Пять минут до понимания

Ольга замерла, затаив дыхание. Впервые в жизни она видела рыдающего мужчину. Впервые слышала признание подобного рода. И от того, что мужчина этот был не чужой, от того что он только что открыл свое сердце...она тоже начала потихоньку всхлипывать. Было жалко маленького глупого мальчишку, затравленного болезнью и одиночеством, обожающего свою мачеху и сотворившего невесть что. Было жалко взрослого Павла, так и не освободившегося от детских чувств и вины за содеянное. Было жалко Веру Ивановну, которой выпало столько всего. Было жалко весь мир, не желающий жить просто и ясно, стремящийся все усложнить и запутать. А еще одолевало любопытство...

– ...я испытал первую эрекцию...- еле слышно прошептал Павел, отнимая ладони от мокрого от слез лица.

– А потом начал испытывать к Вере влечение.

– Господи...

– Так часто бывает. Большинство мальчишек от трех до шести лет испытывают влечение к матерям и мечтают, повзрослев, жениться на них. Многие, спустя годы, так и поступают. В переносном, конечно, смысле, выбирая внешне или по характеру схожих женщин. Я не стал исключением. Вернее стал, потому что чувство возникло, когда я только начал выходить из своего эмоционального ступора после болезни, и был с одной стороны инфантилен, как младенец, с другой в силу тинэйджерского возраста - эмоционально нестабилен и сексуально озабочен. В общем, меня переклинило сильнее и глубже других пацанов. В четырнадцать я понял, что мне нужна только женщина похожая на Веру. Только - понимаете?! А так как моя супер-пупер замечательная мачеха оказалась уникальным продуктом эпохи, я до сих пор один. И только, встретив вас, обрел надежду. Не буду утверждать, что вы с Верой похожи. Так или иначе, ваше очарование оказалось сильнее моей идеи-фикс. Я влюбился. Сколько раз вы влюблялись, испытывали симпатию, страсть?

– Трудно сосчитать.

– Со мной это случилось впервые и, честно говоря, я изрядно трушу. В фантазиях все было просто: пришел, увидел, полюбил, прожили счастливо и умерли в один день. А в реалиях так легко ошибиться и все испортить, - Рубан уже овладел собой. Или же спрятал растерянность под привычной маской иронии?
– Я не уверен, что завоюю вас, что вы не разобьете мне сердце; что, в случае поражения, я дождусь нового чувства. Еще я боюсь вашей власти надо мной. К мечте невозможно относиться объективно, а я такого насочинял про отношения с любимой женщиной, что впору писать дамские романы.

– Интересно, что вы придумали.

– Хотите, послушать?

– Только без интимных подробностей. Впрочем, нет. Никто не собирается быть несчастным и не планирует причинять зло другому человеку, пока строит воздушные замки. Проблемы возникают потом, когда приходится выбирать. Хочется выпить, а жена не дает. Приятелями зовут поиграть в футбол, а нужно вести детей в цирк...Это женские примеры, мужских тоже хватает. Так уж получается, что в угоду собственным желаниям, кто-то попирает интересы любимого человека. Поэтому, оставьте свои иллюзии при себе.

– Ольга, клянусь, я никогда не огорчу вас.

– Павел, я видела, как вы мучили Веру Ивановну после похорон Василенко.

Рубан улыбнулся.

– Было дело. Но это всего лишь психологический прием. Я доставал Веру и она злилась на меня, а не страдала по своему старичку. Согласитесь, из двух зол я был все-таки меньшим.

– А как бесцеремонно вы вели себя с Митей.

– Я тогда плохо контролировал себя.

– Это не оправдание.

– Конечно, не оправдание. Это - катастрофа. Я - психолог, сексолог, пикапер, гипнотизер и еще черт знает, кто и что - не должен терять над собой контроль не при каких обстоятельствах. А тут вдруг выяснилось, что я - еще и человек и в критической ситуации могу элементарно сорваться. Такая вот беда.

– Ну, хорошо, - примирительно произнесла Ольга.
– Кто старое помянет, тому глаз вон. Все мы не без греха.

– Значит, я частично реабилитирован и могу надеяться?

– На что?

– Как минимум на откровенность. Скажите прямо: я вам совсем не симпатичен?

– В принципе, да. Но я так часто об этом думаю, что начинаю подозревать обратное. Наверное, как-то где-то вы меня все-таки зацепили. На языке морского боя, ранили.

– Слава Богу. Значит, у меня есть шансы! А Митя? Он вам нравится?

– Нравится. Но это ровным счетом ничего не значит. Я сейчас сосредоточена только на себе. Мне не до ухажеров.

– Ух...Просто камень с души упал. Сейчас переведу дух, и мы продолжим терапию.
– Рубан улыбнулся виновато и спрятал лицо в ладонях. Через несколько мгновений он уже воплощал собой спокойствие и собранность. Только в глазах горели счастливые искорки.
– Хотите, поясню, что с вами происходит?

– Да.

– Вы уже несколько месяцев консультируетесь у Веры, на многое смотрите по-другому, и из-за обилия впечатлений, нервная система слегка тормозит, замедляя реакции. В нормальном состоянии вы бы быстрее и острее отреагировали на меня или, не приведи Господи, Митю. Однако в эпоху перемен, подсознание, минимизируя нагрузку, отторгает чувства, как лишнее. Поэтому, уж простите, вы и динамите, мужиков. Но скоро молодость возьмет свое, и вы сделаете выбор. Надеюсь, правильный, в мою пользу.

Ольга кивнула, объяснения звучало логично. Впервые за последние несколько месяцев она даже ощутила, что беспокойство отхлынуло, на душе стало легче. Еще бы утрясти вопрос с предчувствиями и жизнь совсем наладится.

– Тем паче, что эволюция на моей стороне, - неожиданно добавил Павел.

– То есть?

– Митя вам не пара. Он, может быть замечательный человек и превосходный любовник, но эмоционально он стабилен, как потомок древних земледельцев. Вы же - стрессоголик, как воин. Такой союз обречен. Спокойное размеренное существование - норма для Мити - вызовет у вас потребность в искусственных стрессах. Проще говоря, вы будете устраивать скандалы по дурацким поводам либо для остроты ощущений заведете любовника, либо загоните себя в невроз. Последнее наиболее вероятно. По индийским законам женщина-воин или, если хотите амазонка, связывает судьбу только с воином либо мудрецом. В первом случае она плечо к плечу воюет с миром за общие ценности, во втором внедряют законы своего мужчины в жизнь, охраняет их, служит. В паре же с торговцами или земледельцами женщина девальвирует свою природу, а та ей мстит за это неврозами и болезнями.

– А как же любовь?

– Любовь зла, а социальные и религиозные законы мудры ибо обслуживают выживание и здоровье социума.

– Кто же по этой системе вы?

– Брахман, конечно. То есть мудрец. Высшая каста. Брахманы занимались самым бесполезным с обыденной точки зрения делами: изучали и проповедовали религию, толковали священные законы, совершали обряды и давали советы. Тем ни менее их освобождали от налогов, повинностей, телесных наказаний; уважали и почитали. Даже цари должны были считаться с мнением брахманов.

– Не жизнь, а малина.

– В общем-то, да, если не учитывать несколько неприятных моментов. Мудрец обязан всегда говорить правду, сохранять самообладание, не проявлять жадность, не вести пустой болтовни и т.д. Его авторитет опирается на не силу, власть или симпатии толпы, а исключительно на уважение. Заслужить и удержать которое, как вы понимаете, задача сложная.

– Можно подумать, мудрецы не прислуживали сильным мира сего ради злата-серебра или влияния, - отмахнулась Ольга.

– Было и такое. Все мы не идеальны. Но сути вопроса это не касается. С Митей вам будет комфортно, но скучно. А со мной сложно, но интересно. Выбирайте, что вам ближе.

– Можно не сейчас?

– Конечно. Позвольте, - Павел взял Ольгину руку, прижал к губам. Она почувствовала, как волна нежности накрыла сердце. Этот умный самоуверенный и такой ранимый человек был ей сейчас необыкновенно близок. И притягателен.

– Олечка, солнышко мое...

Шепот ударили по нервам, включил воображение...постель, жаркие объятия, поцелуй...Поцелуй оказался настоящим. Она сама потянулась к Павлу, обвила шею руками...Сладкий морок поглотил сознание и кроме губ Павла в мире ничего не осталось.