Пьяная Россия. Том третий
Шрифт:
– Мы им добро делаем, – выскочила тут из кухни мать Ангелины, в руке у нее на сей раз вместо четок блестела большая поварешка, – готовим, у плиты мучаемся, а они, неблагодарные!
Брат, оторопело наблюдавший за этой сценой, наконец, произнес с упреком в голосе:
– Ангелина, побойся бога, ты же молитвенница, а родню, больную сестру, – показал он рукой на болезную, – на улицу гонишь!
– Ничего, не сахарная, не растает! – разошлась Ангелина, топая ногами.
Ее дети, которых и детьми уже нельзя было назвать, молодые люди от пятнадцати до двадцати лет, с физиономиями на которых
Девочка-подросток, бросив на них уничижительный взгляд, махнула чемоданом, попала тетке по колену, та взвыла и, матерясь, рухнула на пол, баюкая ногу.
– Вот ваша молитвенница! – сердито выкрикнула девочка братьям и сестрам, имея в виду ругань Ангелины.
– Ах, ты дрянь такая! – кинулась на нее с кулаками, бабка.
Девочка махнула другим чемоданом и бабка, отлетев к стене, потеряв сознание, съехала на пол.
Дети в дверях не шевельнулись, безо всяких эмоций наблюдая за исходом битвы, так смотрят коровы на взбесившегося пастуха, призывающего стадо к порядку. Пастух бегает по полю, норовя пнуть ту или иную буренку и только, когда кнутом попадет по морде, коровы опомнятся, замычат и поплетутся куда надо, траву жрать или на ферму в стойло, все равно куда…
Девочка взглянула на них, понимая, что к чему, вздохнула и, открыв входные двери, вытолкнула растерянных взрослых спутников на лестничную площадку.
– Ну, куда же мы пойдем? – недоумевая, спросила спутница, болезненного вида.
– Мамочка, лучше уж на улице сдохнуть, чем с этими, – бросила девочка и вошла в гостеприимно распахнувшиеся двери грузового лифта.
– Они опомнятся, позвонят, – достал из кармана сотовый телефон, спутник.
– Держи карман шире! – фыркнула девочка. – Ей богу, дядя, когда же ты с небес спустишься?
– Но они, же богу молятся? – недоумевала мать девочки.
– Поехали-ка, домой! – деловито распорядилась подросток. – У нас в городе тоже не плохие больницы есть и врачи – нечета столичным, а ты, дядя, убери телефон, не надейся понапрасну, где это видано, чтобы у таких людей душа была?
Велела она дяде и он, спотыкаясь, беспрестанно задирая голову на окна дома, побрел вместе с настоящими родными прочь, благо и дождь кончился:
– Молитва на крови, так, получается?! – бормотал он в великом расстройстве…
Дачные истории
История первая
– Россия – аграрная страна, – не говорил, а пропевал небольшой худенький подросток, держа палец на черных безликих строчках учебника по истории.
– Конечно, аграрная, – взлохматил волосы мальчика, проходящий мимо, мужчина средних лет.
Мальчик мотнул головой, обиженно хмыкнул:
– Па, чего пристаешь? У меня экзамен, а ты учить не даешь!
– А чего тут учить? – не сдавался отец. – Аграрная, стало быть, крестьянская. Погляди-ка на огород, видишь, все твои родственники в земле ковыряются? А почему?
– Почему? – машинально переспросил мальчик.
– Потому что, генетика! Деды, прадеды всю жизнь на земле грабастались, и мы без этого не можем. Вот тебя не призывают еще к себе грабли и лопата?
– Еще чего! – презрительно фыркнул
мальчик и встал, намереваясь покинуть крыльцо дома, где до этого вполне удобно располагался с учебником. – Горбатитесь, будто нельзя ту же картошку на рынке купить!– Ты покупай, а мы сами вырастим! – сердито отрезал дед мальчика, отрываясь от лопаты.
– А вы посчитайте, сколько вложили денег в удобрения, угрохали на покупку инвентаря, ремонт дачи, покраску забора, – запальчиво прокричал мальчик родственникам, как по команде прервавшим свои земляные работы.
Мальчик продолжил:
– Ты, бабушка, – ткнул он в престарелую женщину, подвязавшую поясницу шерстяным платком, – в счет включи еще и дорогостоящие мази от радикулита!
– А ты, мама, – ткнул он пальцем в молодую женщину, – в счет включи крема для рук и ног против мозолей и трещин, которые тебя мучают после огородных занятий!
И воскликнул гневно:
– Кому это надо?!
А, чтобы родственники не успели возразить, бежал, поспешно за дом, через плодово-ягодный сад, мимо белой беседки с деревянным круглым столом и пыхтящим угольным самоваром. И здесь, никем не преследуемый остановился, задумался, пристально вглядываясь в кусты малины, крыжовника, черной смородины, вспоминая сладкий вкус ягод, облизнулся, подошел к кустам, нежно дотрагиваясь до завязей. Вздохнул и двинул обратно, к родным, думая извиниться за свое поведение и может, отнять лопату у бабушки, чтобы продолжить ее ратное дело:
– А то совсем спина разболится, – прошептал мальчик себе под нос…
История вторая
В благоустроенной, отремонтированной квартире с новой мебелью ссорились двое. Он, лежа на диване, она, стоя над ним, уперев руки в бока:
– У Бирюковых, Курзоевых дачи уже есть! – кричала она, гневно притоптывая ногой. – Даже Лопуховы дачу отстроили!
– Ну? – лениво вопрошал с дивана большой, вовсе не спортивного телосложения, мужик.
– А мы чем хуже? Я дачу хочу! – капризничала женщина, выглядевшая значительно моложе мужчины.
– Ты золотые сережки, как у Бирюковой хотела? – приподнялся на локте мужик.
– Хотела, – согласилась женщина.
– Я купил?
Она кивнула и открыла поспешно рот для возражений, но он поднял палец, взглянул на нее строго, сдвинув брови, всем своим видом выказывая привычку руководить и властвовать:
– Курзоевы в Египет съездили, я тебя туда же отвез?
Она безмолвно кивнула, пожирая его глазами и внутренне, как видно, возражая.
– А у Лопуховых родители дачу построили, они и грабастаться будут! – отрезал мужик, плюхаясь обратно на диван.
– Но, котик! – робко попыталась было возразить женщина.
– Опять же руки испортишь, гламурные ногти у тебя не для земляных работ! – показал он пальцем на ее ухоженные руки.
Она уже куда как неувереннее посмотрела.
Он добил ее аргументом:
– А жарко, душно станет в городе, мы в пансионат, лесной санаторий рванем, и будешь ты королевной себя чувствовать! Отдыхать станешь, ничего не делать!
– Уговорил, я согласна, – кивнула она и, заглянув на себя в зеркало, объявила, – я, мой родной, побегу в салон красоты масочку для лица сделать!