Пять попыток вспомнить правду

— Пока что все встреченные мною сливы с этого дерева были не только червивые, но и гнилые! — хмыкнул тот.

— Это не имеет отношения к Гвен. Ячер, ты можешь усыпить её?

— Воздействовать магией не стоит. Могу дать ещё снотворного.

— Отлично. Дай побольше. А мы пока подумаем, что делать дальше.

Мне приоткрыли рот и влили в него ложку терпкого зелья. Я покорно проглотила его и наконец-то утонула в спасительной темноте.

Часть 5. ПОПЫТКА НОМЕР ПЯТЬ. Тридцать пятое эбреля 1135-го года

Тридцать пятый день эбреля. Перед рассветом

Темнота. Тёплые объятия небытия. Лунный свет, ласкающий кожу.

Безвременье. Беззаботность. Безопасность.

Я дрейфовала на мягких волнах памяти — своей и чужой. Прошлое и настоящее сплелись в ажурную сеть, и в ней всё обрело смысл. Я мысленно потянулась к богине и поблагодарила её за второй шанс. За оказанную честь. За милосердие и возможность снова дышать.

Наконец все воспоминания встали на места. Отдельные фрагменты сложились в единую картину. Кусочки мозаики сошлись в логичный и правильный узор.

Я глубоко вдохнула напоенный лунной силой ночной воздух.

Печать на спине пылала, но не причиняла боли. Скорее согревала собой. Наша с Ирвеном нерушимая связь. Я окончательно пришла в себя и осознала, что лежу на холодном полу одна. Мысленно потянулась к мужу, а потом шокированно замерла. Он не дышал!

Резко дёрнулась, чтобы встать, и перед глазами всё поплыло.

Над мужем склонились Ячер, незнакомый маг и жрец, все трое хмурились. Я вспомнила, как изо всех сил отвергала его и сопротивлялась во время обряда. Что если его дух не вернётся из-за этого? Меня сковало ужасом, выморозило изнутри от отвратительнейшего предчувствия.

— Ирв? — прошептала я и поползла к его бездыханному телу.

Руки дрожали от слабости и немели от холода. С каждой минутой становилось всё страшнее и страшнее. Лицо Ирвена покрывали светящиеся узоры, а жрец напевно читал заклинание призыва. Ячер поймал меня за руку и не позволил приблизиться.

— Не мешай. Это уже третий призыв. Дух не откликается.

На меня свалилась ледяная глыба огромного чувства вины. Это из-за меня! Это я была проклята и это я его отталкивала! Это я просила свободы во время обряда… А теперь дух Ирвена не может найти обратный путь к телу.

— Я могу позвать? Через печать? — вцепилась я в целителя.

— Зови, — эхом откликнулся он, не сводя глаз со жреца, колдовавшего над телом Ирвена. — Сосредоточься на печати. Пошли магический зов, только мысленно.

Закрыла глаза и растворилась в ощущении горячего отпечатка силы Ирвена на своей спине. И через печать отчётливо почувствовала, что он мёртв. Всё внутри взбунтовалось от осознания потери, и я отчаянно, всей сущностью позвала его… и ощутила отклик. Он пришёл откуда-то издалека, из небытия, в котором я сама теперь рисковала утонуть. Меня тянуло вслед за мужем — обратно в темноту, в спокойствие, в безмятежность. Я замерла на грани этой пропасти и потянулась к духу Ирвена. Позвала. Он услышал зов и полетел ко мне навстречу.

Уже совсем близко…

И вдруг всё оборвалось! Нашу связь перебило, перерубило невидимым клинком.

Сердце Ирвена сделало мощный удар, а затем ещё один.

Жив!..

Ячер улыбнулся и кинулся к другу. Подпитал целительской силой. Магические потоки заискрили в лунном свете, тело мужа засветилось изнутри, раздался вздох. Кажется, я сама не дышала всё это время. Всей грудью втянула чуть влажный, ароматный воздух ночи. Сердце Ирвена забилось уверенно и сильно, разгоняя кровь по телу. Рискуя грохнуться в обморок или даже развеяться, я поделилась крупицами оставшейся жизненной энергии прямо через печать. Она горела на коже, отчего в прохладе ночи стало жарко.

Ирвен открыл глаза и сел. Оглядел нас всех настороженным, колючим взглядом, а затем остановил его на мне.

Его глаза наконец стали голубыми, и меня накрыло волной пьянящего счастья. Получилось! У нас всё получилось! Моё сердце невольно забилось в унисон с сердцем мужа, и этот ритм показался мне самой чудесной музыкой на свете. Ритм нашей жизни.

Я подползла поближе и обняла:

— Прости. Прости за всё, что я говорила и делала последние дни. Я была сама не своя. Прости, что не доверяла тебе. Я ошибалась, а ты был прав. Прости! Я так люблю тебя!

Мои руки оплели могучую шею мужа, а щёку согрело его горячее дыхание.

Он молчал. Сидел напряжённо, прислушиваясь не только к себе, но и ко мне тоже. И что-то показалось странным в его позе, в том, как он держался и даже смотрел. Эйфория схлынула так же внезапно, как накатила до этого. Я села ровнее и вопросительно посмотрела в голубые, с невероятно тёмной окантовкой радужки глаза.

Через них на меня смотрел некто чужой. Смотрел изучающе, настороженно, выжидательно.

Я замерла, ещё не осознавая, но уже чувствуя, что мой самый страшный кошмар воплотился в жизнь. Это был не Ирвен. На меня из глубины его глаз смотрел чужак. Незнакомец, занявший его тело.

От ужаса пересохло во рту, и когда я попыталась что-то сказать, из горла вырвался лишь сдавленный хрип.

Незнакомец сориентировался мгновенно. Он понял, что раскрыт! Схватил меня крепче и впился в рот. Жестокий поцелуй даже близко не походил на то, как целовал меня Ирвен. Сильные руки сжали в болезненном объятии совсем иначе, чем это делал он.

От ужаса я забилась в чужих руках, и они отпустили.

— Гвен, прекрати, — пророкотал он. — Кеммер, брат, помоги мне подняться.

Тот протянул руку, незнакомец принял её, поднялся на ноги, не выпуская меня, и огляделся. Он держал меня железной хваткой, а я никак не могла поверить, что это не мой муж. Задохнулась от обиды и горечи. Попыталась его оттолкнуть, но словно упёрлась руками в каменную глыбу.

— Это не он… не Ирвен… — прошептала я, и все взгляды обратились ко мне.

— Гвен всё ещё не в себе, — оборвал меня незнакомец.

Он даже говорил иначе, чем Ирвен. Отрывистее, резче, с другой интонацией. Глаза смотрели совершенно по-иному. Я осознала, насколько невыносимо больно это видеть и мысленно оправдала Бреура за то, что он сделал. Я тоже изо всех сил возненавидела того, кто занял тело Ирвена, хотя пока не знала, что делать с этой ненавистью.

Кеммер с недоверием посмотрел сначала на меня, потом перевёл взгляд на брата и секунду изучал его лицо.

— Ну-ка, напомни мне, как ты назвал меня после первого занятия магией с наставником? — сощурился Кеммер.

В воздухе сгустилось неимоверное напряжение, и все ждали ответа. Я облегчённо выдохнула, радуясь, что не у одной меня возникли сомнения.

— Летуном, — запнувшись на мгновение, откликнулся чужак.

— А почему? — спросил Кеммер, взвешивая ответ.

— Потому что ты сидел на подоконнике и случайно выпал из окна.

Брат Ирвена расслабленно улыбнулся, хлопнул того по плечу и сказал: