Пять семей. Взлет, падение и возрождение самых могущественных мафиозных империй Америки

Признанный трудоголик, слегка полноватый, Джулиани вел себя в зале суда как неумолимый, со стальным взглядом адвокат, а в зале суда — как веселый собеседник, обсуждающий свои любимые занятия, посещая оперу и болея за «Нью-Йорк Янкиз». Новый прокурор США знал толк во фразах, и газетные и телевизионные репортеры находили его весьма цитируемым. Когда он возглавил Южный округ, его спросили, как он будет использовать своих 130 прокуроров. Он с готовностью ответил: борьба с мафией и наркоторговлей — самые приоритетные задачи на его повестке дня. «Атака на семьи — отличный подход», — сказал он интервьюерам, одобрив новую стратегию и тактику ФБР и одновременно предупредив, что по крестным отцам готовятся ракеты.

Ссылаясь на свою личную историю, Джулиани подчеркнул журналистам, что подавляющее большинство итало-американцев испытывают стыд из-за разврата американской мафии. Коренной житель Нью-Йорка и итало-американец в четвертом поколении, он сказал, что его ненависть к мафиози зародилась в юном возрасте, когда он слушал рассказы родственников о том, как пострадали члены его собственной семьи. На рубеже веков вымогатели из «Черной руки» требовали откупных от одного из его прадедов-иммигрантов, который открыл сигарный магазин. Другой родственник, пекарь, покончил с собой, потому что не смог удовлетворить требования мафии. В интервью и выступлениях Джулиани часто упоминал о том, что гордится достижениями своих ближайших родственников в правоохранительной сфере. Пять дядей служили в нью-йоркской полиции, а двоюродный брат-полицейский был убит при пресечении ограбления.

Стремление Джулиани бороться с мафией могло быть вызвано также необходимостью стереть тени, которые омрачали прошлое его семьи и о которых он никогда не говорил публично. Спустя долгое время после окончания прокурорской деятельности Джулиани, после его второго избрания на пост мэра Нью-Йорка, стало известно о криминальном прошлом его отца, дяди и двоюродного брата. В опубликованной в 2000 году биографии Руди журналист-расследователь Уэйн Барретт написал, что в 1934 году отец Джулиани, Гарольд, в возрасте двадцати шести лет, оставшись без работы в период депрессии, был арестован за задержание молочника, совершавшего обход в одном из жилых домов Манхэттена. Гарольд признал себя виновным в ограблении третьей степени и отбыл тюремный срок в шестнадцать месяцев. Барретт также утверждал, не приводя судебных документов, что в 1950-1960-х годах Гарольд Джулиани собирал платежи для своего шурина, дяди Руди, который был известным бруклинским ростовщиком и деловым партнером одного из магнатов. Барретт утверждал, что сын дяди, Льюис Д'Аванцо, двоюродный брат и школьный товарищ Руди, работал с семьями Коломбо и Гамбино в 1960-х и 1970-х годах. Судебные записи показывают, что в 1969 году Д'Аванзо отбывал тюремный срок за угон грузовика. Выйдя условно-досрочно, он был застрелен в 1977 году агентами ФБР, расследовавшими дело о краже автомобилей.

Какие бы факторы ни двигали Джулиани, в правоохранительных кругах не было сомнений в его рвении уничтожить мафию. Через полгода работы на посту прокурора США, в январе 1984 года, его темные глаза стали серьезными, когда он рассказал в интервью о том, как пострадал его прадед. Он подчеркнул, какой радостью было бы лично провести судебное преследование боссов Козы Ностра. «Есть пара дел, над которыми я думаю», — сказал он, явно намекая на то, что обвинительные заключения не за горами.

Независимо от заголовков о решимости правительства жестко бороться с нью-йоркскими мафиозными легионами, некоторые политики, очевидно, были готовы лоббировать интересы осужденных мафиози. В начале пребывания Джулиани у власти сенатор Нью-Йорка Альфонс Д'Амато, республиканец, позвонил ему по поводу вынесения тюремного приговора Марио Джиганте, которого правительство идентифицировало как капо Дженовезе. Признанный виновным в ростовщичестве и вымогательстве, Джиганте добивался сокращения восьмилетнего срока. Д'Амато, спонсор назначения Джулиани прокурором США, очевидно, указал, что приговор кажется суровым.

Джулиани заявил, что упрекнул Д'Амато за это предложение и выступил против сокращения срока заключения Джиганте. Однако два года были сокращены от первоначального срока Джиганте после ходатайства Роя Кона. Фиш Кафаро, солдат Дженовезе, позже заявил, что передал Консу 175 000 долларов наличными за обеспечение сокращения срока и предположил, что эти деньги использовались для «достижения» или откупа.

Примерно в то же время, в начале 1980-х годов, группа нью-йоркских политиков инициировала аналогичную акцию в отношении другого мафиози и крупного воротилы Дженовезе, Винсента ДиНаполи, который признал себя виновным в обвинениях в трудовом рэкете. Его кофренд, Теодор Маритас, глава городского профсоюза плотников, исчез после предъявления ему обвинения, и прокуроры полагали, что мафия убила его, опасаясь, что он может стать крысой. На помощь ДиНаполи пришли конгрессмен Марио Бьяджи, демократ из Бронкса, и двухпартийная группа из четырех законодателей штата. Они призвали федерального судью приостановить пятилетний срок заключения ДиНаполи. Трое из пяти выборных должностных лиц заявили, что лично знакомы с ДиНаполи, и рекомендовали освободить его, чтобы он мог помочь обездоленным подросткам найти работу в строительной отрасли — той самой, за коррупцию в которой он был осужден. После решительного протеста со стороны федеральных прокуроров в Бруклине судья отказался изменить приговор. (Конгрессмен Бьяджи был осужден офисом Джулиани в 1988 году за получение взяток, чтобы направить государственные оборонные контракты производителю из Бронкса, корпорации Wedtech).

Могло показаться, что высокопоставленные нью-йоркские политики не обращают внимания на деятельность Козы Ностра, но внезапно в высших эшелонах правоохранительных органов произошло ужесточение отношения. И если в 1984 году нью-йоркские доны нуждались в более зловещих подсказках о том, что впереди опасные времена, им просто нужно было задуматься над словами ФБР. «Мы наведем порядок в пяти семьях», — пообещал Шир, сотрудник ФБР. В интервью, опубликованном на первой полосе New York Times, он намекнул, почему бюро было так уверено, что боссы находятся в центре его внимания. Значительная часть доказательств была получена благодаря «электронному подслушиванию и прослушиванию телефонных разговоров». Шир говорил правду.

22. Операция «Ягуар»

Дождь накрапывал над Джеком Бриени и двумя напарниками, когда они перелезали через дребезжащую ограду из цепей. Это была идеальная погода для операции в стиле коммандос: взлома нового «Ягуара» XJ-6 и установки «жучка» в стильный спортивный автомобиль главного мафиози.

Взломщик электроники из нью-йоркской оперативной группы по борьбе с организованной преступностью Бриени спустился на землю с барьера высотой в пять футов. Теперь он был в безопасности на огромной парковке кейтерингового зала. Несколько секунд спустя техник Джим Стро и следователь Ричард Тенниен перемахнули через ограждение. Ни одного человека не было видно, пока они молча, пригнувшись, двигались к черному «Ягуару» на расстоянии около ста футов. «Слава Богу, что была гроза, — подумал Бриени. — Идеальное прикрытие. Кто бы стал бродить по парковке или не высовываться в такой муссон?» Бриени приготовил ключ от двери «ягуара», но, по счастливой случайности, она оказалась незапертой. Тенниен первым вошел в машину, присел на корточки сзади и направил прожектор на приборную панель. Используя обычные отвертки, Бриени и Стро демонтировали переднюю панель приборов. Мускулистый Бриени ростом в шесть футов три дюйма оставил тонкую работу по протискиванию под открытым отсеком приборной панели более мелкому и извилистому Стро. Не перемолвившись ни словом со своими спутниками, Стро использовал полоски электрической ленты, чтобы прикрепить полудюймовый микрофон и трехдюймовый передатчик к внутренней стороне крышки приборной панели. Когда миниатюрные устройства были установлены, он подсоединил их тонким кабелем к панели предохранителей автомобиля, которая уже была подключена к аккумулятору. Аккумулятор обеспечит «сок», энергию для работы жучка и передатчика.

Вместе, как они репетировали на практических занятиях, Бриени и Стро заменили переднюю часть крышки приборной панели. Закончив работу, они рысью направились к ограждению и перелезли через него. Тенниен оставался позади еще минуту или две. Сняв пластиковые чехлы, которыми он накрыл передние и задние сиденья и пол, Тенниен вытер полотенцем несколько влажных пятен. Это была страховка от того, чтобы не оставить уличающих луж — водянистых следов тайного проникновения в машину. Закончив уборку, Дик Тенниен перелез через ограждение и присоединился к своим товарищам. Их удивительный подвиг — прослушивание передвижной штаб-квартиры главы преступной семьи Луккезе — занял менее десяти минут. Но более года тщательного наблюдения и терпеливой аналитической работы подготовили почву для успеха в 1983 году.

Проект «Ягуар» возник в результате реорганизации оперативной группы штата по борьбе с мафией, начатой в 1981 году ее руководителем Рональдом Голдстоком. Его целью было отказаться от реактивных методов расследования преступлений, связанных с мафией, после того как они были совершены. Голдсток разделил вновь набранных сотрудников на команды, поручив им найти «нетрадиционные» решения по очистке отраслей, которые, как известно, находились под контролем или влиянием Козы Ностра. Каждая команда имела в своем составе следователей и прокуроров, которые должны были накопать необходимые уголовные доказательства для потенциальных обвинений и гражданских разбирательств. Голдсток добавил еще один элемент в эту смесь. Он привлек в качестве консультантов социологов, экономистов, профсоюзных реформаторов и историков. Их роль как аналитиков заключалась в том, чтобы предложить законодательство по надзору, нормативные акты и другие решения, которые бы окончательно реформировали загрязненную мафией промышленность. Голдсток хотел положить конец изнурительному циклу уголовных процессов, в ходе которых иногда устранялся один слой мафиози, а на его место приходил новый слой хищников.

В начале 1980-х годов все правоохранительные органы знали, что сбор, вывоз и захоронение мусора в нью-йоркском мегаполисе в значительной степени контролируется мафией. Федеральные и местные разведывательные файлы изобиловали доносами информаторов и конфиденциальными жалобами запуганных перевозчиков мусора на гангстеров, выкачивающих деньги из их бизнеса. Однако незаконная практика процветала без значимого вмешательства со стороны правительства. Удобным оправданием бездействия было то, что честные извозчики слишком боялись мести, чтобы сотрудничать с властями, не говоря уже о том, чтобы осмелиться открыто давать показания в суде. Несмотря на известные препятствия, Голдсток решил, что индустрия утилизации отходов — это та область, на которую он должен обратить свое внимание. В начале 1982 года, через полгода после того, как он возглавил оперативную группу, группа начала изучать влияние мафии на компании, занимающиеся вывозом мусора в двух густонаселенных округах Лонг-Айленда — Нассау и Саффолк.

Почти каждый извозчик и детектив на острове знал, какая группировка Козы Ностра превратила тонны мусора Лонг-Айленда в золото. Виновником была семья Луккезе. За несколько лет до этого информаторы мафии вычислили для ФБР и местных детективов личность лидера семьи Луккезе, который разработал основную схему монополизации вывоза мусора на Лонг-Айленде. Его звали Антонио «Тони Дакс» Коралло.

Еще один мафиози из Восточного Гарлема, Коралло в подростковом возрасте недолго работал плиточником, прежде чем открыл свое истинное призвание. В 1930-х годах он попал под опеку будущего крестного отца, Томми Трехпалого Брауна Луккезе. Будучи преданным учеником Луккезе, Коралло учился у своего мастера основным искусствам городской мафии. В программу обучения входили ростовщичество, угон автомобилей и более изощренная практика объединения с коррумпированными профсоюзными истуканами для вытряхивания денег из компаний Швейного центра путем угроз объединения в профсоюзы и остановки работы. Торговля наркотиками была еще одним продвинутым курсом в обучении Коралло, но неукротимые агенты Гарри Анслингера по борьбе с наркотиками поймали его в 1941 году с тайником героина стоимостью около 150 000 долларов оптом и сотни тысяч долларов после «нарезки» для розничной уличной продажи. Коралло получил небольшой срок в шесть месяцев, что заставило мафиози предположить, что Луккезе настолько высоко ценил Коралло как своего главного сеньора в Швейном центре, что использовал свое демократическое политическое влияние и взятку, чтобы смягчить приговор.