Путеводитель по Библии (Ветхий завет. Новый завет)

Иоанн принимает эту точку зрения Филона, точку зрения, которая особенно подходяща, если Евангелие от Иоанна было написано в Эфесе, в самом центре греческой философской традиции и месте, где термин «Логос» был использован впервые.

Поэтому Евангелие от Иоанна начинается с гимна Логосу (который, очевидно, мог быть взят из какого-то языческого гимна), который выражен таким образом, чтобы он соответствовал теологической точке зрения данного Евангелия.

Существовали и такие взгляды на Логос, которые Иоанн, по-видимому, посчитал несовместимыми с истинной верой.

Были, например, философы и мистики, которые пытались разделять понятия Бога и Логоса. Они считали, что действительно Бог персонифицирован Мудростью, но он далек и непостижим для человека. Он явялется чистым духом и не имеет никакого отношения к чему-нибудь материальному. Для этих философов этим божественным, духовным и непостижимым принципом был «Гнозис», который является греческим понятием, означающим «познание». Поэтому такие философы назывались гностиками.

Но если Мудрость или Гнозис далеки от материи и не связаны с нею, то каким образом был создан мир? Здесь гностики повернули в противоположную сторону по отношению к решению Фалеса. Вовсе не разумный принцип (божественный или еще какой) сотворил мир, а внебожественный принцип зла. Там, где Фалес обнаружил мир разумным и предположил, что его сотворил разумный принцип, гностики обнаружили мировое зло и предположили, что его сотворил принцип зла.

Греческий философ Платон использовал для такого творческого принципа термин «Демиург». Это слово означает «служащий людям» или, если так можно выразиться, «государственный служащий». Это слово использовалось в греческих городах для обозначения некоторых чиновников, которые рассматривались как служители народа. Другими словами, Демиург рассматривался как сверхчеловеческий государственный служащий, который сослужил человечеству службу своим первым творением, а затем и управлением миром.

Согласно гностикам, этот Демиург был низшим принципом, который злонамеренно сотворил порочный мир. Более того, духовная сущность человека, которая была родственна отдаленному Гнозису, была поймана Демиургом в теле, которое, будучи материальным, имело греховную природу. Для человека, стремящегося к спасению, было необходимо так или иначе победить греховное тело и достичь далекой духовности Гнозиса.

В ранние времена христианства некоторые гностики приспособили свою мысль к христианству. Гнозис был также непостижимым недостижимым Богом. С другой стороны, Бог Ветхого Завета, который сотворил мир, рассматривался гностиками как в действительности являющийся Демиургом. Именно демоническое влияние Яхве ответственно за все зло в мире.

С другой стороны, Иисус был, с точки зрения гностиков, Логосом, сыном или порождением духовного Гнозиса. Сам Иисус был чистым духом, так как он не мог быть связан с материей, сотворенной злым Демиургом, но он взял себе иллюзорное материальное тело, чтобы повести людей от Демиурга материи к Гнозису духа.

Евангелие от Иоанна твердо позиционируется против гностического истолкования. Иоанн делает Бога и Логоса равными во всех отношениях. Логос не только с самого начала был с Богом, но и сам Логос — это Бог.

Кроме того, этот Бог не был мистическим Гнозисом, но это и есть Бог Ветхого Завета, который сотворил мир:

Ин., 1: 2–3. Оно [Слово, Логос] было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть.

И Логос является разумным, творческим аспектом этого Бога.

Более того, этот же Бог Ветхого Завета не был просто материальной сущностью, в то время как что-то другое было духом. Бог является и духом, и материей; Бог был «светом», к которому могли стремиться люди, и он был внутренней сущностью вещей:

Ин., 1: 4–5. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит…

Также Иисус не был простым духовным существом, облаченным в иллюзорную материю. Иоанн поясняет, что Логос должен считаться воплощенным в настоящем материальном теле:

Ин., 1: 14 .И Слово стало плотию, и обитало с нами…

Иоанн Креститель

Гимн Логосу прерыватся решительным утверждением, что Логос не должен интерпретироваться как Иоанн Креститель. В первые десятилетия после распятия находились те, кто утверждал, что особое значение имел Иоанн Креститель, и, возможно, он, а не Иисус был Мессией. Возможно, эти люди представляли значительную группу уже в 100 г., и нужно было им как-то противостоять.

Ин., 1: 6–8. Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн. Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него. Он не был свет, но [был послан], чтобы свидетельствовать о Свете.

Затем, после окончания гимна Логосу, четвертое Евангелие упоминает о самом Иоанне Крестителе как отказывающемся от любых притязаний на мессианство:

Ин., 1: 19–20. И вот свидетельство Иоанна, когда иудеи прислали из Иерусалима священников и левитов спросить его: кто ты? Он объявил, и не отрекся, и объявил, что я не Христос.

Четвертое евангелие идет еще дальше.

Синоптические Евангелия, написанные в то время, когда христианство находилось еще во «младенческом» возрасте и когда ему нужны были союзники в борьбе против еврейской ортодоксии, по-видимому, позволили Иоанну Крестителю быть меньшим по значению, но все же играть важную роль воплощенного Илии. Четвертое Евангелие, написанное в то время, когда через пару десятилетий христианство стало сильнее, по-видимому, уже не испытывало никакой нужды в таком компромиссе:

Ин., 1: 21. И спросили его: что же? ты Илия? Он сказал: нет. Пророк? Он отвечал: нет.

Ин., 1: 23. Он сказал: я глас вопиющего в пустыне: исправьте путь Господу, как сказал пророк Исаия.

Что касается «пророка», упомянутого в Евангелии от Иоанна (1: 21), обычно считается, что это ссылка на отрывок в одной из бесед во Второзаконии, приписываемых Моисею. Там Бог говорит:

Втор., 18: 18 .Я воздвигну им Пророка из среды братьев их, такого как ты [Моисей], и вложу слова Мои в уста Его, и Он будет говорить им все, что Я повелю Ему;

По-видимому, Второзаконие было написано в период царствования Иосии или незадолго до него, а может быть, этот отрывок обычно относился к какому-нибудь современнику автора Второзакония. Возможно, Иосия был даже убежден в том, что этот отрывок относился к одному из тех, кто принес ему эту книгу после ее «обнаружения» в Храме, и, возможно, это воодушевило его на то, чтобы начать полную яхвистскую реформу, которую он затем осуществил.

Однако во времена после плена этот отрывок, по-видимому, воспринимался иудеями как мессианский по своей сути, и таким же он воспринимался христианами, которые видели в нем, разумеется, ссылку на Иисуса. Именно поэтому в Библии короля Якова слово «Пророк» пишется с прописной буквы, хотя в Исправленном стандартном переводе — со строчной.