, они увидели плафоны из тонкого золота. Это они излучали странное, туманное сияние. Ничего подобного в Линне не знали. Клэйн подумал, что свет загорелся, когда они вошли. Обсудив ситуацию, они закрыли дверь. Ничего не произошло. Было ясно — лампы горели здесь много столетий. Клэйн подавил желание снять сокровища и поднять их наверх в лагерь. Смертельная тишина, ощущение невероятной древности говорили, что нет необходимости торопиться. Клэйн медленно, стараясь ничего не пропустить, скользил взглядом по стенам. В углу стояли перекошенный стул и стол со сломанной ножкой. Рядом валялся хлам. Дальше, на металлическом стержне, лежали человеческий череп и кости. Больше, пожалуй, в комнате ничего не было. Клэйн подошел и притронулся к останкам. Череп и ребра рассыпались в пыль, и беловатый туман осел на пол. Клэйн поднял стержень и, прихватив его с собой, вышел. Снаружи все было по-другому. Его не было минут пятнадцать, но за это время что-то поменялось. Корабль, доставивший их, еще кружил над ямой, а к лагерю подлетала другая ракета. Это встревожило Клэйна, и он направился в лагерь. Люк корабля открылся, и оттуда вышли три человека. Один из них, в мундире офицера генерального штаба, протянул Клэйну пакет. Это было письмо от его старшего брата лорда Деррина, главнокомандующего линнской армией. В завещании лорда-правителя указывалось, что Деррин станет соправителем Тьюса по достижении тридцатилетнего возраста, и сферой его деятельности станут планеты. Письмо соправителя было коротким.

«Мне стало известно, что ты прибыл на Венеру. Мне вряд ли нужно говорить тебе, что присутствие здесь мутанта в критический момент войны против мятежников может иметь неблагоприятные последствия. Мне сказали, что ты получил разрешение на эту поездку лично от лорда-советника Тьюса. Если ты не понимаешь сложных мотивов, которыми руководствовался Тьюс, давая это разрешение, то это значит, ты не осознаешь и последствий этого для нашей семьи. Я хочу, чтобы ты немедленно вернулся на Землю. Это приказ.

Деррин».

Клэйн прочел письмо и посмотрел на капитана, вручившего ему послание. Офицер сделал знак рукой, приглашая уединиться, и Клэйн отвел его в сторону.

— Я не хотел бы беспокоить вас, — сказал капитан, — но мне следует известить вас, что сегодня утром, после того, как ваша экспедиция углубилась в яму, мы видели большой отряд солдат к северо-западу от этих мест. Они направлялись не сюда, но почему-то рассыпались, когда увидели нас. Мне кажется, что это венерианские мятежники. Клэйн нахмурился. Затем он поблагодарил капитана и пошел в свою палатку, чтобы ответить брату. Он просил Деррина не обострять отношений, потому что это мелочь по сравнению с теми событиями, которые его ожидают на Венере не позднее, чем через неделю.

Тьюс поселился во дворце давно умершего венерианского императора Уеркеля, подальше от штаба Деррина, находящегося на другом конце города. Ошибки такого рода делают историю. Тьюс привез с собой отряд генералов и высших офицеров. Кое-кто из приближенных Деррина, тоже военных, решил проехать через весь город, чтобы соблюсти правила приличия и присутствовать на церемониях, связанных с представлением правителя. Но даже они выражали неудовольствие затянутостью и скукой мероприятия и явно торопились покинуть место происшествия. Велась война. Отношение к ней боевых офицеров отличалось от отношения тех, кто прибывал с Земли. Вояки были далеки от мирной пышности Линна. Только те, кто посещал Землю, знали о крайнем равнодушии ее населения к венерианской войне. Такие войны велись империей постоянно, лишь менялась сцена боевых действий. Высадившись на Венере, Тьюс заподозрил неладное. Фактически он оказался в изоляции. Правитель не сознавал, как широко распространилось недовольство среди солдат. Заговор, должно быть, зашел настолько далеко, что тысячи офицеров знали о нем и не хотели дискредитировать себя контактами с человеком, который должен был проиграть. Под командованием Деррина была огромная армия. Конечно, никто не может победить человека, которому верны легионы превосходных солдат. Тьюсу казалось, что необходимы быстрые и решительные действия. Только через неделю Деррин посетил правителя. Встреча была холодной. Командующий запросил подкрепления и получил отказ.

— А что ты будешь делать, одержав победу? — спросил Тьюс, чувствуя недовольство Деррина.

Сам вопрос ободрил полководца. Он понял, чем озабочен и чего боится правитель. И еще он понял, что именно страх заставил Тьюса прилететь на Венеру. Он боится за свою власть, значит он уязвим.

— Как ты поступишь с побежденными? — задал Тьюс еще один вопрос.

Деррин пытался быть кратким. Необходимо казнить тех, кто убивал пленных, во всяком случае, их главарей. Исполнителей надо сделать рабами. Остальных следует отпустить домой, на свои острова. Вначале каждый остров будет управляться как особая колония, но даже в течение первой фазы будет восстановлен общий язык и разрешена торговля между островами. Вторая фаза начнется через пять лет, ей будет предшествовать серьезная пропаганда. На каждом острове появится самостоятельное правительство, но все они станут частями империи и будут содержать оккупационные войска. Третья фаза начнется через десять лет. К этому времени будет создана центральная венерианская администрация с федеральной системой правительства. Система не должна иметь собственных войск и будет существовать исключительно в рамках империи. Затем начнется четвертая и последняя стадия. Все семьи с двадцатилетиим стажем верности получат линнское гражданство со всеми привилегиями и возможностями продвижения по службе.

— Кое-кто забывает, — сказал Деррин, — что Линн начинал свою историю как город-государство. Он завоевывал соседние города и удерживал их только потому, что давал их жителям гражданство. Почему бы эту систему не распространить и на планеты? Все вокруг нас свидетельствует о том, что система абсолютной власти потерпела полную неудачу. Пришло время для более прогрессивного государственного устройства.

Тьюс все больше накалялся, слушая Деррина. Теперь он видел всю картину. Покойный правитель, в сущности, вручил планеты Деррину. И это был план превращения планет в мощную военную силу, способную, если понадобится, завоевать весь Линн. Тьюс холодно улыбнулся. Ничего у тебя не получится, Деррин, подумал он. Я пока что абсолютный правитель, и три года моя политика будет определять жизнь империи. Твой проект может помешать моему плану восстановления республики. Я абсолютно уверен, что ты со своими либеральными разговорами не захочешь в открытую воевать с конституционным правительством. А именно оно будет решать все вопросы государства. Оно — я! Вслух же он сказал другое:

— Я рассмотрю ваши рекомендации. Но пока я хочу, чтобы все перемещения по службе утверждались мной. Любой приказ, касающийся полевых офицеров, должен быть сначала передан мне для изучения, а я отправлю его по адресу, — он решительно встал. — Я хочу познакомиться с расположением всех частей и с людьми, командующими ими. Приятно было побеседовать. До свидания, сэр.

Но это было только начало. Все приказы и документы Тьюс изучал с прилежностью чиновника. Его мозг упивался бумажной работой. Он знал эту венерианскую войну. Последние несколько лет он был формальным главнокомандующим. Поэтому ему не было нужды изучать ситуацию с самого начала. С первого дня он начал осуществлять свою исходную цель: заменять офицеров, показавшихся ему сомнительными. На их места шли подхалимы, прибывшие вместе с правителем. Тьюс иногда стыдился своих действий, но оправдывал их необходимостью. Самое главное — добиться, чтобы армия не начала действовать против него. Для дополнительной предосторожности он изменил расположение частей армии Деррина. Это были легионы, привезенные Деррином с Марса и, должно быть, наиболее преданные ему. Хорошо, если Деррин не будет знать их расположения в течение ближайших критических недель. Через двадцать дней он получил от шпиона ожидаемое донесение. Деррин, уезжавший в инспекционную поездку на фронт, возвращается в Меред. У Тьюса был всего час на подготовку. И он использовал этот час. Когда Деррин прибыл, Тьюс произнес: