Путешествия Никласа

Пятая кассета послушно ждала его в библиотеке и включилась, как только он дал на то мысленную команду.

Ассоциация 14 (из коллекции Деева NGC 69307-3 Леонида-1)

Положение В-роњош6-Эф-52-Тима среди новых сослуживцев было странным. Он не оканчивал нормальных летных курсов, вместо них пройдя ускоренную подготовку второго пилота истребителя на своей погибшей базе. Следовательно, в его специальном образовании зияли откровенные пробелы. Единственное, что он умел – завести и поднять состоящий на вооружении корабль, а также не мешать автоматике вести огонь по целям и выставлять в нужный момент магнитное поле, чтобы блокировать заряд плазмы (конечно, бортовые программы справлялись с этим гораздо лучше). И все-таки ему выделили комнату на жилом уровне испытательной базы полигона и собственное полетное время. Скорее гипотетическое, потому что реально допускать его к боевому истребителю вряд ли кто-то собирался.

Остаток первого дня на новом месте 52-Тим посвятил обустройству, то есть размещению казенного имущества на предписанных местах. Ему выдали стандартный комбинезон, пока без нашивок, и стальную фляжку на пол-литра воды, которую он недоуменно закинул в тумбочку. У него появилась даже номерная ухочистка, записанная в программе интенданта. Его личные вещи (несколько голограмм, медальон с фотографией девчонки – почти забытой всего за полтора месяца, – темные очки и детский погремец в качестве талисмана) остались на разбитой базе 38°23'97'', и надежды на их спасение, пожалуй, у солдата не было. Правда, теперь его следовало называть вторым пилотом В-роњош5-Эф-52-Тимом, но он еще не осознал резкого восхождения на одну ступень по воинской лестнице.

На следующий день 03-Жак, как и обещал, вызвал его по внутренней связи в полетный центр базы. Пользуясь монокуляром, связанным с компьютером базы, 52-Тим за десять минут добрался до высокого, светлого помещения с множеством приборов и локальных карт, расставленных повсюду в диспетчерской. На входе у него проверил карточку доступа обычный солдат с ультразвуковой дубинкой. За столами сидело несколько офицеров с напряженными лицами, они время от времени водили пальцами по планшетным картам и отдавали короткие приказания в микрофоны. В общем, никакой суеты и кавардака тут не наблюдалось, разве что рядом с корзиной для мусора валялся треснувший погремец, да одна из люминесцентных ламп горела вполнакала.

– Ознакомительная экскурсия, – сообщил 03-Жак, кивая на деловую обстановку.

Кажется, он и сам не очень разбирался в этом хозяйстве, поскольку порой пропускал вполне заметные предметы – например, металлический шкаф с матовым окошком из жидкокристаллического стекла, связанный с прочей аппаратурой толстыми кабелями. Те опутывали весь потолок, будто черные засохшие лианы.

– Отсюда будут следить за техническим состоянием машины во время полета, – сказал майор. – Выполнение всех команд безусловное, даже если тебе кажется, что оператор городит полную чушь и ты сейчас врежешься в скалу, – зачем-то выдал он.

Потом он отвел 52-Тима в библиотеку и вручил ворох дисков с технической документацией, от одних названий которых у бывшего солдата помутилось в хрусталиках. Он обреченно подумал, что не поймет в этих файлах ни одного предложения. Затем они переместились в тренажерный зал, где сейчас как раз проходила тренировка одного из пилотов. Тот сидел в невидимой силовой паутине, очерченной лазером, манипулировал незримыми рычагами и нажимал фантомные кнопки. Гравитационные нагрузки жестоко трепали его тело – настолько, что комбинезон бедняги местами промок от кожных выделений. 52-Тим представил себя на месте этого страдальца и вздрогнул.

– Все, можешь возвращаться к себе, – выдал майор, явно торопясь отделаться от подчиненного. – Пользуйся терминалом при любых затруднениях, и вообще… Особенно советую изучить график приема пищи в столовой и не опаздывать. Через неделю приступаешь к тренировкам…

Документация походила на развернутые файлы с описаниями технических характеристик боевой летной техники, какие 5-Эф мимоходом, во время групповых занятий изучал на базе 38°23'97''. Краткий исторический экскурс вводил в этапы развития космической авиации – от простейших многоразовых челноков до современных кораблей на вакуумной тяге, способных передвигаться в пространстве квантовыми скачками, сбрасывая в промежутках мультизарядные бомбы. Таких даже на передовой, откуда случайно выбрался 52-Тим, не было. На его удачу, тексты снабжались яркими картинками и не пестрели схемами каких-нибудь гидро– и пневмоузлов, иначе продираться сквозь них было бы невыносимо. Очевидно, файлы составлялись для практиков-пилотов – пусть знают, что пользуются надежной и мощной техникой, а не летающими жестянками.

Он рассчитывал ознакомиться с новейшими разработками по искусственному протонному распаду, о котором толковали озабоченные адмиралы, но таковых на дисках не нашлось.

Зато, вопреки утверждению майора, тренировки начались уже через два дня, а вовсе не через неделю. 52-Тим, конечно, бывал один раз в центрифуге, когда готовился в учебном центре сразу после призыва во флот, но такого зверства он не ожидал. Его сунули в подвижную кабину с шестью степенями свободы и запустили ее неуправляемое движение. Смещенный центр тяжести кабины под действием сил инерции так растрепал чувства капрала, что его потом шатало, как травинку ветром – и присесть-то не позволили! Вернуться после такого ужаса к документации показалось чуть ли не счастьем.

Но еще спустя два дня выяснилось, что подвижная кабинка была только развлечением. Оператор пригласил 52-Тима в другой кабинет с высоким потолком и пояснил:

– Этот совсем не страшный аппарат – центрифуга с кардановым подвесом. Она моделирует «физиологическую невесомость», то есть у тебя немножко расстроится вестибулярная система. Это не опасно! Кабина центрифуги движется по особому закону, а скафандр немножко прижмет нижнюю часть туловища, чтобы жидкости в организме распределились как надо.

– Прижмет? – испугался 52-Тим. – Немножко?

– Чуть-чуть. В общем, тебе может показаться, что ты сейчас окочуришься, но это только иллюзия, не больше.

В этой «невесомости» капралу порой казалось, что он оказался под многотонным прессом и готов испустить последний вздох. Но почему-то обошлось, а оператор сразу после выпадения жертвы из кабины даже удивился стойкости 52-Тима. Но он всего лишь очень старался притворить бодрячком, чтобы не упасть в глазах этого вежливого парня.

Новые коллеги, с которыми капрал познакомился в столовой, приняли его без всякой опаски или недовольства.

– В каком году Академию окончил? – спросил его 4-Ка-20-Соз, по виду настоящий ас. Глядел он доброжелательно, уши у него профессионально замерли – видно, давно служил не только ведущим в связках, но и просто наставником молодежи.

– Меня с передовой призвали, – сказал 52-Тим. – Я не учился в Академии…

– Ого! – всерьез заинтересовался лейтенант. – На какой базе служил? – Сидевшие неподалеку пилоты и кое-какие техники, оказавшиеся свободными от вахт, повернули к ним головы и стали прислушиваться к разговору, и 52-Тим на минуту растерялся. Никаких инструкций на этот случай он не получил, но очень хорошо помнил стычку в кают-компании линкора. – Что, служебная информация? – пришел ему на выручку офицер.

5-Эф облегченно кивнул, и от него отстали, хотя персона пилота-«самоучки», разумеется, не могла не привлечь повышенного внимания коллег.

На обратном пути из кафе 52-Тима занесло в неизведанным им рукав базы, где он около часа бродил по открытым помещениям с противопожарной техникой и аварийно-спасательным инструментом. Видя его летную форму, техники молчали, а капрал надеялся, что ему не придется увидеть эти аппараты в действии. Уровнем выше располагались лаборатории, где озабоченные роњош в грязноватых халатах со смехом и шутками чинили приборы радиационной, химической и биологической разведки. Тут же нашлась и метеорологическая служба, напрочь изолированная от поверхности планеты – им хватало информации со спутников.