Пять ликов богини

Они покинули квартиру, вышли из блока, вызвали таксетку и отправились к станции гиперлупов. Герметичные капсулы по одному направлению стартовали лишь четыре раза в день, и Менке с Краком еле-еле успевали к той, которая отходила в десять. Оставалось лишь зарегистрироваться на рейс при входе и выбрать места.

Последний раз Менке пользовался гиперлупом несколько месяцев назад, когда ездил на экскурсию в заповедник. Он с радостью вспоминал тот день. Огромный лес в безопасной безъядерной зоне, свободный от купола, но ограждённый стометровой стеной, впечатлял размером и красотой. Здесь в естественной среде обитало множество диких зверей; Менке видел амурских тигров, медведей, козлов, волков, зайцев и оленей, слушал пение таёжных птиц, лазал по крутым скалам, вдыхал чистый и свежий воздух, наслаждался открывающимися пейзажами. Он видел и ясное небо, напоминавшее о доме, и солнце, которое светило ярче самой мощной лампы. К сожалению, даже столь высокий рейтинг не позволял посещать такие экскурсии чаще шести раз в год, но Менке потом замотался, забегался, откладывал новую поездку, а в итоге так и не съездил ещё раз. Вновь оказавшись на станции гиперлупов и увидев в списке отправлений рейс на заповедник «Тайга», он дал себе слово отправиться туда сразу же, как закончит здесь со всеми делами.

Сама станция занимала площадь около ста тысяч квадратных метров и выглядела как вокзал родом из старины: уходящая вверх башня с часами, высокие и широкие двери, обитые стальными полосами, большие окна и лёгкий маршрут до платформ. Через неё ежедневно проходили тысячи людей, свободно путешествующие по разным городам. Станция состояла из просторных уютных залов ожидания, кафешек, магазинов, да и в целом это место напоминало эдакий мини-город.

Менке и Крак потратили десять минут только чтобы дойти от таксетки до нужной платформы, с которой запускалась капсула в Токио. Они заняли свои места, и у них оставалось ещё пять минут, прежде чем пусковой механизм выстрелит ими через безвоздушный подземный тоннель, и они полетят в сторону Токио со скоростью почти в две тысячи километров в час.

— Пока ждём запуска, не поведаешь мне историю своих отношений с Деном Унаги? — спросил Крак.

— Нет, — резко отрезал Менке.

— Жаль. Впрочем, как знаешь.

— С твоего позволения, я бы предпочёл, чтобы мы ехали молча.

— Все четыре часа?

— Точно. Я музыку послушаю. А ты развлекайся, как хочешь.

Крак издал усталый вздох, совсем как человек, но в итоге замолчал. Менке велел Кори включить заранее составленный плейлист для долгой дороги, откинулся в кресле, закрыл глаза и расслабился.

Раздался громкий звук работы пускового механизма, компьютерный голос из динамиков попросил пассажиров приготовиться к запуску. Прозвучал хлопок, и Менке ощутил резкий разгон, от которого вжало в кресло, будто капсула пробивалась наверх сквозь стратосферу. Гиперлуп напоминал о наивной детской мечте стать космонавтом. Правда, к звёздам он хотел улететь вместе с женой, но где ж её найти, да ещё такую, которая согласилась бы отправиться в космос.

Полетела бы с ним Зевана? А Лада?

Менке не знал. Но сейчас это неважно. Перегрузка отпустила, и он мчался навстречу своему давнему сопернику, единственному человеку, от которого хотел держаться как можно дальше, — Дену Унаги.

Интермедия. Развивающая война

Хлёст ремня раскатился по комнате хлопком хлыста.

— Обоссанный соплежуй! — громогласно прокричал отец. — Ни на что не способная тряпка! Я тебе покажу, что значит сила, недомерок!

Менке зажался в углу, закрывшись руками, которые уже жгло от нескольких принятых ударов. Из глаз текли слёзы, а из носа — сопли, и от этого оскорбления отца звучали ещё обиднее, потому что сейчас выражали правду. Менке получал за то, что отказался проводить дополнительный спарринг со специальным роботом. А ведь если он хотел в будущем стать чемпионом боевых искусств, всегда побеждать и сохранять отличную физическую форму на протяжении жизни, то тренировки должны занимать большую часть его дня. Но сегодня Менке так устал после занятий с Карамото-сенсеем, что чуть ли не спал на ходу, а впереди ещё ждало домашнее задание в школу на завтра. Но всё казалось мелким и незначительным по сравнению с грозной фигурой отца, нависшей над ним, подобно разгневанному божеству, и бьющего его ремнём, точно мечущего молнии.

— Пять! — закричал Армен.

Вновь взметнулся кожаный кнут и огненным ударом обжёг предплечье. Менке вскрикнул от боли и вздрогнул от громкого звука.

— За отказ от тренировки всё, — уже спокойным голосом сказал отец. — Но раз ты такой плакса, тебе полагается ещё три удара. В следующий раз подумаешь, прежде чем нюни распускать. Раз!

И всё продолжилось заново. Никакие молитвы не могли остановить Армена Рамаяна, когда он решительно нацелился наказать сына за слабость — то, что ненавидел в нём больше всего на свете. Он мог бы простить тупость, невежество, уродство, но только не то, что Менке хоть немного смеет себя жалеть.

— Два!

Боль сына не отзывалась в нём ничем. Напротив, казалось, что Армен наслаждается процессом, выкладываясь по полной, и каждый удар приносил радость, поскольку он воображал себя экзорцистом, изгоняющим из чада вредных бесов.

— Три!

Менке вскрикнул в последний раз и затих, только периодически всхлипывая. Изо всех сил он старался сдержать слёзы, чтобы не заработать ещё несколько ударов. А то вдруг отец подумает, что сын ещё недостаточно наполнился силой после такой порки? Но Армен, похоже, не собирался продолжать, потому что опустил руку с ремнём и, вроде как, успокоился.

Менке воспользовался возникшей паузой, быстро вскочил и ловко прошмыгнул мимо отца.

— А ну стой, паршивец! — крикнул тот.

Но Менке уже со всех ног нёсся по квартире в поисках спасения. Он залетел в первую попавшуюся на глаза комнату и закрыл за собой деревянную дверь на замок, который открывался только с внутренней стороны. Следом в дверь прилетел мощный отцовский удар, от которого сотряслась земля.

— Щенок! — орал Армен. — Ничего, рано или поздно ты оттуда выйдешь.

Раздались тяжёлые удаляющиеся шаги, и Менке облегчённо вздохнул. Скорее всего, к вечеру отец уже обо всём забудет — так всегда и происходило. Армен Рамаян быстро вскипал, но так же быстро остывал. Нужно лишь подождать.

— Он ушёл? — раздался тонкий голос Нане.

Менке обернулся и увидел, как она опасливо выглядывает из-за кровати. Нане всегда пряталась там, когда отец не на шутку расходился. Он кивнул, и она вылезла из своего укрытия. Нане села на кровать по-турецки, и устало вздохнула.

— Раньше он так не кричал, — сказала она. — Не знаю, чем ты его так бесишь.

— Своим существованием, — сказал Менке и еле сдержал готовый вырваться всхлип. — Надоело. Однажды я сам ему наваляю по первое число, вот увидишь.

— Жду с нетерпением.

Менке сел рядом с Нане, и та обняла его, положив голову на плечо.

— Ты вырастешь сильным, я в этом уверена.

— Это именно то, чего папа и добивается. Ненавижу его. Хочу вернуться к маме.

— Понимаю.

— Я могу поделать уроки тут?

— Конечно. Я свои уже сделала.

Менке включил компьютер, вошёл в систему под своим логином и засел за домашнее задание. Математические и физические задачи, параграфы по истории, правила русского и английского языков, строки «Алых парусов» Александра Грина — всё это отвлекало от навязчивых и неприятных мыслей. Менке нравилось учиться, ему доставлял удовольствие сам процесс получения новых знаний. Это словно открытие новых планет или распутывание сложной детективной загадки.

Выйти из комнаты Нане Менке решился только вечером. Отец сидел в своём любимом кресле в VR-очках и, по-видимому, смотрел какой-то фильм. Менке тихонько прокрался на кухню, заказал у автоповара брокколи с куриными котлетами в панировке, поел и так же тихо проскользнул в свою комнату, не привлекая внимания.

Уже лёжа в кровати и засыпая, он сбрасывал скопившееся за день напряжение, которое так и норовило разорвать изнутри. Он просто сломается, если отец не прекратит требований превзойти физические возможности двенадцатилетнего ребёнка. Менке хотел научиться противостоять ему.