Пять семей. Взлет, падение и возрождение самых могущественных мафиозных империй Америки

Другой современный крупный босс, Джо Бонанно, хорошо знавший масштабы рэкета мафии 1930-х годов, с сомнением отнесся к утверждению Дьюи, что Лучано наживался на проституции. По словам Бонанно в книге «Человек чести», подручные Лаки, скорее всего, называли его имя, чтобы запугать владельцев борделей и заставить их платить за защиту. «И наконец, Дьюи выстроил дело не столько против Лучано, сколько против имени Лучано», — отмечает Бонанно.

Еще одним недоброжелателем с полномочиями была Полли Адлер, самая известная в Нью-Йорке мадам из элитных борделей и авторитет в криминальном мире 1930-х и 40-х годов. «Конечно, — хвасталась она в своих мемуарах, — я считаю, что за те долгие годы, что я была связана с проституцией, если бы появился хотя бы намек на слух о связи между Чарли и «Комбинацией», я бы об этом узнала».

Вдали от роскошного Манхэттена Лаки был заключен в Сибирь государственной пенитенциарной системы — тюрьму строгого режима Клинтон в Даннеморе, штат Нью-Йорк, недалеко от канадской границы. Как заключенному 92168, Лучано поручили работать в пропахшей паром тюремной прачечной. Но, как и на воле, Лаки нашел удобную нишу в тюремных стенах. В обмен на подарки в виде еды и денег, а также в знак уважения к его статусу крестного отца заключенные подменяли его в прачечной, убирали его камеру и выполняли все его одиозные тюремные обязанности. Малыш Дэви Бетилло, осужденный по делу о проституции, стал личным камердинером и шеф-поваром Лучано, готовя любимые деликатесы Лаки на кухне в блоке, которую власти выделили для его личного пользования.

Охранники, зная о криминальном статусе Лучано, никогда не беспокоили его. Большую часть времени он проводил за игрой в карты, прогуливаясь по тюрьме и наблюдая за гандбольными и бейсбольными матчами. Заключенные выстраивались в очередь во дворе для отдыха, чтобы получить возможность поговорить с ним.

«Он практически управлял этим местом, — заметил один из охранников. — Он стоял во дворе, как будто был начальником тюрьмы».

8. Премьер-министр

Счастливчика Лучано не стало, но его преступная семья осталась нетронутой и функционировала так же слаженно, как и тогда, когда он стоял у руля.

Согласно традициям мафии, корона босса может быть передана только в случае смерти или отречения от престола. Таким образом, даже за тюремными стенами в пятистах милях от Нью-Йорка Чарли Лаки оставался титульным лидером своей семьи, имея право, если ему это было угодно, передавать команды в город через надежных гонцов, которые навещали его в Даннеморе.

Но повседневные операции банды и принятие срочных решений должны были находиться в руках человека, находящегося на месте событий. Перед тем как отправиться в тюрьму, Лучано передал административные бразды правления «боргатой» регенту Фрэнку Костелло, назначив его исполняющим обязанности босса. В начале тюремного заключения у Лучано еще теплилась слабая надежда, что его приговор будет отменен по апелляции и он вернется на трон. Когда в 1937 году апелляция провалилась, Лучано, похоже, был обречен провести остаток жизни в тюрьме. Костелло по умолчанию получил титул босса крупнейшей мафиозной семьи Америки, под его командованием находилось более трехсот бойцов.

Осуждение Лучано Дьюи парадоксальным образом доказало мудрость управленческой стратегии Лаки, направленной на выживание мафии. Костелло с легкостью занял место Лучано, а остальная структура боргаты — капо, бригады, солдаты, подельники — осталась в безопасности. Правоохранительные органы, возможно, и радовались победам над Лучано и Капоне, но они не понимали, что в семьях организованной преступности произошли сейсмические изменения: жизнеспособности мафиозных семей не угрожало тюремное заключение одного из лидеров. В отличие от слабо организованных еврейских и ирландских этнических банд, бессистемно созданных такими людьми, как Датч Шульц и Оуни Мэдден, сплоченная боргата не распадалась при внезапном отсутствии ее главы.

Дьюи и его преемники на протяжении десятилетий после 1930-х годов успешно преследовали десятки итало-американских и других этнических мафиози среднего и низшего звена. В соответствии с действующими законами Дьюи сосредоточился на отдельных людях, а не на их организациях. Сомнительно, что Дьюи — самый выдающийся и уважаемый прокурор-рэкетир своей эпохи — и другие ведущие правоохранительные органы представляли себе масштабы мафии и ее могущество.

В 1937 году Фрэнк Костелло был очень уважаемой и известной фигурой в преступном мире Нью-Йорка и в мафиозных легионах страны. Однако он взял под контроль семью Лучано, не вызвав ни малейшего интереса или беспокойства у нью-йоркских и федеральных правоохранительных органов.

Названный Франческо Кастилья в 1891 году, он был младшим из шести детей в семье из Козенцы, горной деревушки в Калабрии, провинции на ноге Италии. Семья эмигрировала, когда Костелло было четыре года; по его словам, места в купе было так мало, что он спал в большом кухонном котле. Путешествие закончилось в Восточном Гарлеме, и, как и многие его будущие партнеры по мафии, он променял деревенскую бедность на городские трущобы.

В семнадцать и двадцать один год Костелло арестовывали за грабежи женщин на улицах, но алиби, предоставленное родственниками и друзьями, позволило ему оправдаться. Ему повезло меньше в двадцать три года, когда он был задержан за скрытое ношение оружия и отсидел десять месяцев в тюрьме. Позже он утверждал, что больше никогда не брал в руки оружие и что тюремное заключение научило его добиваться результатов, используя голову, а не насилие.

Выйдя из тюрьмы, Франческо Кастилья легально сменил имя на Фрэнка Костелло, видимо, потому, что ирландское имя звучало более по-американски, и объединился с Лаки Лучано в банде Джо Босса Массерии. Частично финансируемый Арнольдом Ротштейном, Костелло стал главным бутлегером. Особенно преуспел он в перевозке огромных партий дорогого шотландского виски из Канады в Нью-Йорк. Под влиянием этнической политики Лучано Костелло не стеснялся создавать временные партнерства и заключать сделки с еврейскими и ирландскими торговцами ромом. Друзья Костелло по преступному миру рассказывали, что позже он мог похвастаться тем, что одним из его коллег по борьбе с запретами в 1920-х годах был Джозеф Кеннеди, отец президента Джона Кеннеди.

Готовясь к окончанию сухого закона, Костелло сосредоточился на совершенствовании своих игорных и букмекерских рингов. Одним из его блестящих приемов стала организация пулов «увольнений». За определенную плату Костелло позволял мелким букмекерам передавать ставки в его организацию. Когда они были перегружены ставками на одну команду или лошадь и сталкивались с огромными потерями, если их клиенты коллективно выбирали одного крупного победителя, они могли «отложить» часть своих ставок в пулы Костелло.

Еще до отмены сухого закона нью-йоркские гангстеры поняли, что успех Костелло как «короля слотов» — это верная уловка для азартных игр. Одна из его подставных фирм, метко названная True Mint Novelty Company, якобы торговавшая конфетами, была крупнейшим поставщиком нелегальных игровых автоматов в бакалейные лавки, небольшие содовые фонтаны и другие соседские магазины. На пике увлечения слотами в начале 1930-х годов 25 000 «одноруких бандитов» Костелло приносили около 500 000 долларов в день. Прибыль была огромной, даже несмотря на то, что ему приходилось делиться с Лучано и другими членами «боргаты». Естественно, не обошлось без откупов в пользу чиновников Таммани-Холла и полиции, чтобы побудить их игнорировать законы об азартных играх.