Путешествие по всему миру на «Буссоли» и «Астролябии»

Ближе к полудню я сошел в деревне. Она состояла приблизительно из сорока бамбуковых домов, покрытых листьями и возвышающихся на четыре фута над землей. Полом в этих домах служили тонкие стволы бамбука, не примыкающие друг к другу, что напоминало птичьи клетки. Ко входу в дома вели лестницы, и я полагаю, что все такое строение, включая крышу, весит около двухсот фунтов. В начале главной улицы расположено большое здание из отесанного камня, почти полностью разрушенное. Впрочем, в окнах, служащих амбразурами, еще виднелись две чугунные пушки.

Мы узнали, что эта развалина когда-то была домом кюре, церковью и фортом. Однако все эти звания не устрашили магометан Южных Филиппинских островов, которые захватили ее в 1780 году, сожгли деревню, разрушили форт, церковь и дом священника, обратили в рабство всех жителей, которые не успели бежать, и беспрепятственно удалились со своими пленниками.

Это событие так сильно напугало жителей колонии, что с тех пор они не осмеливаются вести какое-либо хозяйство. Почти все угодья не обрабатываются, и приход столь беден, что мы смогли купить лишь около дюжины кур и поросенка. Кюре продал нам молодого бычка, заверив, что тот составлял одну восьмую часть единственного стада прихода, земли которого вспахивались буйволами.

Этот пастор, молодой мулат, обитает в описанной мной развалине. Несколько глиняных горшков и убогое ложе образуют всю его обстановку. Он сказал нам, что его прихожанами являются приблизительно двести особ обоего пола и разного возраста, готовые при первом же предупреждении бежать в леса, чтобы спрятаться от магометан, которые часто высаживаются на этом побережье. Последние столь дерзки, в то время как их противники настолько беспечны, что магометане нередко проникают почти до предместий Манилы. Во время нашего краткого пребывания на рейде Кавите магометане похитили семь или восемь туземцев вместе с их пирогами менее чем в одном лье от входа в гавань. Нас заверили, что подобное часто случается на переходе из Кавите в Манилу, хотя он сравним с морским переходом из Бреста в Лондерно. Магометане осуществляют эти набеги в очень легких гребных лодках, которым испанцы противопоставляют флотилию неповоротливых галер. Неудивительно, что испанцы до сих пор не захватили ни одну из этих лодок.

Следующий после кюре чиновник — туземец, носящий громкое имя алькальда [131] . Он пользуется высочайшей честью носить жезл с серебряным набалдашником и обладает большой властью над туземцами. Никто не имеет права продать и одну курицу без его разрешения и не по назначенной им цене. Он также пользуется печальной привилегией быть единственным продавцом (от имени правительства) курительного табака, который местные жители очень любят и почти беспрерывно употребляют. Эта монополия была введена лишь несколько лет назад, и беднейший класс населения едва ли может мириться с ней. Она уже стала причиной нескольких бунтов, и я не удивлюсь, если однажды она приведет к тем же последствием, что и монополия на чай и гербовую бумагу в Северной Америке [132] .

131

Глава городского совета в Испании и испанских колониях.

132

В 1765 г. английское правительство ввело в североамериканских колониях гербовый сбор — дополнительный налог на бумагу для документов, надеясь таким образом облегчить содержание колониальной армии. Однако из-за сопротивления колонистов и бойкота ими английских товаров уже в 1766 г. сбор был отменен. Попытка же ввести налог на чай привела к известному «Бостонскому чаепитию»: в декабре 1773 г. бостонцы напали на корабль, принадлежавший английской Ост-Индской компании, и выбросили за борт большой груз чая. После ряда других инцидентов в 1775 г. началась Американская революция, завершившаяся войной за независимость колоний и образованием нового государства — США.

В доме кюре мы увидели трех маленьких газелей, которые предназначались для губернатора Манилы и которых он отказался продать нам. Впрочем, едва ли мы могли надеяться сохранить им жизнь: эти маленькие животные очень хрупки и размером не больше крупного кролика. Самец и самка — точные копии оленя и его самки.

Наши охотники заметили в лесах несколько видов прекрасных птиц с самым разнообразным и ярким оперением. Однако эти леса непроходимы из-за лиан, опутывающих все деревья, и поэтому их вылазки не принесли много дичи: они могли охотиться лишь на опушке леса. В деревне мы купили несколько «заколотых» горлиц — такое прозвище они получили из-за красного пятна посреди груди, в точности напоминающего рану от кинжального удара.

Наконец на закате мы вернулись на борт фрегатов и приготовились к отплытию на следующий день. Одно из двух испанских судов, виденных нами 23 февраля у мыса Капонес, решило, подобно нам, сделать остановку у Маривелеса и дождаться более умеренного бриза. Я попросил у испанцев лоцмана, и капитан прислал мне помощника своего боцмана, старого филиппинца, который не вызвал у меня ни малейшего доверия. Все же мы сговорились, что я дам ему пятнадцать пиастров, если он проведет нас к рейду Кавите. 25 февраля на рассвете мы подняли паруса и направились в южный проход. Старый туземец заверил нас, что любые наши попытки пройти северным проходом, где течение неизменно относит на запад, были бы напрасны. Хотя расстояние между гаванями Маривелеса и Кавите всего семь лье, мы затратили на этот переход три дня, каждый вечер становясь на якорь в заливе на хорошем илистом грунте.

Мы имели возможность убедиться, что карта Манильского залива мсье Дапре далеко не точна. Острова Кабалло и Карабао, образующие «врата» в южный проход, нанесены на карту весьма плохо. Вся карта в этом месте представляет собой сплошное скопление ошибок. Однако было бы лучше, если бы мы руководствовались этой картой, а не советами туземного лоцмана, который едва не посадил нас на мель. Он продолжал забирать к зюйду, несмотря на мои возражения, и менее чем за минуту с семнадцати саженей мы перешли на четыре. Я сразу же приказал сменить курс и убежден, что мы задели бы дно, если бы продвинулись в том же направлении еще на расстояние пистольного выстрела.

Море в этом заливе очень спокойно, и ничто не предвещает мелководья. Однако следующее замечание облегчит лавирование здесь: нужно следить за тем, чтобы проход между островами Коррехидор и Маривелес все время был открыт, и сразу же ложиться на другой галс, как только он начнет закрываться.

Наконец, 28 февраля мы бросили якорь в гавани Кавите на трех саженях, на илистом грунте, в двух кабельтовах от города. Наш переход из Макао в Кавите продлился двадцать три дня. Он занял бы намного больше времени, если бы мы последовали старинному обычаю испанских и португальских мореплавателей и попытались пройти к норду от мели Пратас.

Глава XV Февраль — апрель 1787

Прибытие в Кавите. — Особенности нашего приема комендантом. — Лейтенант корабля отправлен к генерал-губернатору Манилы. — Прием у губернатора. — Заметки о Кавите и его военном порте. — Описание Манилы и окрестностей. — Недостатки установленной здесь формы правления. — Покаянные шествия во время Страстной недели. — Импорт табака. — Учреждение новой компании на Филиппинах — Заметки о Южных Филиппинских островах. — Непрерывные войны с магометанами, или маврами, этих островов. — Пребывание в Маниле. — Военное состояние острова Лусон.

Едва мы встали на якорь у входа в гавань Кавите, как на борт к нам прибыл офицер от коменданта порта, чтобы попросить нас не сообщаться с берегом, пока не поступят приказы от генерал-губернатора, к которому он намеревался отправить посыльного, как только узнает о целях нашего посещения. Мы ответили, что желаем лишь провизии и разрешения переоснастить и отремонтировать наши суда, чтобы как можно скорее продолжить нашу экспедицию. Однако не успел испанский офицер покинуть нас, как прибыл комендант залива [133] из Манилы, где были замечены наши корабли. Он сообщил нам, что здесь уже знали о нашем прибытии из Китайского моря и что письма испанского министра объявили о нашем визите еще несколько месяцев назад.

133

В Испании комендант залива — начальник таможни. Он имеет воинское звание. У коменданта Манилы был чин капитана. (Примеч. Лаперуза.)

Этот офицер также сказал, что время года позволяет судам останавливаться возле Манилы, где нас ждут как все развлечения, так и любые припасы, какие только можно получить на Филиппинах. Однако в Кавите наши фрегаты стояли на якоре на расстоянии мушкетного выстрела от портовых мастерских, и мы были, возможно, слишком невежливы, сообщив офицеру, что ничто не может сравниться с этим преимуществом. Он любезно позволил мсье Бутену, лейтенанту «Буссоли», отправиться на берег в его лодке, чтобы доложить о нашем прибытии генерал-губернатору и просить его отдать приказы об удовлетворении различных наших нужд до 5 апреля. Следующий этап нашей экспедиции требовал, чтобы два фрегата вышли в море не позднее 10-го числа того же месяца.