Пять ликов богини

И тут, наконец, Ладе показалось, что за маской террориста и убийцы, вечно собранного и хладнокровного воина с катаной она разглядела одинокого и напуганного мальчика, отчаянно нуждающегося в том, чтобы кто-нибудь утешил его и полюбил. Это никак не отменяло всех его преступлений, но она поняла их глубинные причины. И вместе с тем, Ден Унаги до сих пор умудрялся оставаться настоящей проблемой для Деи, неуловимым врагом, которого оказалось не так-то просто устранить. Он смог убить Менке и добраться сюда обратно через завод, кишащий боевыми машинами.

Лада села перед Деном на корточки. Она нежно коснулась пальцами его щеки, провела ими по подбородку. Сейчас она смотрела на него уже не с ненавистью, а с сочувствием. Возможно ли переделать его? Можно ли изменить его сознание, если добавить в него один единственный элемент, которого там раньше не было?

Если хорошенько подумать, то Ден Унаги мог бы стать для неё очень полезным оружием. Его выдающийся интеллект и физическая сила стали бы хорошим подспорьем в борьбе с Деей. Если Лада хотела вернуть себе Менке… если вообще возможно вернуть себе Менке, то одна она точно не справится. Никто из сестёр ей, судя по всему, не поможет. И Ден Унаги сейчас единственный возможный союзник.

Лада улыбнулась.

— Ох, Ден… — сказала она и ещё раз провела пальцем по его щеке. — Прости, но тебе пока рано уходить. Кажется, у меня есть на тебя планы.

Она подошла к панели управления фургонеткой, ввела несколько цифровых комбинаций и запустила её, направив обратно в город. Фургонетка довезёт её прямо до дома, а там она уж как-нибудь спрячет и подлатает Дена.

И вдвоём они станут для Деи силой, с которой придётся считаться.

Ден Унаги (10.03.2430)

Где-то в безграничной черноте родился вопрос: «Я мёртв?». Ответ появился сразу же: «Нет. Смерть — это небытие, но я мыслю, следовательно, существую». Однако за мыслями не последовало ничего, никаких ощущений или эмоций. Наступила полная тишина и покой, исчезли проблемы, заботы и тревоги. Это походило на то, как если бы тихая река спокойно несла его течением куда-то далеко, а куда — неважно. «Так вот каково это...», — подумал он и тут же укорил себя за то, что всё ещё думает, а значит цепляется за прежнее, за жизнь, которую ненавидел всем сердцем. Тогда он осознал ещё и ненависть, которая привела за собой остальные чувства: страх, горе, разочарование и гнев. Пустота и чернота вокруг исчезали, а он изо всех сил пытался вновь нырнуть в неё, окунуться в эту безмятежность небытия. Стало жарко и тяжело. «Не хочу! — воскликнул он про себя. — Я не хочу возвращаться!». Он почувствовал, что лежит, но, будто парализованный, не может пошевелиться. «Я не хочу!» — опять закричал он, когда пробуждающиеся воспоминания захлестнули его сознание.

— Я не хочу, — продолжал шептать Ден уже вслух. — Не хочу...

— Чего не хочешь? — раздался рядом женский голос.

Ден открыл глаза. Чернота растворилась, а вместо неё глаза ослепила белизна, которая вскоре сформировалась в обычный потолок стандартной квартиры нижнего уровня. Он слегка двинулся, и в ответ тело отозвалось острой болью в левом боку и правом плече. Точно, его же ранили, когда он прорывался к выходу с завода после убийства Менке. Ден на пару мгновений задержал дыхание, вернулся в прежнее положение и медленно выдохнул. Боль слегка утихла, но не исчезла окончательно. Он повернул одну только голову и, наконец, увидел свою спасительницу — молодую девушку с длинными фиолетово-синими волосами, весьма миленькую, но с больно густыми бровями. Они повстречались на заводе, и она знала Менке. Кто она такая?

— Лежи спокойно, — сказала девушка. — Я залепила твои раны медицинским гелем, но не уверена, что он уже застыл как следует.

— Зачем ты меня спасла? — спросил Ден, еле двигая губами. Во рту образовалась пустыня. — Я думал, ты хотела убить меня...

— Да, сперва хотела. Но потом вспомнила, что один человек давным-давно завещал мне спасти всё человечество, а значит и каждого отдельного человека.

Ден не сдержал усмешки.

— Как бессмысленно благородно. Ты вроде говорила что-то про Менке. А я его убил, ты в курсе?

Девушка нахмурилась, сощурила глаза и теперь смотрела на Дена с подозрением.

— В курсе. Хотя это уже не имеет никакого значения. Я исполню обещанное. Даже если придётся спасать такого отморозка, как ты. Так что тебе следовало бы поблагодарить того человека. Хоть он и жил очень давно, если бы не он, ты бы никогда не родился.

— Тогда пошёл он куда подальше, — Ден не сдержался и кашлянул. — Лучше бы я не рождался.

Он ожидал, что девушка разозлится, плюнет в него и придушит, но она неожиданно улыбнулась. По-доброму. Заботливо, как никто ещё и никогда ему не улыбался.

— Дурак ты. Твоя жизнь величайшее чудо, и не стоит спешить отказываться от неё. Кто знает, что ждёт впереди.

Сердце Дена слегка ёкнуло, но он быстро себя одёрнул — подумаешь, это ничего не значит. Всё равно все женщины глупы и не заслуживают того, чтобы тратить на них время и силы.

— Воды, — прошептал он.

Девушка взяла стоящий на столике рядом стакан и поднесла к его губам. Ден стал глотать с такой жадностью, что несколько капель потекли по подбородку. Жить и говорить стало намного легче. Он вытер рот рукой.

— Спасибо.

— Теперь отдыхай. Тебя основательно потрепало.

— Ты ведь любила Менке, так?

Девушка кивнула.

— Я сожалею, что мне пришлось убить его. Но я сделал это, чтобы осуществить свою цель. Неужели ты не хочешь отомстить? Неужели в твоём сердце не пылает ненависть ко мне за то, что я отнял его у тебя?

Во взгляде девушки появилась какая-то нечеловеческая тоска, как у кого-то, кто прожил очень долгую жизнь, но она выглядела даже младше Дена.

— Месть глупа, потому что ничего не изменит, а у меня не осталось сил и желания ненавидеть. Да, возможно, твоя смерть всем бы принесла облегчение. Но я считаю, что каждая жизнь — бесценна.

Ден не удержался и фыркнул.

— Бред. Жизнь — паразит на теле земли. Жизнь только пожирает и ничего не приносит взамен. Вселенной от неё никакой пользы. Человек умирает, и его труп служит удобрением для растений, которые потом съест кто-то другой, кого пожрёт кто-то третий и так далее до бесконечности. Это замкнутый порочный круг боли, из которого невозможно вырваться. Насилие — это основа, на которой и держится жизнь. Чтобы мог существовать один, он должен причинять боль другому. И ты говоришь, что вот это бесценно?

— Ты описал Колесо Сансары, — сказала девушка. — Перерождение души — лишь метафора того круговорота, о котором ты говоришь.

— Я материалист. Я не верю в души и перерождения. Это всё сказки, служащие утешением для слабых духом.

— Не сказала бы. Главное свойство любой жизни — развитие и адаптация. Слабые умирают, сильные выживают — так изначально установила природа, но для чего? Какова конечная цель? А я тебе скажу. Она в том, чтобы вывести совершенный вид, существо, которое способно жить без насилия. Понимаешь, Ден? Это и есть просветление — не каждого отдельного человека, но всего человечества. Выход из Колеса Сансары означает бессмертие, отказ от причинения боли, отказ от насилия, понимание истинной природы бытия. Разум человека должен достичь нового уровня.