Путешествие Тимофея Авоськина за пределы Солнечной Системы

– Чего ждем?
– тихо спросил я Григория.
– Главное, внезапность! Пора в штыковую!

– Спокойно, - осадил меня штурман.
– Есть указание капитана, нападать только в крайнем случае. Шум нам ни к чему. Потерпи чуток. Подождем Степу.

Как пишут в страшных исторических романах, минуты сочились медленно, точно капли крови из остывающей раны убитого наповал гренадера. Вот уже совсем рассвело, а нашего товарища все не было.

Григорий нервничал:

– Где Степку черти носят? Еще час назад должен был подъехать. Что его задержало?

Я сосредоточенно помалкивал, мысленно проигрывая все свои действия по сигналу "К атаке!". Главное, не забыть снять пистолеты с предохранителей, вспоминал я последние наставления капитана:

И вот нам передали по цепи:

– Внимание. Готовность ноль целых пять десятых.

Рентгеновская установка на шлеме Филимона засекла появление саворба у выезда из ущелья, в двух километрах от сторожевого поста.

Наступил, как опять же пишут в романах, решающий час...

Саворб медленно приближался к въезду в охраняемую зону. Сердце мое колотилось, как будильник древней, но надежной конструкции. По спине ползали мурашки, ноги немного онемели. Казалось, сама смерть прикоснулась к нам своим изрядно проржавевшим, но беэотказным инструментом... Сморкалось. Кажется, я подхватил насморк...

Часовой возле будки заметил движение на дороге и стал всматриваться в серую мглу.

– Сейчас начнется, - прошептал Григорий.
– Рискует Степан, рискует. Видит же свет прожектора. Мог бы направить саворба через лощину, там, между камней, в него попасть труднее. Так нет, катит вперед по дороге, точно к бабушке в гости. Филимон!

В это мгновение часовой из автомата выпустил предупредительную очередь вверх.

Саворб замер, выбросил из себя на дорогу с десяток золотисто-оранжевых упаковочных ящиков и, быстро пятясь, скрылся за скалами поворота дороги.

Кажется, появление саворба и все эти манипуляции с ящиками порядком озадачили часового. Бедняга даже присел на камень и, положив на колени автомат, лихорадочно начал шарить по карманам шинели, надо полагать, в поисках курева или другого какого успокоительного средства.

Из будки на выстрелы вылезло еще пять сонных, встревоженных охранников и робот с лазерным карабином.

Один из охранников, рослый усатый детина, по виду начальник, сразу направился к часовому:

– В чем дело? Почему шум?
– рявкнул он так, что соседние скалы отозвались эхом и с ближайшего горного склона сорвалось несколько камней. Я же предупреждал, чтобы не беспокоили по пустякам! Я кому говорил?

Солдатик на посту занервничал, вскочил с камня, поправил ремень, выпрямился и, взяв автомат на плечо, доложил:

– Капрал! Тут какая-то ерунда по дороге ползла, вроде огромной черепахи. Пугнул я ее. А она вон те ящики бросила и скрылась.

– Я тебе покажу ерунду!
– прогромыхал капрал, размахивая кулачищем перед носом присмиревшего часового.
– Совсем сдурели! В карцер захотелось. Какие еще черепахи? Какие ящики? Приснились они тебе, что ли?

– Да вон лежат на дороге, - слабо оправдывался солдат.
– Сами смотрите...

Какое-то время длилось безмолвное созерцание ящиков, но вот капрал опомнился:

– Вы двое и робот, посмотрите, что там навалено, быстро!

Прошло еще несколько минут, пока свербиты и робот добрались до ящиков и вскрыли упаковки. Наконец один из свербских храбрецов радостно завопил:

– В ящиках спиртное. Бутылки с коньячными этикетками и вина!

– У!
– дружно вырвалось у собравшихся вокруг часового охранников, и в следующую секунду все побежали к ящикам

Григорий облегченно хмыкнул:

– На этот раз, кажется, обойдемся без душегубства. Молодец Степан, подкинул им то, что требовалось. Филимону можно трубить отбой. Через час, уверен, среди этих тореадоров не найдешь ни одного трезвого. И по дороге не только саворбу, а тысячному стаду быков можно пройти через пост незамеченным.

Так оно и оказалось.

Вскоре один из свербских удальцов под бодрящие возгласы приятелей сорвал зубами пробку с первой коньячной бутылки, принюхался к содержимому и, видимо, удовлетворенный качеством аромата, запрокинул голову, и в три приема ополовинил бутылку, крякнул, занюхал проглоченное кулаком, и, пробормотав что-то отдаленно напоминающее: "Эх, хорошо!", передал сосуд ближайшему соседу.

Вскоре каждый из свербитов, в том числе и часовой, прихватив по ящику, скрылись за дверью будки. Вслед за ними, аккуратно связав попарно оставшиеся четыре ящика и взвалив их на плечи, ушел в будку и военный робот. Воцарилась непродолжительная тишина.

Мы ожидали возвращения на пост кого-либо из охранников. Однако никто не выходил. А из будки послышалась хриплая разноголосица, удары чем-то тяжелым о что-то жесткое, и пьяные голоса затянули свербский национальный гимн.

На дороге опять возник саворб и спокойно прополз в сторону "Звездного орла", где Степана поджидал капитан.

Филимон скомандовал "возвращение", и мы, так и не сделав ни единого выстрела, направились к кораблю. Надо ли говорить, что во мне все пело. Первое боевое крещение прошло, можно сказать, успешно. Главное, никто не пострадал. А в этом, по-моему, и состоит глубинный смысл любой, успешно проведенной, боевой операции.

Глава 19

Военный совет состоялся в кают-компании. Наконец-то все мы собрались вместе в привычной обстановке родного звездолета и могли обсудить наше положение.

Капитан Прохор благодушествовал, опять у него на коленях восседал кот Василий, а за спиной стоял верный Филимон и подливал в бокал из большой бутылки вишневый сок.

Григорий вновь был причесан, подстрижен, вымыт, одет в форму космофлота и застегнут на все пуговицы. Он с вожделением поглядывал на многотомную "Историю населенных планет" Томаса Штриптерметера и постукивал по крышке столика пальцем, на котором сиял его излюбленный перстень с розовым камнем и надписью по ободку на неземном языке.

Мы слушали Степана.

– Я прекратил дальнейшее размножение саворбов, - объяснял он, - их уже около пяти миллионов, более чем достаточно. Два часа назад ввел им новую программу, а ключ-сигнал к выключению этой программы и введению иных программ исходного пакета известен только мне. Можно быть уверенным, что местные апологеты не скоро научатся управлять саворбами.

– Выходит, до твоей команды саворбы будут бесцельно ползать по склонам гор?
– спросил капитан.

– Почему же бесцельно, действующая сейчас программа позволяет им накапливать и концентрировать в себе полезные элементы, металлы, а попутно саворбы синтезируют остро необходимые свербитам золотистые ящики с тонизирующими напитками. Так сказать, удовлетворяют насущные потребности свербских контингентов.