Путеводная звезда. Том 2

Глаза Ольги расширились - она явно не привыкла к такому тону. Но промолчала, ожидая.

– Прости, - чуть сжал я ее руку.
– Тяжелое детство, железные игрушки прикручены к полу, да еще магния в организме видимо не хватает. И устал еще. Сильно.

По взгляду Ольги я видел, что она явно желает мне что-то сказать, но моя недавняя отповедь ее удержала. Ничего не говоря и никак мои слова не комментируя, она вдруг - с неожиданным волнением, которое я хорошо ощутил, отвернулась.

Я в этот момент даже рукой голову подпер, уставившись в пол в позе роденовского мыслителя. У того, правда, в момент раздумий не располагалась на коленях девушка, созданная как само совершенство. Что отвлекало.

Думал недолго. Вернее даже не думал, а собирался с мыслями. Просто сложно было сделать последний шаг. Потому что в принципе, решение я уже принял. Тяжело только было его озвучить и претворить в жизнь, полностью доверившись Ольге. Но иного пути я не видел.

Когда кто-то приносит мне левую и ненужную задачу, а после с энтузиазмом говорит: «Ты сильный, ты справишься», при любом возможном случае я отвечаю: «Я умный, я даже пробовать не буду».

Для сохранения здоровья, нервной системы и бодрости духа подобный подход идеален.

Если я убью на дуэли цесаревича, то все равно для меня в этом мире все покатится в тартарары. Пусть сначала исподволь и незаметно, но без иных вариантов. И раньше это случится, или позже, уже не суть важно. К тому же, если Ольга преследует свои интересы, об этом я сегодня и узнаю. И от возможной опасности, если я сейчас не прав, у меня есть надежда на защиту. Пусть Ольга сейчас лучший менталист России, но у меня ангел-хранитель есть, который как минимум ей не уступает.

– Держи, - протянул я девушке снятый с пальца перстень, который стал частью меня, частью моей души после инициации.

Забрав кольцо, Ольга неожиданно для меня заставила материализоваться на руке свой ранговый перстень - причем со знаком магистра (я даже не сомневался), и отдала его мне.

– Это в обе стороны работает, - пояснила Ольга.
– Я пыталась тебе сказать, что ты должен отдать мне свой перстень, а я тебе свой. Иначе у меня просто не получится подцепить тебя к ловушке сознания.

– А…

– Но мне невероятно приятно осознавать, что ты доверяешь мне до такой степени. Спасибо, - мягко провела она мне пальцами по щеке и легко поцеловала, быстро отстранившись. Насколько можно отстраниться, сидя у меня на коленях.

Вместо ответа я только приподнял ее перстень.

– Через полтора часа, - глянула Ольга на часы, и показала мне фалангу безымянного пальца, - сделай надрез вот здесь, неглубокий, достаточно одной капли крови. И надень мой перстень.

– Понял.

– А теперь отвернись, пожалуйста, мне нужно переодеться.

– Может мне выйти? Все равно я, так сказать, не могу не смотреть пространственным зрением…

– Просто отвернись.

Полтора часа, которые покинувшая комнату Ольга дала себе времени для того, чтобы добраться до цесаревича, я просидел в кресле так и не вставая. Находился на грани полудремы, но в то же время мысли текли довольно свободно, не сдерживаемые оковами разума преобразовываясь в совершенно необычные, и даже крайне удивительные варианты возможных событий.

В назначенное время я сделал надрез на фаланге безымянного пальца и надел, закрывая выступившую капельку крови, перстень Ольги. Руку почти сразу окутало легкое лиловое сияние, и сознание вдруг погасло - точь-в-точь как бывает после того, как перед наркозом видишь движение медсестры, вводящей препарат в вену.

Пришел в себя моментально. И осмотревшись, сразу понял где нахожусь. Я уже был здесь однажды - в созданной Ольгой ловушке сознания. Видимо, для простоты создания связи она построила ее заново и без каких-либо изменений.

Находился я сейчас на панорамной террасе огромного пентхауса. Прямо под ногами о покатые камни скалистого берега бились тяжелые свинцовые волны северного моря - их было хорошо видно благодаря полностью прозрачному полу. По сторонам от построенного прямо в теле скалы дома возвышались угрюмые клыки каменистых утесов, сверху накрытые хмурым куполом низких облаков. Размеренно крутились лопасти огромных белоснежных ветряков, возведенных на уступах скалистого побережья.

Я еще раз глянул вниз под ноги, глядя как волны разбиваются о покатые валуны. Время в этой ловушке сознания остановилось, или идет одновременно с реальностью?
– возник у меня вдруг вопрос. Сейчас январь, и по идее, если время синхронизировано, то снизу должен быть лед. Но может здесь проходит течение Гольфстрим, и вода здесь и в январе не замерзает?

Почему-то мне показалось, что именно этот вопрос весьма важен в перспективе. Весьма важен, но точно не сейчас. Поэтому отбросив настойчивые мысли, я обернулся от открывшейся панорамы и увидел знакомую картину. Тропический сад, плетеные шезлонги у бассейна с пляжным баром, негромкий шум водопада.

Ольга, как и в прошлый раз, была одета в античном стиле: белоснежная туника, греческие сандалии, золотая диадема и широкие золотые браслеты на запястьях. Рассматривая (и любуясь) девушкой я отметил, что недавно виденный наряд Елизаветы очень похож на облачение Ольги. Мода, видимо, у одаренной элиты на античные наряды - вспомнить хоть закрытую вечеринку Ядовитого Плюща. Впрочем, учитывая все разговоры о грядущем воцарении людей-как-богов на Новом Олимпе, подобная мода удивления не вызывает.

Цесаревич Алексей расположился у стойки пляжного бара. Он был, как и я сейчас, в черном мундире с воротником стойкой, безо всяких знаков отличий. На мое появление внимания он даже не обратил, продолжая на свет рассматривать бокал с коктейлем.

– Прекрасно выглядишь. Впрочем, все необычно как обычно, - повернулся я к Ольге с дежурным комплиментом.

– Зачем мы здесь?
– едва я начал говорить, к Ольге же обратился цесаревич, продолжая демонстративно меня не замечать.

– Добрый вечер, - пытаясь поймать его взгляд, поздоровался я с обреченным наследником трона Империи.

Время было под утро, и мое неожиданное приветствие цесаревич встретил едва-едва поднятой бровью. Видимо, знаменитый в моем мире анекдот про лося он не слышал. Ну и хорошо, что не слышал, а то что-то я погорячился. Аккуратнее надо быть в словах и выражениях.

Цесаревич наконец посмотрел на меня взглядом своих синих, подсвеченных стихийной силой глаз.

– Мы здесь затем, чтобы помочь тебе избежать неминуемой смерти, - прояснил я собравшую нас здесь причину.

Фыркнув, цесаревич даже отвечать не стал, только еще раз демонстрируя небрежное удивление, словно действительно говорящего лося увидел, приподнял бровь. И повернулся к Ольге, вновь решив меня игнорировать.

– Я здесь только из уважения к тебе. Но подобные…

– Подожди, - довольно резко прервал я цесаревича.
– Помолчи пожалуйста несколько секунд… - для убедительности я даже руку поднял, громко щелкнув пальцами, а цесаревич от удивления моим поведением действительно замолчал.

Я же в это время лихорадочно думал, складывая в уме возникшую картину с проносившимися перед внутренним взором образами - озаренная Елена Николаевна, накладывающая на меня щит Света, апостольский визитатор граф Бергер в свите цесаревича, его синие глаза, свидетельствующие о даре владения стихией Воды…