Пять лепестков на счастье

– Вы не подскажете, как мне добраться вот до этих гостиниц? – спросил он ожидавшую транспорт женщину и показал лист с адресами.

– Они обе в центре, садитесь вместе со мной в маршрутку и через три остановки выйдете.

– Спасибо.

Поездка в маршрутке поднятию настроения не поспособствовала. Рядом устроился тщедушный мужичок с характерным красным лицом и запахом перегара, шумели дети, споря о том, кто первый сядет дома играть в планшет, их мама не обращала никакого внимания на крики, полностью погрузившись в телефонную переписку. За окном были все те же многоквартирные дома, деревья, магазины и палатки. А потом маршрутка свернула, и Одинцов сразу понял, что находится в центре города. В окно было видно площадь и административное здание. Есть у таких зданий своя аура – официальная. И вовсе не обязательно к ним подходить, чтобы прочитать табличку около дверей. Да и цветник перед мраморными ступенями тоже был какой-то официальный.

От площади начиналась аллея с рядом лавочек. На лавочках сидели молодые мамы, а вокруг бегали дети. Все это Одинцов успел рассмотреть, пока маршрутка совершала остановку. Дмитрию предстояло выйти на следующей. Две гостиницы, хотя и находились на разных улицах, были в одном районе.

«Воздвиженск», «Дом Чигирева», – перечитал он оба названия, когда через пять минут оказался на улице и огляделся. «Воздвиженск» Одинцов заметил сразу – пятиэтажное панельное здание с большими квадратными окнами – типичный образец строительства семидесятых-восьмидесятых годов двадцатого века. Только вывеска была новая и яркая. Почему-то сразу представились тесные неуютные номера, злая тетка за стойкой и невкусная еда. Одним словом, тоска.

«Маленькая должна быть лучше», – подумал Дмитрий, решив найти в интернете ее месторасположение.

Мобильный и связь не подвели.

«Дом Чигирева» он нашел без труда, спустился вниз по улице, два раза повернул направо и оказался в совсем другом городе. Старом. От него тоже веяло провинцией. Но иной. Тут были двухэтажные дома с каменными основами и деревянным верхом, яблоневые сады за оградами, разноцветные махровые астры и высокие золотые шары в палисадниках. Не хватало только самовара во дворе. Здесь время словно остановилось. И только современные машины, стоявшие на обочинах, говорили о том, что и в этом уголке все тот же двадцать первый век.

Гостиница была, в отличие от других домов, в три этажа. И видно, что новодел, но стилизованный так, что не выбивался из общей уличной архитектуры. Тот же каменный низ, то же дерево на верхних этажах, резные, выкрашенные белым наличники, цветники перед входом. Одинцов снова подумал о самоваре и еще о том, что здесь должно быть уютно. Движимый любопытством, Дмитрий решительно открыл дверь. Послышался звон колокольчика. За конторкой «под старину» в небольшом холле стояла худенькая рыжеволосая девушка в хлопковом полосатом платье с кружевным воротником.

– Добрый день, – улыбнулась она. – Чем могу помочь?

– У вас самовар есть? – поинтересовался Одинцов.

Девушка удивленно захлопала глазами:

– Есть, только он электрический.

– Сойдет, – обрадовался вдруг Одинцов. – Значит, остановлюсь здесь. Найдется свободный номер для одинокого путника?

– Найдется. – Девушка слегка шепелявила, а при улыбке на ее веснушчатом лице появлялась ямочка. – Правда, у нас остался всего один свободный номер.

– Всего один? – Дмитрий залюбовался ямочкой и почувствовал, что его настроение стало ощутимо улучшаться. – Ваша гостиница пользуется таким спросом у туристов?

– Вообще, в эти выходные у нас в городе будет фестиваль, и многие гости приезжают заранее. Утром вот заселился режиссер из Москвы, – произнесла она важно, даже с нескрываемой гордостью, – он ставит какой-то театральный номер, и актеры приехали, правда, неизвестные. Но завтра обещал прибыть знаменитый, – при этих словах глаза девушки загорелись, – он снимается в разных сериалах.

– Знаменитый актер из Москвы? – почти натурально удивился Одинцов. – И куда же вы его селить собираетесь, если в последнем номере буду жить я?

– А он все забронировал заранее, поэтому его комната считается уже занятой.

Снова зазвонил колокольчик, дверь открылась, и вошла девочка лет семи. Она остановилась посреди маленького холла, приоткрыв от удивления рот, а потом начала внимательно рассматривать обстановку: деревянные венские стулья с атласными подушечками на сиденьях, стойку, похожую на старинную конторку, леденцы в вазочке на резном столике.

– А можно взять одну? – поинтересовалась она.

– Можно, – разрешила девушка.

Девочка вежливо поблагодарила:

– Спасибо.

И, взяв конфетку, села на стул в углу.

Взрослые молчали, разглядывая ребенка.

– Ты одна пришла? – наконец спросила администратор гостиницы.

– Да, – ответила девочка и развернула конфету, а затем сунула ее за щеку. – Куда можно выбросить фантик? Мама говорит, что мусорить нельзя.

Одинцов подошел к девочке и забрал у нее фантик:

– А где твоя мама сейчас?

– Потерялась. Мы гуляли вместе, а потом она встретила знакомую, они начали говорить, и мне стало скучно. Я пошла по дорожке, а потом… потом я немного заблудилась.

– Понятно. – Дмитрий сел на корточки рядом с ребенком.

У девочки были яркие синие глаза и пышные пепельные волосы. «Настоящая кукла», – подумал он, а вслух сказал:

– Ты свой адрес знаешь? Название улицы?

– Кристина, у нас же есть один свободный номер? Я только что от Михаила Витальевича, он сказал, что завтра ожидают…

Одинцов узнал голос. Он узнал бы его и через пять лет, и через десять, и через тридцать. Этот голос невозможно забыть, потому что он снился ночами. Дмитрий замер. Неужели? Она? Здесь? У него за спиной? Он снова спит…

– Вообще-то… – начала неуверенно администратор Кристина, – у нас уже есть новый постоялец.

– Да? Он заселился?

– Заселяется. – Одинцов поднялся на ноги и медленно повернулся.

* * *

Димка! Первая мысль: «Как он меня нашел?», а потом: «С какой целью?» И почему-то стало страшно. Они не виделись и не общались почти три года, только скупые смс-поздравления с Новым годом и днем рождения. Порой казалось, что так продолжаться будет вечно. Но вот он стоит сейчас перед ней, и не верится… просто не верится… Что-то за спиной бормочет сбивчиво Кристина, а Саша молчит и смотрит на мужчину, который… который в ее жизни был.

– Ну что, все решили? – сверху по деревянной лестнице спустился Михаил Витальевич – владелец и директор гостиницы, потасканный жизнью Казанова.

Товарный вид он давно потерял, любя женщин и шумные застолья до утра, но на характере это никак не сказалось. Все тот же бодрый голос, блестящие глаза и некоторая развязность в разговоре.

– У нас тут вышла небольшая накладка. – Саша повернулась к директору. – Номер оказался уже занят. Пока мы с вами беседовали в кабинете, прибыл новый гость.