Путеводная звезда. Том 2

Между тем огромная, высвобожденная от воды площадь уже превратилась в идеально ровный круг возвышающегося над водой острова, который поделился на три равные части.

Первая из них, изрезанная искусственно созданными оврагами и холмами, уже начала покрываться травой, ввысь потянулись растущие на глазах деревья, расправляя густые кроны. Буквально на глазах на одной третьей части круга зазеленела листва на лужайках и затрепетали листья на деревьях.

Вторая часть круга, в отличие от зеленого леса, выглядела безжизненно. Здесь кружились множественные, но небольшие воздушные смерчи, высушивая и превращая в пыль землю, тянулись вверху угловатые каменистые уступы. И насколько яркой была зелень соседней части круга, особенно на фоне серой февральской мороси над незамерзшим заливом, настолько мертвой казалась возникшая на второй трети острова выжженная каменистая пустыня.

Третья, последняя часть круга, также уже была закончена. Она стала территорией холода - часть водяных смерчей рухнула вниз, замерзая и создавая самое настоящее ледяное царство из многочисленных острых пиков и нанесенного снега. И также, как на каменистой площадке клубились пятна пылевых бурь, над ледяной частью острова начала бушевать метель.

На трех одинаковых по размеру частях рукотворного острова создавшие его одаренные создали и разный климат, под стать антуражу каждого сектора.

«Пока противник рисует карты наступления, мы меняем ландшафты», - не удержался и подумал я, глядя на все происходящее неподалеку великолепие.

– Что?
– вкрадчиво поинтересовалась вдруг Эльвира.

– Я это вслух сказал?

– Нет, но это было довольно громко, - произнес Валера.

– Простите, - пожал я плечами.

– Так что ты сказал про ландшафты?

– Пока противник рисует карты наступления, мы меняем ландшафты, причем вручную. Когда приходит время атаки, противник теряется на незнакомой местности и приходит в полную небоеготовность. В этом смысл, в этом наша стратегия, - монотонным спокойным голосом прапорщика из фильма ДМБ произнес я.

– Ну… - задумчиво протянул Валера.
– Знаешь, что…

– Знаю.

– …в юмористах карьеру бы ты не сделал, - не обратил внимания на мою ремарку Валера.

– С чего это?

– Ты же сказал, что знаешь.

– Я про многое другое знаю. Так что насчет юмористов?

– Я же уже сказал: в юмористах карьеру бы ты не сделал.

– Почему?

– Потому что это было не смешно.

– А это была и не шутка.

Повисла небольшая пауза, после которой Эльвира коротко и звонко рассмеялась.

Молчавший до этого момента Николаев обернулся и внимательно осмотрел всех нас. Ничего не говоря, он просто показал в сторону острова, призывая помолчать и оценить диспозицию.

Остров Буян, созданный как арена для матча, на три равных сектора был поделен не просто так. В матче полагалось к участию максимум три раунда, а каждая команда начинала каждый раунд в разных местах острова.

Для нас первый раунд должен был начинаться в каменистой пустыне, ближе к границе с голубым, ледяным сектором. В котором начинали наши противники, находясь ближе к границе с зеленым, лесным сектором острова. И таким образом получалось, что на кругу арены наши команды начинают раунд практически друг напротив друга.

«Желтый» сектор острова, пустынная его часть, как и полагалось по плану мероприятия, располагалась сейчас всего ближе к нашему лайнеру. А «Принцесса Анастасия», на которой находилась команда Пажеского корпуса, встала на якорь с другой стороны острова, напротив «голубого», ледяного сектора. Над которым сейчас клубилась белесая морозная дымка и свирепствовала вихрящаяся метель.

Белесая морозная дымка и метель, созданная одаренными поддерживающими над сектором нужную для антуража погоду - подумал я. И едва пальцами не щелкнул от появившейся догадки. Вот кто мне нужен на горнолыжном курорте: низкоранговые одаренные Ледяной школы.

Зачем вообще акцентироваться на Архангельске в узком смысле и в широком - на тех местах, где зимой всегда есть снег? Все равно сама концепция езды на одной доске, а не на классических лыжах, будет воспринята этим миром как вызов традициям. И начав проект в Архангельской области, почему бы не попробовать создать туристический кластер в субтропиках? Где-нибудь… где-нибудь…

– Время, - сбивая меня с неожиданно возникшей мысли, произнес Николаев, разворачиваясь и направляясь к конвертоплану. Следом за ним направились остальные, почти вся команда. Я уходить не спешил, словно что-то удержало. Причем остался не только я, а неожиданно еще и Эльвира с Валерой. И последний сделал шаг, приближаясь ко мне, занимая освобожденное Ольгой место.

– Предчувствие у меня плохое, - вдруг произнес он вслух.

– Что?
– резко от неожиданности услышанного повернулся я к нему.

– Атмосфера здесь гнетущая, - повторил Валера, показав глазами на низкое и хмурое небо.

– Так это Питер, чего ты хотел? Здесь человеческая погода в опцион проживания не включена, - машинально ответил я, понимая что сказать он хочет совершенно о другом.

– Я не про это.

– А про что?

– Я не про сегодня и даже не про сейчас.

– Про завтра?

– Да.

– И что ты видишь, глядя в завтрашний день?

– Бал.

– Он же не завтра, а через три дня.

– Артур, «завтрашний день» — это идиоматическое выражение. Использовав его, я имел ввиду что предчувствие у меня плохое в связи со всеми грядущими событиями, - с абсолютным спокойствием ответил Валера, вглядываясь в хмурое серое небо.

– Все эти интриги, расследования, дуэли… - продолжая, задумчиво протянул принц, все также подняв лицо к падающей сверху густой мороси.
– Турниры… Красавицы, и бал… Что?
– повернулся он к Эльвире, которая ощутимо ткнула его локтем в бок.

Я хмыкнул, Эльвира нахмурилась, а Валера вообще даже не понял суть невысказанной царевной претензии.

– Да что я такого сказал?

«Вань о чем ты думаешь, Мань о чем и ты… ох какие пошлые у тебя мечты» - мысленно, но довольно громко напел я.

Эльвира вздернула подбородок и отвернулась, а Валера поочередно посмотрел сначала на нее, потом на меня.

– Ничего не понял, но очень интересно, - вслух буркнул он, все еще не понимая причину неожиданного тычка Эльвиры и мое веселье.

– Артур, - произнесла вдруг Эльвира, меняя тему.

– Да?

– У меня тоже плохое предчувствие. Как знаешь… как будто впереди неизбежное расставание. Только когда расстаешься, провожая, всегда есть осознание что встреча состоится, а у меня… впереди как будто пустота.

Озвученные и ей, и Валерой предчувствия очень точно соответствовали настроению, которое выгнало меня в одиночество навстречу дождю по пути сюда.

– Это погода так влияет. Все будет хорошо, - взяв царевну за руку, попробовал я ее успокоить.
– Даже если нам завтра, - коротко посмотрел я на Валеру, выражением выделив посыл про «завтрашний день», - придется расстаться… мы встретимся. Обязательно встретимся.