Пять ликов богини

— И что же это за уровень? Если ты не в курсе, то наш организм устроен так, что мы не выживем без потребления органической пищи.

— Разум дан, чтобы найти способ обойти и это.

Ден рассмеялся, из-за чего раны в полную силу напомнили о себе. Он быстро замолк и коротко простонал.

— Можно обойти, — сказал он тихо, сквозь зубы, преодолевая боль. — Если все станут роботами.

— Роботы — порождение человеческого разума. Моя теория всё ещё работает. Чем не выход?

— Люди на такое не пойдут. Слишком слабы, слишком консервативны, подвержены когнитивным искажениям. Они крепко держатся за привычное бытие.

— Потому и нужен путь. Человечество — ребёнок, но оно идёт вперёд. Дай ему шанс.

Ден удивлённо посмотрел на неё. Он уже слышал похожие слова из уст Менке, но тогда не придал им значения. А сейчас почему-то задумался.

— К тому же... — девушка снова улыбнулась. — Быть человеком не так уж плохо.

Она словно засветилась изнутри, глаза сияли радостью и добродушием, словно от этого разговора она получала искреннее удовольствие. Дена обуяло странное двоякое чувство — будто в середине груди что-то зажало, защемило, но это не приносило дискомфорта, а совсем наоборот — оказалось на удивление приятно. Ему хотелось любоваться этой девушкой, остановить это мгновение навеки, сохранить его в памяти. Он замер, приоткрыв рот и глядя на неё, как, наверное, святые смотрели на явившихся к ним с небес ангелов. Да что с ним такое? Он уже давно решил, что не станет связывать свою жизнь ни с одной из женщин, потому что все они коварные и подлые существа, не способные на подлинно высокие чувства. Но сопротивляться внезапно возникшей слабости оказалось неподъёмно тяжело. Как отказаться от того, что доставляет такое удовольствие? Нет, Ден, ты ей вовсе не нравишься, говорил он себе, она просто проявляет вежливость. Ты никому не нравишься, они тебя ненавидят за твою исключительность, ты слишком хорош для них всех.

— Даже став роботами, люди сохранят разум, а он есть главный источник боли, — сказал Ден. — Боль бывает не только физической.

— Ты вообще меня слушаешь? — девушка посмотрела на него, будто на какого-то идиота. Никто и никогда на него так не смотрел. — Ты считаешь, что бытие определяет сознание, но это всё равно, что признаться в собственной несостоятельности. Да, отчасти это правда, но правда также и то, что сознание определяет бытие. Они взаимоопределяют друг друга, и если тебя не устраивает положение дел — измени одно из этих слагаемых. Ты же хочешь просто всё уничтожить вместо того, чтобы помогать. Ты избрал лёгкий путь, Ден Унаги. Честно говоря, я была о тебе более высокого мнения, но ты такой же слабый человек, как все остальные.

А вот это уже что-то неслыханное — его, Дена Унаги, равняли с обычными обывателями! Он проглотил готовое вырваться возмущение, напомнив себе, что лишь конструктивный ответ может принести пользу. Но вдруг с ужасом для себя обнаружил, что ему нечем возразить. Действительно, духовное развитие, упражнения по подчинению чувств, способны избавить человека от боли душевной, а боль физическую можно исключить, полностью роботизировав тело. Девушка разбила его аргументы в пух и прах.

Ден посмотрел в её глаза и увидел там победное самодовольство. Она не просто выиграла спор, она поняла, что он не может ничем ответить. Она оказалась куда умнее, чем он изначально о ней подумал.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Лада. Лада Солнцева.

— Приятно познакомиться, Лада Солнцева. Честно говоря, никто ещё не озадачивал меня так сильно. Кто ты такая?

Девушка вдруг смутилась и даже отвела взгляд, неопределённо замурлыкав.

— Сложно объяснить, — сказала она. — Для этого придётся рассказать тебе о том, что вообще происходит. Ладно... — Лада выдохнула, словно готовясь к длинному и сложному забегу. — Начнём с того, что сейчас вовсе не две тысячи четыреста тридцатый год и, более того, мы даже не на Земле...

Ден внимательно выслушал всё, что рассказала ему Лада. Ни одно её слово не выбило его из сосредоточенного хладнокровного состояния, он сохранял каменное неподвижное лицо, даже когда она сообщила ему, что всё человечество вымерло, а существующее ныне возрождено Деей. Он спокойно перестраивал в голове картину мира, в соответствии с новой полученной информацией. Что ж, Земля-1 или Земля-2 — в сущности неважно. Куда интереснее, что человечество поддерживается и управляется искусственным интеллектом по имени Дея. Значит, именно она становится его основной целью. Уничтожить её — и разумной жизни конец. Если, конечно, эволюция не создаст её вновь. Поэтому всё же стоит превратить эту планету в выжженную пустыню. Что дальше? Дея влюбилась в капитана Раму Вишана и решила возродить его в Менке, воссоздав обстоятельства жизни, за счет которых формировалась личность. Но Ден в этих планах не значился. Непонятно, как именно он повлиял на этот эксперимент по реинкарнации.

— Сама я — аватара Деи. Всего нас четверо: я, ваша одноклассница Зевана, сестра Менке Нане и его мать Ума. Нас создали, чтобы следить за Менке, корректировать его развитие и играть в его жизни конкретную роль.

— Стоп, стоп, — остановил он девушку. — Что значит «аватара»?

— Я — это Дея, воплощённая в человеческом теле.

— То есть Дея способна вселить разум робота в человека?

— Ну... — Лада потупилась, словно сама только сейчас осознала эту мысль. — Да.

— Каким образом?

— Нейросеть строится по принципам, которые схожи с устройством мозга. Если вырастить подходящее тело с мозгом, имеющим лишь врождённые настройки, то путём длительной электростимуляции можно сформировать в нём нужные нейронные связи. Таким образом, цифровое сознание вживляется в физический мозг.

— А человека в робота она превращать умеет?

От этого вопроса Лада посмотрела на Дена с лёгкой улыбкой любопытства, будто он нащупал верный путь решения сложной задачи.

— Умеет. В этом и заключается суть технологии бессмертия Златограда. Мы посылали за тобой таких роботов, так что ты уже сталкивался и сражался с ними.

— Демоны?

— Ээээ... наверное. Ты их так называешь?

— Да. Я охотник на демонов.

— Как скажешь.

Ден серьёзно кивнул, внутренне обрадовавшись, что девушка не стала ему возражать.

— Но ты видел только то, что мы называем «боевым телом», — продолжила Лада. — Дея умеет создавать кибертела, которые внешне практически неотличимы от обычных людей. Они быстрее, сильнее, не требуют сна и еды, а их мозги... ну, они ещё больше напоминают человеческие. Перенос сознания из живого тела в искусственное осуществляется путём постепенной замены разных участков мозга на электронные. Нейроком, кстати, очень помогает. Как только электронная часть и живая начинают нормально взаимодействовать друг с другом, заменяется другой отдел. И так далее. Последними меняются лобные доли. Звучит, как долгая процедура, но на деле Дея оптимизировала её так, что теперь всё занимает не больше суток. После цифровизации сознание человека можно посылать на любой подходящий носитель. Думают такие мозги на совершенно ином качественном уровне. Но находятся они только в первом полностью человекоподобном теле. Такие куда сложнее в изготовлении и требуют больше ресурсов по сравнению с боевыми. Поэтому для выхода в мир обычно надевают последние.

— То есть, я убивал людей, ставших роботами?

— Ты никого не убивал. При повреждениях одного тела, сознание просто перемещается в другое.

— Я убил Менке.

Повисла тяжёлая грозная тишина. Лада начала разминать пальцы, хрустя костяшками.

— Это не точно, — сказала она.

Впервые за время разговора Ден испытал внутренний укол.

— Что ты имеешь ввиду? — На последнем слове он чуть не задохнулся.

— Я не могу пока говорить наверняка, но Менке, скорее всего, жив. Дея предполагала возможность его физической гибели. Поэтому, думаю, роботы спешно забрали его тело, подключили мозг к системе жизнеобеспечения и начали процедуру переноса в кибертело. Ты часом не видел? Забрали они Менке?

Ден вспомнил эту сцену. Жар огня лизал в спину, снег под ногами таял и мочил сапоги. Каждая мышца тела напряглась для одного стремительного и смертоносного выпада. Менке тоже сосредоточился, готовился уклониться от удара и мгновенно контратаковать. Ден выждал несколько мгновений, собрался с силами, выскочил вперёд и ему хватило доли секунды, чтобы осознать свою победу. Менке так и стоял неподвижно, будто парализованный, когда лезвие меча коснулось его шеи. Вот и всё. Конец развивающей войне. Так он тогда подумал.