Пять лет спустя или вторая любовь д'Артаньяна

— У вас тяжелая рука, мсье, — почтительно сказал трактирщик д'Артаньяну.

— Не пытайся подольститься, мошенник! Приготовь комнаты для меня и моего слуги. И ужин! Убери трупы. Пошли кого-нибудь к местному кюре, предупреди, что я хочу, чтобы завтра с утра он отпел беднягу де Отфора. Мы похороним его и его слугу по христианскому обычаю.

Трактирщик, напуганный грозным видом гасконца, кланялся при каждом его слове.

— И не кланяйся, а шевелись, каналья! Я уже битый час с тобой разговариваю, а лошади все еще не в конюшне, не расседланы и не накормлены.

— А с этим что прикажете делать, ваша милость? — трактирщик указал на труп бандита.

— Твоя забота, — отмахнулся лейтенант и прошел в залу.

Через час, когда он, умывшись и приведя в относительный порядок дорожный костюм, сидел, к великому удивлению трактирщика, вместе с Планше за одним столом и ужинал, появились альгвазил и два стражника. Трактирщик бросился к ним и указал на д'Артаньяна. Альгвазил с важной неторопливостью двинулся к столу.

— Прошу вас, мсье, встать и следовать за мной! — потребовал он, приблизившись к мушкетеру.

— Трактирщик! — крикнул мушкетер, не обращая внимания на слугу закона. — Разве я велел тебе посылать за полицией? Что же ты, заячья твоя душа, поторопился? Вспомнил свои проделки пять лет назад и решил избавиться от меня?

— Мсье, я прошу вас следовать за мной! — повторил альгвазил, повысив голос.

Оба стражника приблизились, встав по бокам слуги закона.

Д'Артаньян соизволил обратить внимание на полицейского.

— Милейший, вы не находите, что невежливо мешать человеку, когда он ужинает? Я бы велел послать за вами, удовлетворив свой, вполне понятный после долгого пути голод, но коль скоро наш хозяин поторопился, — мушкетер бросил грозный взгляд на трактирщика, не сулящий тому ничего хорошего — я готов дать вам необходимые объяснения. Мое имя д'Артаньян, я лейтенант королевских мушкетеров, возвращаюсь в Париж из отпуска, предоставленного мне его величеством королем.

Альгвазил заметно сник и даже стал, вроде, меньше ростом. Два его стражника исчезли в полумраке просторного трактирного зала.

— Когда я подъехал к трактиру, четверо бандитов убивали молодого дворянина. Я вмешался. Один бандит оказался убитым, другой раненным, двое бежали, — д'Артаньян весело улыбнулся. Ему понравилось счастливо найденная формулировка «оказался убитым». — Раненного я поручил заботам хозяина, в смысле приказал запереть надежно и глаз с него не спускать. Эй, хозяин! — крикнул он. — Вели привести негодяя. Мы сейчас его допросим, после чего я отдам его вам, любезный, — и лейтенант принялся за прерванную трапезу, не обращая внимания на слугу закона.

— Да, ваша честь! — только и сумел сказать альгвазил.

Привели раненного. Руки его были связаны за спиной, на плече расплылось большое пятно крови, лицо поражало бледностью, но на ногах он держался твердо и даже пытался изобразить нечто вроде презрительной улыбки.

— За что вы убили молодого дворянина? — прямо к делу приступил д'Артаньян, не утруждая себя предварительными расспросами.

— Он оскорбил нас и вызвал на дуэль.

— Вас? — с иронией спросил лейтенант.

— Именно так, — с откровенной наглостью ответил раненный.

— Всех четверых?

— Да, мсье.

— Как видите, любезный, — подвел итог короткому допросу мушкетер, обращаясь к альгвазилу, — он не отрицает, что они убили молодого дворянина де Отфора и его слугу, нарушив тем самым эдикт короля о дуэлях. Забирайте его. — Увидев, что раненный улыбается, лейтенант добавил: — напрасно негодяй надеется, что получит легкое наказание. Я завтра после похорон бедняги де Отфора заеду в префектуру и подпишу свидетельские показания. А теперь уведите его!

На следующий день, похоронив де Отфора и побывав в префектуре, д'Артаньян вернулся в трактир и, усевшись за центральный стол в зале, вызвал трактирщика.

— Теперь, милейший, настало время нам рассчитаться.

Трактирщик вздохнул с облегчением и поклонился, показывая, что рассчитываться он всегда рад. Однако, успокоился он явно слишком рано.

— Пять лет назад ты меня предал и пытался обобрать. Ты, может быть, и забыл, но у меня память хорошая.

Трактирщик льстиво улыбнулся, но лейтенант не дал ему заговорить.

— Ты не позвал стражников, когда бандиты вчетвером напали на твоего постояльца. Не стану делать необоснованные предположения, хотя мог бы и сказать, что, скорее всего, ты рассчитывал поживиться имуществом молодого дворянина после того, как бандиты разделаются с ним.

— Ваша честь!..

— Молчи, мошенник! Зато ты поторопился вызвать альгвазила потом, надеясь, что меня арестуют, так?

— Клянусь, ваша милость…

— Не клянись, не отягощай ложью свои прегрешения! Планше! Разверни-ка его ко мне тылом!

Планше, посвященный в замысел хозяина, схватил трактирщика и повернул его спиной к лейтенанту.

Д'Артаньян встал и неторопливо извлек шпагу из ножен. Трактирщик, скосив глаза, увидел клинок и пронзительно закричал:

— Пощадите!…

— За то, что пытался сделать пять лет назад — раз! — и мушкетер ударил шпагой плашмя по толстому заду трактирщика.

Тот взвизгнул и стал вырываться из крепких объятий Планше.

— За кавалера де Отфора — два! За альгвазила — три!

Планше выпустил трактирщика и тот рухнул со стенаниями на руки прибежавших слуг.

Лейтенант медленно вложил шпагу в ножны и произнес с превеликой серьезностью:

— Поздравляю тебя с посвящением в рыцари битой задницы! — и громко расхохотался.

Они ехали лесом, когда д'Артаньян вдруг почувствовал опасность. Не умом, а всей кожей, каким-то особым чувством бывалого воина. И только насторожившись, понял: что-то изменилось в неумолчном пении птиц.

Не меняя небрежной посадки в седле, он разом обвел обострившимся взглядом заросли кустарника, вплотную подходившие к наезженной дороге. Впереди, шагах в тридцати, что-то блеснуло сквозь молодую, ярко-зеленую листву невысоких кустов. Д'Артаньян, не раздумывая, выхватил тяжелый седельный пистолет и послал коня вперед.

Над кустами поднялся человек в темном плаще, в надвинутой на брови широкополой шляпе с тощим павлиньим пером и навел на мушкетера длинный ствол. Д'Артаньян бросил коня влево, уходя с линии прицела, свесился с седла почти до земли, одновременно крикнув Планше:

— Заходи справа!

Грохнул выстрел.

Пуля просвистела в стороне от мушкетера. Нападавший понял, что его расчет на внезапность не оправдался и закричал невидимым своим сообщникам:

— Стреляйте же, стреляйте, недоноски! – а сам стал торопливо заряжать мушкет.