Пути Великого Предка

Мари остановилась у одной такой лавки, где за стеклянной витриной раскинулось целое кондитерское царство из множества конфет и тортов, леденцов и карамели, а также кучи игрушек.

— В рабстве я голодала. Временами даже подгнивший картофель был для меня деликатесом. Теперь же, ты видел сегодняшний завтрак? Это же просто фантастика! Да и сейчас я в любой момент могу купить то, что пожелаю! — и девушка небрежно постучала по витрине.

После чего с явной неохотой всё же отошла от магазинчика и присоединилась ко мне, ибо в оживлённом движении вокруг уже стало сложнее не потерять друг друга. Приблизившись ко мне и понизив голос Мари произнесла:

— Я мечтала убить хозяина каравана рабов. Мечта была недостижима, как небо. Теперь же это моя цель. Причём ближайших дней. И я могу выбрать, как он умрёт. Когда. И главное, насладиться процессом.

От сказанного, а главное то, как именно это было сказано, я даже немного растерялся. Я всегда понимал, что рабство — это плохо. Разумеется, в первую очередь для раба. Но только теперь я частично осознал, что до этого момента даже не предполагал в чём истинное различие между рабом и свободным человеком. В том, какой исполинский между ними разрыв.

И то, что Мари пусть и сохранила в сердце память о прошлом, но при этом умеет радоваться сегодняшнему дню — это меня поразило не меньше. Сам я только делаю, что кружусь в рутине ежедневных планов. Строю стратегию на недели, а порой и месяцы вперёд. Обдумываю насколько плох тот или иной вариант развития событий и как его избежать. Но я совершенно забыл о моменте. О том, что им можно наслаждаться. О том, что в сущности за последние месяцы я тоже прошёл немалый путь: от голодранца, что в прямом смысле слова прикрывался листиком, до уверенного бойца в окружении друзей и с неплохими перспективами на будущее, по крайней мере нескучное будущее.

Кстати насчёт грядущего, надо всё же поспешить и кое-что сделать, чтобы оно у меня наступило с большей вероятностью. Недалеко от входа в город, практически у самой городской стены, находилось отделение банка, куда мы и направились.

Надеюсь в случае проблем, банк сможет сохранить наши вещи в неприкосновенности и не выдать о нас информацию заинтересованным лицам.

— Этот банк пусть и находится на отшибе, но лишь потому, что он настолько крупный, что в каждом районе города имеется филиал, — вклинилась в мои мысли Ирис. — Неплохой выбор. Гоблинский банк известен в трёх ближайших секторах своей надёжностью.

Насчёт надёжности не знаю, но просторные каменные залы внушали уважение и заставляли чувствовать свою ничтожность. А стоило мне увидеть этих самых «гоблинов», как я понял — архитектура не случайна, ибо она компенсировала некоторые недостатки расы владельцев этого места. В частности рост, что едва достигал мне пояса. Зелёная кожа, длинные, чуть ли не спадающие на плечи уши, всё это в сумме создавало весьма комичный образ.

Однако, как воспитание, так и чувство самосохранения позволили мне отнестись к новой расе со всей серьёзностью.

— Добрый день, я хотел бы положить кое-что на сохранение… — подошёл я к ближайшему свободному клерку.

И не успел сам заметить, как за пять минут не только спрятал доверенный кристалл-ключ в защищённую ячейку, но даже открыл вклад в банке наполовину имеющихся у меня средств.

На улицу я выходил в лёгкой растерянности от профессионализма гоблинов. Но особо заморачиваться не стал. Вместо этого, решил попытаться вернуться в состояние наслаждения моментом и стоило нам выйти за ворота, обратился к ближайшей торговке:

— Два яблока в карамели, — сразу же передал одну сладость благодарно кивнувшей Мари. После чего задал вопрос: — Твоя жизнь всегда была такой? В смысле в рабстве? С голодом и в клетке?

Раньше я старательно обходил эту тему, боясь задеть девушку или вызвать в ней негативные воспоминания. Но я недооценивал боевую подругу. Если реальность её не сломила, то банальное воспоминание и подавно этого сделать не сможет.

— Честно говоря и да, и нет… — девушка задумалась и даже чуть растерялась. А на мой недоумённый взгляд пояснила: — В том плане, что голод, побои и клетка были всегда. Только до тринадцати лет я принадлежала своей семье. Пятый ребёнок. Начала работать, как только смогла ходить. Возделывать землю, хотя скорее камень, ибо земли в том месте, что выделили нашей семье практически не было. Голые скалы. Еды всегда не хватала. А та что была, отбирали старшие. Половина моих братьев и сестёр умерли не дожив до пяти лет. Родителям было плевать… — Мари неожиданно весело усмехнулась. — Хотя нет! Не плевать! Как только мне исполнилось тринадцать и несмотря на всё недоедание начали проявляться женские черты… — девушка жестом провела по боку демонстрируя стать. — Они это заметили и продали меня!

Я конечно предполагал, что-либо Мари рабыня уже не в первом поколении, либо её взяли в плен во время чего-то вроде набега или другого боевого столкновения. Но чтобы собственные родители?

— Это вообще нормально? — не самый умный вопрос, но я банально не знал, что ещё сказать.

— Более чем. Ребёнок — собственность родителя и он может поступать с ним, как угодно, даже убить, — лишь пожала плечами Мари, словно это самое очевидное в мире. — Пусть не полностью, но довольно схожее существует в любой иерархии, например лидер расы может теоретически продать весь свой народ. Управляющий городом может использовать жителей города. Староста деревни — деревенских. А глава клана — свой клан. Все мы чьи-то рабы. Кто-то более явно. Кто-то менее. И все мы под Системой.

— Можно освободить раба из загона, но душа раба всегда останется в рабстве, — как мне показалось в мысле-речи Ирис я услышал печаль. Сама же Ирис в образе птички приземлилась на плечо Мари и потёрлась о неё, как будто подбадривая, пусть та и не видела.

— И что же было дальше… в смысле в рабстве? — решил я довести тему до конца.

— Было больно… — вот тут в глазах Мари вспыхнул огонёк той ярости, что я увидел вчера. — Несмотря на то, что я всю жизнь только и делала, что слушалась, но тогда, я не захотела подчиняться. И меня наказывали, каждый вечер. Болью от печати на душе. Физически тронуть меня никто не смел — товар нельзя ломать.

Слушая Мари я одновременно и оглядывался, пытаясь не потеряться в цветастости, шуме и гамме импровизированного рынка. Но я не просто любопытствовал. У меня имелась чёткая цель, которую я выискивал — камень пробуждения. Желательно для перехода на третью эволюцию.

В городе он наверняка стоит раза в полтора больше чем на рынке, за счёт налогов. В принципе я мог бы добыть его и бесплатно, охотой, но это значило бы потерять время и отвлечься от дел. Так что я старательно выглядывал заветный товар среди разноцветных палаток, повозок и кричащих зазывал. Впрочем, это не мешало удивляться истории подруги и внимательно её слушать.

— А ещё мы много путешествовали. Человек — диковинка в других землях. Можно выручить больше, — продолжала Мари. — Больше четырёх лет. Я побывала на территории пяти рас, пока меня пытались продать. Проездом, так и вовсе в восьми. Два круга по всем ближайшим землям. Мне там даже нравилось.

— Нравилось? — заинтересовался я.

— Несмотря на все недостатки подобной жизни. Чувствовать себя товаром, чтобы на тебя постоянно глазели. Слушаться любого движения бровью… — она взяла небольшую паузу, но собравшись с силами продолжила. — Эти путешествия много чему меня научили, — в её голосе послышалась одухотворённость. — Частично меня обучали хозяева — умный раб и стоит дороже. Но и путешествия по новым землям. Увидеть то, что видела я, думать, сравнивать. Этого я бы не научилась на своей ферме. О! Кстати! Мы пришли!