Пять сталинских героев

Когда сели обедать, ребята рассказали, что под утро пограничники поймали настоящих шпионов, а также из нашей части пришёл ответ на запрос командира полка, что действительно 20-го октября мы перешли линию фронта для выполнения спецзадания в тылу врага.

В полдень за нами пришла автомашина.

Когда мы прибыли на базу части, группа Бориса Крайнова уже отдыхала там после выполнения задания. От них мы узнали, что Соня Макарова, оторвавшись от группы, когда за нами гнались фашистские солдаты, попала в группу Крайнова.

Наши группы действовали в одном районе.

Группа Крайнова готовилась к минированию дороги, в этой операции должна была участвовать и Соня.

Когда Соня достала из рюкзака мину, она взорвалась у неё в руках.

Рядом стоял открытый рюкзак, где было ещё несколько мин, брикеты тола, бутылки с горючей смесью. Взрыв был такой силы, что у Сони оторвало руки и ноги.

У Маши Кузьминой, сидевшей рядом с Соней, размозжило череп и вырвало глаза, У Наташи Самойлович всё лицо было усеяно мелкими осколками металла.

Был сильно контужен Коля Масин, а у Валентина Баскакова из ушей потекла кровь. Другие, кто сидел подальше, отделались мелкими ранениями.

Соня стонала и всё время просила прощения у своей мамы – она ушла в военную часть 9903 втайне от неё, когда та гостила в семье старшего сына, ушедшего на фронт.

Примерно часа через три после взрыва и Маша, и Соня ушли в небытие. Сердце моё обливалось кровью. Соня, Сонечка, мой верный друг пионерских и комсомольских лет (мы с первого класса с ней дружили), что же я скажу твоей маме?

А что случилось с нашим командиром Иваном Ананьевым, для нас до сих пор загадка – «Пропал без вести» – так нам сообщили из архива.

Из всех ребят, входивших в состав нашей группы, выделялись Павел Проворов и Илья Марусин.

Они чаще других ходили в разведку, проявляли находчивость в различных, сложных ситуациях, были очень внимательны к товарищам, особенно к нам – девушкам.

Так как мы возвратились в часть без командира, группу нашу расформировали.

Во второе задание и последующие я ходила в составе группы Григория Лаврова.

Состав группы: Григорий Лавров – командир, Егор Сергеев, Юра (Георгий) Пасохин, Беня (Бенциан) Фабрицкий, Зина Номатева (Гинтере), Валя Плахина, Ида Суперфин, Клава Сукачёва, Гена – мальчик 12-ти лет, который пристал к нам в пути.

В тыл врага группа Лаврова уходила в первых числах ноября 1941 года. Линию фронта переходили одновременно три группы: наша группа – Григория Лаврова, группа Екатерины Пожарской и группа Николая Семёнова.

Если первый раз линию фронта мы переходили относительно спокойно, то в этот раз переход оказался трудным и принёс нам большие потери.

Во-первых, мы вышли на минное поле, и те, кто шёл в дозоре, подорвались на минах. Или потому, что взорвалось много мин, и взрыв был далеко слышен, или, может быть, ещё до взрыва немцы обнаружили наши группы (вместе с сопровождающими нас было более 40 человек).

Начался интенсивный миномётный обстрел. Была дана команда: возвращаться на территорию нашей Армии. Через некоторое время – вторая попытка прорваться через линию фронта, и вновь безуспешно – ураганный огонь из миномётов и пулемётов обрушился на нас.

Наконец, было принято решение переходить линию фронта по группам. Наша группа (Лаврова) относительно спокойно перешла линию фронта и, оказавшись в тылу врага, двинулась к району действия группы.

Моя память хранит события каждого дня, проведённого в тылу врага, но, чтобы всё описать, потребуется много времени, поэтому опишу лишь некоторые из них.

Нас на грузовой машине везли на передовую, где мы должны были ночью перейти линию фронта. Зима 1941 года была морозная и снежная. Машина забуксовала в снегу.

Ребята выпрыгнули из машины, чтобы подтолкнуть её. Юра Посохин был без рукавиц и, как только он приложил руки к кузову машины, они тут же примёрзли к нему. Юра оторвал свои руки от машины без кожи. Возвращаться на базу части он отказался. Мы забинтовали ему руки, и он пошёл с группой в тыл врага.

Но обходиться без посторонней помощи иногда не мог. По пути к району действия группы нам надо было переходить шоссейную дорогу. В нескольких метрах от дороги Юра попросил меня задержаться и помочь ему расстегнуть шинель, подождать две-три минуты, чтобы потом застегнуть шинель. В это время командир дал команду перебегать по два человека в лес на другую сторону шоссе.

Когда я помогла Юре одеться, и мы с ним приготовились перебежать шоссе, на дороге показалась автоколонна. Вся группа была уже в лесу, а мы с ним оказались в реденьком перелеске в пяти-шести метрах от дороги.

Реакция была мгновенной – мы залегли за кустами, взяв в руки по гранате («лимонке»). На спине у каждого из нас был рюкзак, наполненный брикетами тола, часовыми минами, бутылками с горючей смесью.

Если бы фашисты решили захватить нас, мы подорвали бы себя гранатами, а взрыв был бы такой силы, что уничтожил бы большую группу фашистских солдат. Но фашисты, видимо, не заметили нас, хотя ехали в открытых машинах. Когда колона проскочила мимо нас, мы перебежали шоссе и присоединились к товарищам, которые ждали нас в лесу. Ох, и досталось же нам с Юрой от командира.

Командир группы решил понаблюдать за дорогой.

Движение по ней оказалось активным, и мы решили заминировать дорогу ночью в нескольких местах.

Шесть человек должны были минировать дорогу, а остальные – быть в дозоре и наблюдать за дорогой. Когда мы заложили и замаскировали мины, послышался шум машин. Мы стали отходить к лесу и уже на опушке леса услышали взрыв.

Машин было много, а подорвались только три машины, идущие впереди. Солдаты, сидящие в следующих машинах, выпрыгивали на землю, началась беспорядочная стрельба.

Пламя перебрасывалось с одной машины на другую, и в свете бушующего пожара фашисты заметили группу людей, бегущих к лесу. Началась погоня за нами. Уходя от преследования, мы попали в болото, в котором были вынуждены просидеть по пояс в воде около трёх суток.

Фашисты потеряли наш след.

Они, видимо, даже предположить не могли, что можно так долго сидеть в воде, когда уже наступили морозы. Мы слышали немецкую речь, а на дороге было тихо,– значит, на ней работали сапёры.

Стало быть, цель была достигнута, движение по дороге прекращено, пока по ней не пройдут сапёры. «Отдых» в болоте принёс нам много неприятностей и болезней. Мокрые, уставшие, голодные мы ещё несколько дней шли по подмосковным лесам, не имея возможности зайти ни в одну из деревень, встречавшихся на нашем пути, – все они были заняты фашистами.