Путешествие на Запад. Том 3

– Пока не открывайте, – приказал царь дьяволов, – и спросите, откуда он появился, как его зовут по фамилии и по имени, и живо доложите мне.

Бесенята поспешно побежали к воротам и стали выспрашивать:

– Кто стучится в ворота?

– Я Вай-гун – дед повелителя Пурпурного царства, явившийся сюда по его просьбе. Я прибыл за Золотой царицей, чтобы отвезти ее обратно в царство.

Бесенята выслушали Сунь У-куна и доложили о нем царю дьяволов, а царь дьяволов направился в задний дворец выяснять у царицы, кто бы это мог быть. Царица только что встала и не успела еще ни причесаться, ни умыться. Служанка, завидев приближавшегося царя дьяволов, явилась с докладом:

– Царь-повелитель пожаловал!

Царица быстро оправила на себе одежды, прибрала волосы и вышла навстречу царю дьяволов.

Они только уселись, и царь еще не успел начать свои расспросы, как вдруг снова прибежал бесенок с донесением:

– Прибывший, который назвал себя дедом правителя Пурпурного царства, уже разбил ворота!

Дьявол с улыбкой обратился к царице:

– Скажи мне, дорогая, сколько у вас при дворе полководцев и военачальников?

– Мне известно, что у нас числится сорок восемь пеших и конных полков, составляющих охрану дворца, и ими командуют тысячи доблестных полководцев; а сколько войск и полководцев на всех наших границах – даже сосчитать не могу!

– А есть ли среди полководцев кто-либо по фамилии Вай, – продолжал спрашивать царь дьяволов.

– Когда я жила у себя во дворце, – отвечала царица, – то знала только внутренние дворцовые дела и помогала в них государю, учила и наставляла придворных служительниц и служанок; где же мне знать внешние дела, которым нет края, да еще помнить имена и фамилии сановников?

– Этот пришелец назвался Вай-гуном. Насколько я помню, в книге «Ста фамилий» нет фамилии Вай. Ты от природы умна и талантлива, сама родом из знатного и почетного дома; живя у себя во дворце, наверное, прочитала много книг. Не помнишь ли, в какой книге упоминается такая фамилия?

– Только в одной книге «Тысячесловник» есть фраза: «Вне дома воспринимал поучения учителей». Думается мне, что только это и может быть!

– Безусловно, конечно так! – обрадовался царь дьяволов.

Он тут же поднялся с места и откланялся. Войдя в свою живодерню, он приоделся, подпоясался, проверил свое бесовское воинство, открыл ворота и вышел, держа в руках секиру с разноцветными узорами.

– Кто здесь гун Вай, прибывший из Пурпурного государства? – зычным голосом крикнул он.

Играя железным посохом, который держал в правой руке, Сунь У-кун левой показал на себя и воскликнул:

– Здравствуй внучек мой, просвещенный! Зачем ты зовешь меня?

– Ах ты, мерзавец! – воскликнул царь дьяволов, разглядев Сунь У-куна и едва сдерживаясь от гнева. И, желая оскорбить его, тут же сложил едкий стих:

Похож ты на мартышку телом,А мордою – на павиана;Видать, пройдоха ты умелый,Живущий дерзостным обманом!

– Слепец – ухмыляясь, ответил Сунь У-кун. – Как ты смеешь, негодяй, так вести себя со старшими! Не знаешь, как величать меня. Вспомни, когда пятьсот лет назад я учинил великое буйство в небесных чертогах, со мной встретились небесные полководцы девяти небесных сфер, и среди них не было ни одного, кто не величал бы меня «достопочтенным», а ты позволяешь себе дерзость называть меня запросто Вай-гуном. Чем я обидел тебя, что ты так груб со мной?

– Говори живей, как тебя зовут по-настоящему, – прервал Сунь У-куна царь дьяволов. – Каким владеешь ты военным искусством, что посмел явиться сюда да еще буянить?

– Если бы ты не спросил, как меня зовут по фамилии и имени, то, может быть, все обошлось бы по-хорошему, но раз ты настаиваешь, чтобы я сказал, боюсь, что тебе не останется места на земле. Подойди поближе, держись покрепче и слушай меня:

Я – плод любви благого неба и земли,В который жизнь вдохнули солнце и луна;В холодном камне искру чувств они зажгли,Их тщанием душа моя была пробуждена:Я – сын природы, я – ее творенье,Рожденный в пору вешнего цветенья!Теперь я к Истине великой приобщен,И мне во всем сопутствует удача…Могучей силой с детства одарен,Решал я небывалые задачи!Я толпы оборотней собирал,Меня своим вождем они признали,И столько лютых бесов покорял,Что все они передо мною трепетали.Я поклонился мудрому владыке,Творцу пилюль, дарующим бессмертье.Сам властелин Нефритовый великийПозвал меня в пределы вечной тверди.Я, посетив небесную обитель,Потомственную должность получил,Мне дух звезды Тайбай1 о том указ вручил;Но бима чин, что мне дарован был,И рассердил меня и разобидел.Уединился я в пещере горной;Поддавшийся гордыне, непокорный,На бунт решившись, я войска свои собрал,И полный зла и ненависти черной,Я против императора восстал.Князь Тота с сыном попытались былоМой дерзостный набег остановить,С моим свое оружие скрестить,Но сил у них на это не хватило.К тому же князь, трусливый, как шакал,Сраженья побоявшись, убежал.Вторично дух звезды, что мне указ вручил,Царю небесному доставил сообщеньеО мятеже моем и неповиновенье.И снова царь меня на небеса призвал,Но ожидало там меня не отомщенье,А славная награда и прощенье.Ни обойден я, ни обижен не был,Коль званье получил «Мудрец, подобный небу».Придворные меня с отличьем поздравляли,Сулили мне свершенья и победы,Опорой государя называли.Однако новые мне предстояли беды:Царицей Сиван-му обиженный случайно,На празднество ее я в сад пробрался тайно,И там разгром ужасный учинил:Все, что сумел, украл, все, что хотел, разбил,Все яства ел, из всех сосудов пилИ вел себя предерзко и беспечно.И Сиван-му сама и Лао-цзюнь-мудрецПравителя небесного просили,Чтоб воины его ценой любых усилийМеня бы обуздали наконец.Узнав, что я презрел его законы,Великий государь, безмерно возмущенный,Навстречу мне свою направил рать,Сто тысяч воинов вооруженных,Чтобы меня за дерзость покарать.То были духи многих звезд зловредных,Дурных планет, – предвестники беды.В доспехах золотых, серебряных и медныхОни сомкнули грозные ряды.Со всех сторон опасностью грозилиЗемли простор и синева небес.Долины, горы и дремучий лесЛовушки, сети, западни таили,Но как ни билось доблестное войско.Оружием магического свойства, –Все ж не за ним остался перевес.Тут бодисатва Гуаньинь решилаС небес Эрлана вызвать для подмоги:Она считала, что Эрлан всесилен,Он быстро уберет врага с дороги.Но на защиту чести встал я рьяно,И дал отпор свирепому Эрлану.Мы с ним сразились, силы не щадя.Достойного соперника найдя,Со мной соревновался он в уменьеВладеть искусством перевоплощеньяИ хитрость применять, кровавый бой ведя.С горы Мэйшань пришла его родня:Как на подбор – все доблестные воины –Пришли ему помочь в жестокой бойне,Чтобы совместно одолеть меня.Но, сколько ни старались, ни ярились, –Все толку никакого не добились.Тогда, раздвинув стену темных туч,Скрывавших вход в небесные владенья,Три мудреца, чтоб мне воздать отмщенье,Вмешались в бой, спустившись с горних круч:Но все ж и тут не потерпел я пораженья,Неуязвим, как прежде, и могуч.Лишь Лао-цзюню справиться со мною,Как никому другому, удалось:Свой обруч он метнул умелою рукою;Кольцо волшебное змеей стальноюВокруг меня тотчас же обвилось.Мне в этот миг впервые привелосьЛежать поверженным на поле боя.Тут духи на меня накинулись толпоюИ потащили к царскому крыльцу.Немедля надо мной произвели дознанье,Не слушая моих признаний, оправданий…Я был приговорен к позорному концу, –Хотели сделать смерть мою бесславной!Но четвертован или обезглавленЯ быть не мог – мне это не к лицу.Так, обладая даром жизни вечной,Я встретил казнь без слабости сердечной.И резали меня, и топором рубили,И жгли огнем, и молнией разили,И стопудовым молотом дробили –Но это все мне было нипочем.Того, кто наделен бессмертной силой,Не загубить ни ядом, ни мечом.По-прежнему живой и сильный, как всегда,Я был препровожден к чертогам ТушитаИ там в огромный тигель заключенНемало дров под тиглем тем спалили,Но не расплавили меня – лишь крепче закалили!Ничем не огорчен, ничем не удручен,Срок плавки выдержав, я выскочил из печи,И цел и невредим, огнем не изувечен!Перевернулся и расправил плечи,И, эту палицу железную схватив,Я размахнулся ею и ударил,Сил не щадя, по трону государя,Всех духов испугав и поразивТут началось ужасное смятеньеПокуда по престолу в исступленьеЯ посохом тяжелым колотил,Рассеялись правители светил,От гнева моего ища себе спасенья.То видя, разошелся я вконец,Едва не разорив Нефритовый дворец.Вельможи важные пришли к благому Будде,Чтоб тот привел меня к повиновеньюСказав, что я – невиданный храбрец,Он, не в пример жестокосердным судьям,Моим рассказам внял со снисхожденьем,А я без передышки, тут же, сразу,Вновь принялся за прежние проказы.Взобравшись на ладонь златую божества,Я колесом прошелся раза два,Подпрыгнул, вытянулся, перекувырнулся,Всю землю облетел и вновь к нему вернулся,Свой замысел осуществив в одно мгновенье,Что снова всех повергло в изумленье.Всевышний знал, как поступить со мною,Чтоб от проказ моих избавить белый свет;Он придавил меня небесною скалою,Под коей я провел немало долгих лет.Их минуло пятьсот, когда меня от гнетаВсесильной Гуаньинь избавила забота.Я был приставлен к Танскому монаху,Его в пути на Запад охранятьОт тех забот, опасностей и страхов,Что перед ним в пути должны предстать.Такое дело оказалось мне под стать –Не то что под скалою прозябать!И вот, наставника сопровождая,Со злыми силами я беспрестанно бьюсь,Всех оборотней в схватках побеждаю,Всех дьяволов и бесов истребляю,И нет средь них того, кого я убоюсь!

Когда царь дьяволов услышал, что перед ним сам Сунь У-кун, он обратился к нему с такими словами.

– Значит, ты и есть тот самый негодяй, который учинил великое буйство в небесных чертогах?! Раз ты избавился от тяжкой кары и приставлен охранять Танского монаха в его пути на Запад, ступай себе с ним, куда тебе надо. Чего ради ты суешься в чужие дела да еще выслуживаешься, как жалкий раб, перед царем Пурпурного царства? Смерти своей ищешь здесь, что ли?

– Мерзкий дьявол! – прикрикнул на оборотня Сунь У-кун. – Только по своей глупости ты можешь так говорить. Меня с большим почетом просил государь Пурпурного царства помочь ему, отнесся ко мне, как к своему благодетелю; я, старый Сунь У-кун, стою выше этого царя во сто тысяч крат, и он чтит меня, как отца родного, и служит мне, как святым духам. А ты, мерзавец, смеешь обзывать меня рабом?! Вот я сейчас покажу тебе, наглец и обманщик! Стой, ни с места! Попробуй посох твоего дедушки!

Дьявол опешил при виде разгневанного Сунь У-куна и едва успел увернуться от смертельного удара. Оправившись, он бросился на противника со своей разукрашенной секирой. Тут между ними разыгрался славный бой. Вот послушайте:

Посох с ободками золотыми, –Замыслам хозяина покорный,Встретился с секирою узорной,С той, что ветра резкого острее.Кто ж из славных воинов сильнее?Иль они друг друга стоят оба?Первый бьется, скрежеща зубами,Лютую выказывая злобу,А второй свирепо стиснул зубыИ сверкает грозными очами,Вид являя яростный и грубый.Первый на землю с небес спустился,В мудрости великой равный небу,А второй – царь дьяволов свирепый,Оборотень, что из тьмы кромешнойВ мир земной явился, многогрешный.Их дыхание, клубясь, как тучи,Из груди со свистом вылетает,Взрытый их ступнями прах сыпучийНебо пеленою закрывает,Камни под ударами их ногВ мелкий превращаются песок.То сходясь, то снова расходясь,Все вокруг себя круша и руша,Сталкивались воины не раз,И не раз сшибалось их оружье,Золотой насечкою блистая,Искры золотые рассыпая…Враг врагу ни в чем не уступает,Ни на пядь никто не отступает.Первый из противников стремитсяВозвратить царю его царицу,А второй о том лишь помышляет,Чтобы с ней любовью насладиться…Повод боя не такой уж важный!Стоит ли с подобной страстью битьсяЗа царя иль за его царицу?Но бойцы сражаются отважно,Сердце страхом смерти не томится,И не первый час та битва длится!

Убедившись в том, что Сунь У-кун очень силен и искусен в бою, царь дьяволов понял, что ему не удастся победить его. Он отразил своей секирой посох врага и воскликнул:

– Сунь У-кун! Обожди! Я с утра ничего не ел. Погоди, пока я подкреплюсь немного. Я быстро вернусь, и мы продолжим бой. Посмотрим тогда, чья возьмет!

Сунь У-кун сразу же смекнул, что царь дьяволов хочет пойти за своими волшебными бубенцами. Он убрал посох и сказал:

– Хороший охотник не гонится за заморенным зайцем! Ступай, наедайся до отвала, придешь – легче будет помирать!

Царь дьяволов стремительно повернулся, влетел в пещеру и прибежал к царице:

– Скорей достань мне талисман! – запыхавшись, сказал он.

– А зачем он тебе понадобился? – спросила царица.

– Меня утром вызвал на бой последователь и ученик монаха, который направляется на Запад за священными книгами. Его зовут Сунь У-кун. Он же назвался вымышленным именем Вай-гун. Я сражался с ним до сего времени, но исход боя все еще не определился. Вот сейчас я с помощью волшебного талисмана напущу на эту обезьянью морду дым и огонь и спалю его!

У царицы при этих словах сжалось сердце. Ей вовсе не хотелось доставать бубенцы, но она опасалась, что вызовет подозрения царя дьяволов; достать же бубенцы она тоже боялась, так как не хотела погубить Сунь У-куна. Заметив, что она медлит, царь дьяволов стал торопить ее.

– Скорей давай сюда! – крикнул он.

Царице ничего не оставалось, как открыть сундук, достать все три бубенца и вручить их царю дьяволов. Тот взял их и стремительно вышел из пещеры.

Царица же осталась в своих покоях, и слезы потоками хлынули из ее глаз, ибо она считала, что теперь уже нет никакой возможности спасти Сунь У-куна. Ведь ни она, ни царь дьяволов понятия не имели о том, что бубенцы поддельные.