Пять дней в Азкабане
Шрифт:
Снейп не сразу понял, что произошло. Но ноги отказались его держать. Он осел на пол, глядя в точку перед собой. Он не знал, сколько так просидел, но очнулся от громких голосов сзади. Словно сквозь сон он наблюдал, как комната наполняется людьми. Кто-то зажёг свет, потому что было уже темно. Видимо, Северус просидел на полу рядом с покойником больше часа. Чьи-то сильные руки подняли его с пола. Северус хотел прошептать «папа», но в итоге только глупо шлёпнул губами. Голос отказался ему служить. Потом его вели куда-то по лестнице вверх. Была какая-то тёмная комната, освещённая единственной настольной лампой. И чьи-то тёплые руки, которые подносили ему ко рту кружку с горьковатым отваром
Северус наконец смог прийти в себя и уже осознанно посмотрел на человека, склонившегося над ним. Это не был отец, как хотелось бы Северусу. И даже не мать. И не одна из старых родственниц. Это был Хьюго, который смотрел на него с искренней тревогой на лице. Снейп тряхнул головой, как бы давая понять, что он уже очнулся.
— Как ты? — тихо спросил дядя, отбирая у него кружку, которую Северус зажал до боли в пальцах, и ставя её на журнальный столик.
— Я видел смерть… у него в глазах, — выдавил из себя Снейп, чувствуя, как его опять начинает тошнить.
По щекам потекли предательские слёзы, которые он уже не мог сдержать. Он пытался убедить себя в том, что ничего страшного не увидел. Всего лишь умер старик. Но его мозг, казалось, думал по-другому, иначе бы не «выключил» Северуса из жизни на два часа. Внутри было странное чувство опустошения и неверия в то, чему он стал свидетелем.
— Ты сильный, — услышал он шёпот возле лица.
Снейп попытался сфокусировать взгляд и понять, где он находится. Он сидел в кресле, видимо, в гостевой спальне, где расположился дядя, а Хьюго стоял перед ним на коленях, не переставая гладить его по голове. И Северуса вдруг охватило сильнейшее чувство разочарования, что с ним сейчас сидит не отец, который и оставил его в комнате с умирающим, и не мать, а человек, который заставил его… Северус за полгода так и не смог подобрать слово, которым можно было бы описать случившееся летом. Но одно он знал точно: никакого отношения к сексу это не имело. Поэтому про себя Снейп звал это извращением. Но сейчас это гадкое слово никак не вязалось с человеком, который сидел и заботливо гладил его по волосам.
— Я не хочу больше видеть такое, — всхлипнул Северус и невольно подался вперёд.
Тут же его лицо нашло жёсткое, но дающее ощущение уверенности и покоя плечо. Снейп обнял Хьюго за шею и по-дурацки разрыдался, размазывая слёзы по его рубашке.
— Смерть — неотвратимая вещь, — услышал он тихий шёпот над ухом. — Такое происходит сплошь и рядом. Умирают твои близкие, родные, друзья…
— Я знаю, но я не хочу этого видеть, — глухо простонал Северус, чувствуя, как объятия Хьюго становятся сильнее.
Но в них не было и намёка на то, что произошло летом. Похоже, Хьюго искренне хотел утешить и успокоить племянника.
Дядя тяжело вздохнул, и Северус понял, что больше тот ничего не скажет. Впрочем ему не нужны были слова. Тёплые сильные руки говорили гораздо больше, чем можно было бы сказать вербально. И Северус утонул в этих спокойных объятиях. Он и сам не заметил, как уснул.
Проснулся Северус оттого, что услышал голоса. Он открыл глаза и огляделся. Он сидел на коленях у Хьюго, уложив голову тому на грудь. Его руки обвивали шею дяди. Сам Хьюго сидел в том кресле, которое недавно ещё занимал Северус. Снейп поднял голову и посмотрел на дверь. В дверном проёме стоял его отец, глядя на Хьюго с откровенной неприязнью. Видимо, до этого он что-то говорил, потому что Хьюго покачал головой и произнёс:
— Разбудил? Молодец.
— А нечего до часу дня спать, — буркнул отец.
— У него был шок, — невозмутимо отозвался дядя.
— А у меня
был запой, — нехорошо ухмыльнулся Тобиас и обратился к Северусу. — Вставай, утро уже прошло. Ты тут всю ночь проторчал.
Северус невольно прижался к дяде ещё крепче и замотал головой. Отец перевёл хмурый взгляд на Хьюго. Но тот только криво ухмыльнулся, и его тонкие губы изобразили красивую изогнутую линию, и развёл руками.
— Дебил, — непонятно на кого ругнулся Тобиас и захлопнул дверь.
Только сейчас Северус сообразил, что если он просидел так всю ночь, то наверняка отдавил дяде все ноги. Он попытался встать, но Хьюго только крепче притянул его к себе и принялся легко гладить по спине. Северус расслабился и снова уткнулся лицом в рубашку Хьюго, от которой исходил знакомый и уже практически родной запах.
— Повезло Билли с отцом, — еле слышно пробормотал Северус, не рассчитывая, что его услышат.
Однако рука Хьюго дрогнула, на секунду остановилась, а потом снова продолжила гладить его по спине.
— Ты уже слишком взрослый, чтобы у тебя оставалась надобность в отце, — прошептал дядя.
А Северус отрешённо подумал, не добавит ли он что-нибудь в духе: «…но уже достаточно взрослый, чтобы у тебя появился любовник», но у фразы не было продолжения. И Северус окончательно расслабился и прикрыл глаза.
— Не хочу от вас уезжать, — вдруг выдал Снейп, сам от себя такого не ожидая.
— И я тебе не нужен, — так же тихо прошептали над головой.
— А кто же мне тогда нужен? — невесело усмехнулся Северус.
— Ты сам скоро поймёшь, кто, — улыбнулся дядя, отрывая его голову от себя и поднимая её кончиками пальцев за подбородок. — Но мне почему-то кажется, что для тебя это будет неожиданностью…
Тогда Северус не понял, что значат эти слова. Но уже через три года чётко осознал, что Хьюго был абсолютно прав.
Глава 5. День пятый
Первая мысль Северуса, когда он открыл глаза, была о том, что вдруг стало на удивление легко и приятно. А вернее, просто пусто. Боль и тревога последних дней куда-то отступили. Было ощущение невесомости. Краем сознания Северус подцепил мысль о том, что дементоры, видимо, хорошо знают своё дело, раз не оставили ему никаких эмоций. Но когда ушло беспокойство и волнение, их заменила холодная расчётливость. Северусу показалось, что сейчас он бы справился с любой трудностью или задачей, потому что в нём не осталось ничего, кроме голого рассудка.
Мыслить без эмоций и чувств оказалось приятно. И очень удобно. Северус усмехнулся, потянулся, встал на ноги, походил по камере, сжевал кусок безвкусного хлеба без особого отвращения, выпил воды. Действия показались ему бессмысленными, но рациональными. Было в осознании того, что он ещё способен есть и передвигаться, что-то приятное и успокаивающее.
Северус побродил по камере ещё немного, а потом подошёл к окну, цепляясь за решётку, как в первый день.
Джеймс как-то спросил его, кто у него умер. Тогда он даже не хотел думать о дне, когда увидел смерть дедушки. Сейчас он сам не понимал, что его так сильно напугало. Скорее всего, осознание того, что это отвратительное действо есть неизменный итог жизни. Когда-нибудь он и сам будет лежать в постели, утыканный проводами и трубками, хрипеть, задыхаться и мочиться под себя. В смерти нет ничего удивительного, красивого и завораживающего, как думали многие его «коллеги». Наверное, Тёмный Лорд правильно делал, что так стремился к бессмертию. Впрочем, где он сейчас? Если не умер, то так или иначе перестал существовать. Правда, при этом никуда он не мочился… По крайней мере, Северус хотел бы думать именно так.