Путешествия пана Вроучека

Пан Броучек начал злиться. "Не мужчина, а размазня!
– негодовал он про себя.
– Расплакаться из-за того, что я крашу фасад!.. Теперь понятно, почему он вместо платка таскает с собой целую простыню!" Выплакавшись, селенит задал очередной вопрос: - Должно быть, вам, землянам, даже неведомо, что такое любовь?

– Ого-го! Еще как ведомо! Не думаете ли вы, что мы святые? Я и сам в молодые годы натворил немало глупостей...

– Остановись, несчастный, остановись! Не оскверняй божественное чувство своим грубым дыханием! Нет, ты никогда, никогда не любил! Ты неспособен возгореться этим священным пламенем!

– Говорите что угодно. Но если под священным пламенем вы подразумеваете то, что у нас на Земле попросту называют ухаживанием, то я мог бы вам кое-что рассказать, вспомнить свои молодые годы... Ещё и сейчас - здесь я в этом готов признаться,когда вижу смазливую девчонку, не могу порой устоять перед искушением ухватить ее за пухленький подбородок или ущипнуть за румяную щечку...

– Молчи, безобразник! Ни слова больше! Меня ужасает твой цинизм, твое кощунство, оскверняющее достоинство и святость женщины.

– Ах, ах!.. Можно подумать, что у вас на Луне живут одни принцессы-недотроги. Святость женщины! Уж не поклоняетесь ли вы часом своим красоткам?

– Разумеется, поклоняемся, нашим ангелам, нашим святым и богиням, и даем им, венцам творения,знай также и об этом!- самые возвышенные имена. Я вижу, тебя еще нужно обучать обхождению с небесными созданиями. Как только появится какая-нибудь из этих жемчужин творения, ты должен пасть ниц и облобызать край ее туники. А если поднимешь на нее свой взор, он должен сиять безграничным восхищением, и изъясняться с женщиной ты обязан не иначе, как восторженными гимнами.

– Хороши же у вас обычаи, нечего сказать! Охота была ползать на коленях перед каждой юбкой!

– Уймись, злоязычный! Если ты не в силах воспринять наши благородные нравы, то хотя бы не поноси их в своем богомерзком святотатстве. Предупреждаю: больше я ни минуты не потерплю твоего присутствия, если ты не пообещаешь вести себя сообразно моим наставлениям.

– Ну, допустим, обещаю... С волками жить - поволчьи выть. Да только стоят ли чего-нибудь ваши лунянки?..

– Серафим, которого ты вскоре увидишь, являет собой недосягаемое средоточие райских добродетелей. Вот уже пятнадцать лет, как я умираю от пылкой страсти к этой прекрасной звезде, шепча утренним зорям и повторяя навзрыд закатному багрянцу ее чарующее имя Эфирия!

– Пятнадцать лет! Благодарю покорно. На вашем месте я давно бы уже пропел этой твердокаменной девице: "Ах, недотрога, на свете много таких, как ты..." и так далее.

– Твердокаменной? Эфирия твердокаменная?! О, да этот херувим воплощенная чуткость, и благое предчувствие мне подсказывает, что и она склоняет ко мне лилейную чашу своей любви.

– Выходит, старик - против? Верно, он состоятельный человек и считает, что кое-как перебивающийся вирше... то есть... словом, что вы не пара его дочери?

– О, этот благородный муж - большой почитатель поэзии, и он с радостью доверил бы мне евое сокровище. Он относится ко мне отечески, и я не позволю говорить неуважительно о досточтимом старце, который, постигнув пытливым умом все тайны вселенной, ныне живет на покое вдали от лунной суеты одним лишь попечением о счастье своей ангельской дочери.

– А, так он учитель на пенсии?

– Учитель! Непостижимый мудрец, говорю тебе, крупнейший наш философ!

– Ну бог с ним!.. Вы мне лучше вот что скажите: ежели она вас любит и папаша не возражает, то какого черта вы не женитесь на ней?

– О, святая земная простота! Неужто я пойду на то, чтобы прозаической женитьбой лишить себя сладостной тоски, божественного упоения и скорби, беспредельной поэзии чистой, идеальной любви?! Разве ты не знаешь, что снимая с невесты подвенечную фату, мы попираем самые светлые грезы своей жизни?!

– Я тоже не сторонник женитьбы... Но, послушайте, коли у вас у всех в обычае платоническая любовь, то откуда же тогда берутся...

Лазурный с отвращением отвернулся от пана Броучека и зажал уши ладонями. Затем на настроил свою арфу и под его пленительные звуки запел восторженную песню. Тем временем пан домовладелец, возносясь (да, именно возносясь!) подле обитателя Луны, предавался прозаическим размышлениям.

Селенит пел: "Блесни, звезда! Из плена мглы освободи! И музыку вселенной влей в бокал груди! О, райский миг желанный!.. Чую пылкий взор, как в жемчуге фонтана дальний метеор..." Пан Броучек думал о своем: "Бедняга Матей, и куда тебя занесло на старости лет?! Ну и диковинную же челядь содержит господь бог на своих планетах! Да мы, земляне, еще хоть куда по сравнению с этими полоумными призраками! Ведь посмотреть-то не на что -кожа да кости! Неужто и здешние животные вроде них?.. Минутку!.. Сейчас мы приблизимся к этой крылатой кобыле... На первый взгляд она ничего... Ах ты господи! Не мясо чувствуешь под рукой, а какую-то паутину... Не дай бог если и лунные свиньи с баранами окажутся той же породы!.."

Селенит пел: "Крылатых дум денница, жду тебя, зову! Жемчужница, что снится, пава - наяву!.. Яви свой образ звездный, жрица сладких тайн! Любовь, напевом росным к звездам улетай!"

Пан Броучек думал о своем: "Он говорит, что старик с ним хорош, и дочка тоже. Стало быть, должны же они нас чем-нибудь угостить, но чем - вот вопрос! Что если эти кисейные луняне питаются одними лишь мятными лепешками, запивая их лимонадом?! Благодарю покорно за этакий завтрак!"

Лунная архитектура. Величавый старец.Дом селенита - прибежище всех искусств. Закуска, правда, всего лишь обещанная. Пристрастие селенитов к

цветам. Пан Броучек начинает сомневаться, в здравом ли уме селениты?..

Лунная философия. Радужный сон Броучека и горестное пробуждение. Шорох

ангельских крыл.

Наконец селенит указал рукой кверху и воскликнул: - Вот рай моих грез и цель нашего путешествия!

– Эта голубятня?
– удивился пан Броучек.

Сооружение действительно было диковинное. На высоком столбе, напоминавшем ногу аиста, как бы висело в воздухе строение, хотя и не обширное по размерам, но являвшее собой немыслимую смесь самых причудливых форм. То был фантастический конгломерат угловатых и округлых архитектурных элементов со смело выдвинутыми эркерами в виде драконов и прочих чудищ, с висячими галереями в слуховыми овнами неправильных очертаний, с куполом, похожим на перевернутый колокол, с пузатыми луковицами башенок, с башенками, изогнутыми вверху наподобие пастушьего посоха, - словом, это была невообразимая мешанина самых нелепых стилей.

– Досточтимый Лунобор умышленно построил себе жилище на такой высоте, дабы, воспарив над лунной суетой, в нерушимом покое погружать свои взоры в звездные руны мироздания,- пояснил Лазурный.

– - Ни дать ни взять, избушка на курьих ножках! Ну а красотища, ай-яй-яй! Иуда китайцам с их безумными выкрутасами! Отменно вы тут строите, хаха-ха!..

И пан Броучек, уперев руки в колени, таращился кверху, не в силах сдержать смеха.

– Что?! Да как ты смеешь, земной варвар, насмехаться над созданиями нашего зодчества?!
– возмутился селенит.
– Ты, который жил на Земле не иначе как в каменной берлоге!..