Путеводитель по картинной галерее Императорского Эрмитажа
Шрифт:
Сальватор Роза. Демокрит и Протагор. 1663/64. Холст, масло, переведена с дерева. 185х128. Инв. 31. Из собр. Уолпола, Хоутон холл, 1779
Сальватор Роза. Одиссей и Навзикая. 1663/64. Холст, масло, переведена с дерева. 194,5х144. Инв. 35. Из собр. Уолпола, Хоутон холл, 1779
Однако стоит вглядеться в эту темноту, и тогда отдашь должное самобытности и смелости этих композиций, а также благородному подбору их красок. Отраднее, пожалуй, два небольших пейзажа Розы в Эрмитаже— мрачные, темные, но очень характерные
Среднее между академиками и натуралистами место занимают художники, сумевшие связать лучшие черты как одного, так и другого направления. Среди них много прекрасных мастеров.
Гверчино
Ближе всего к натуралистам стоит Дж. Фр. Барбиери, прозванный Гверчино (1591 — 1661), в особенности работы его второго периода, начавшегося с переселения мастера в 1621 году в Рим, где сильнейшее впечатление произвели на него картины Караваджо. Примером этого периода является наше “Взятие Богородицы на небо” (“Вознесение Мадонны”), в котором так мастерски распределены черные пятна густых теней и с таким тонким расчетом расположена несложная гамма красок. Эта же картина свидетельствует о твердых знаниях Гверчино, об его строгом изучении натуры и об его исключительной технике. Несколько позже написана небольшая картина “Видение св. Клары” (В наст. время назв. — “Видение св. Франциски Римской”), более гибкая и манерная в рисунке и более мягкая в красках.
Гверчино. Видение св. Франциски Римской (Видение св. Клары). Холст, масло. 50х37,5. Инв. 156. Из собр. Кроза, Париж
Наконец, образцом последней манеры художника (подвергшегося по своем возвращении в Болонью в 1642 году влиянию поздних карраччистов) является сухое, безжизненное и пестрое в красках “Мучение св. Екатерины” (1653).
Фети, Доменико
Эклектика Доменико Фети (1589 — 1624) следует вместе с Гверчино, Кастилионе, Строцци и Дж. М. Креспи считать наиболее отрадным явлением итальянской живописи XVII века. Он не был тем пионером в искусстве, каким был Караваджо, и область его творчества не обширна. Но Фети — художник до мозга костей, и подлинная красота содержится в каждом ударе его кисти, в каждой комбинации его красок. Впрочем, личность Фети не исследована по заслугам. Если он и приближается к кому-либо, то не к своим сверстникам и соотечественникам, не к “болонцам” и прочим академикам, а к художникам и ко всему стилю французского искусства XVIII века, пользующегося ныне таким восторженным признанием. Фети похож на французских художников XVIII века тем, что он, как они, изящен без жеманства, полон жизни без тривиальности, виртуозен без назойливого щегольства и красив без тени педантизма. Наконец, это лучший колорист итальянского сеченто.
Эрмитаж дает хорошее представление о Фети. Два первоклассных портрета рисуют нам его как внимательного наблюдателя и художника, способного строго сосредоточиться на выбранном предмете. В то же время это примеры полного живописного совершенства. Один из портретов изображает юношу в образе героя — Давида, другой — старого актера из труппы герцога Фердинанда Мантуанского, при дворе которого Фети прожил несколько лет.
Доменико Фетти. Портрет актера. Холст, масло. 105,5х81. Инв. 153. Из собр. Кроза, Париж, 1772
Исключительным изяществом отличаются далее два эскиза Фетис религиозными сюжетами. Наконец, настоящей жемчужиной является пятая картина мастера “Юный Товий, исцеляющий своего отца”.
Доменико Фетти. Исцеление Товита. Начало 1620-х. Дерево, масло. 66,7х85. Инв. 136
Фети умер в Венеции, и в картинах венецианского периода он проявляет, наряду с прежней легкостью и страстностью, удивительное умение сосредоточить красочный эффект. Это умение является несомненно следствием его толкового изучения тех сокровищ
живописи, которые были разбросаны в невероятном обилии по церквам и дворцам волшебного города. Замечательно, что при этом он не заразился легкой подражательностью поздних “веронезцев”, а сумел остаться верным своему первому увлечению — Караваджо, лишь связав бодрый реализм последнего с виртуозным мастерством и с более блестящей красочностью, на которые его натолкнули венецианские впечатления.Строцци, Бернардо
В Венеции кончил жизнь и другой большой мастер того времени, Бернардо Строцци (1581 — 1644), капуцин, покинувший родную Геную, чтобы избежать тяжелого дисциплинарного наказания. [40] И этот мастер находился под влиянием Караваджо (или его последователей), но и он сумел отойти от жесткого, сурового принципа натуралистичной школы и найти более декоративные приемы. Эрмитаж обладает его красивой картиной “Св. Маврикий”, имеющей характер портрета, а также большой композициейна ту же тему, как и выделенная нами венецианская картина Фети.
40
Сама Венеция дала за XVII в. ряд художников, устанавливающих известную преемственность между искусством XVI в. и последней его вспышкой в творчестве Тиеполо и Гварди в XVIII в. Среди них выделяются Либери, Ладзарини, Фумиани, Тинелли, Себастиано Риччи и другие. Эрмитаж обладает только одним (малодостоверным) произведением “Грации и амуры”первого из этих мастеров (1605 — 1687), но эта картина не передает чувственной нежности и декоративной прелести художника. Вполне эти качества рисует картина мифологического сюжета Либери, висящая в недоступных залах “Нового Эрмитажа”.
Бернардо Строцци . Исцеление Товита. Ок. 1635. Холст, масло. 158х223,5. Инв. 16
Однако композиция Строцци не носит следов его пребывания в городе Тинторетто: она слишком грузна и реалистические элементы картины переданы без того тонкого такта, как у Фети. Зачисление мастера в ряды первоклассных художников оправдывается его виртуозной живописью, мягкостью светотени, а также красивой, если и не богатой гаммой красок.
Креспи, Джузеппе Мария
Венеции же обязан своим развитием один из самых удивительных виртуозов конца XVII века причудливый болонец Джузеппе Мария Креспи, в котором встречаются как черты С. Розы, так и красочность Фети и даже отдаленные влияния Рембрандта. Чтобы понять его значительность, следует видеть серию его картин в Дрездене. Но и наш эффектный, сумрачный автопортрети даже некоторые детали в двух больших, довольно безотрадных картинах заставляют относиться к мастеру с особым интересом. [41]
41
Картина Креспи имеется в петергофском Монплезире и две картины у К. А. Сомова.
Джузеппе Мария Креспи. Автопортрет. Холст, масло. 60,5х50. Инв. 189. Из собр. Бодуэна, Париж, 1781
Мы указали выше, что центром натурализма оказался чуждый художественной традиции и полный страстной жизненности Неаполь. Сюда занес семена натурализма Караваджо, и здесь они взошли в творчестве целой плеяды художников, среди которых первенствующее место занял испанец Рибейра.
Джордано, Лука
Из того же Неаполя, из среды натуралистов вышел и один из самых крупных художников Италии XVII века, который, однако, своими триумфами во всех главных центрах Апеннинского полуострова положил конец натуралистическому течению. Этот художник — Лука Джордано (1632 — 1705) развратил и другую твердыню натурализма — мадридскую школу, после того как он был приглашен ко двору Карла II в 1692 году. Лучший из испанских художников того времени Клаудио Коэльо не перенес обидного предпочтения этого пришельца и умер с досады.