Пять строф 20 века

Мне трудно в мире темных туч,

Вы для меня один могуч.

Могуч, силен и справедлив!

Я силы чувствую прилив.

Вы хороши еще собой!

Так одиночеству отбой?

Не броню

Зеленый газон и вишневый кустарник,

желтеют прелестные кроны осин.

Осенние краски. Засохший татарник.

Здесь пахнет машинно-дорожный бензин.

Возможно, грибы затерялись во мраке,

как ты затерялся средь света и тьмы.

Похоже, давно состою с тобой в браке,

но только совсем позабыла: кто «мы»?

Куплю я грибы белые шампиньоны,

поеду среди длинных, стройных осин.

Я знаю, что мы далеко не шпионы.

За окнами вновь – лишь цена на бензин.

Весна, зима, осень, года пролетают,

тебя забываю сквозь холод и тьму.

Опять бодро листья с осин улетают,

Твое лишь молчанье совсем не пойму.

Нашел незнакомку и с ней канул в лету?

Нашел себе гибель? Медведя броню?

Уехал ты помню таинственно летом,

Так счастья тебе. Я тебя не броню.

Одуванчики

Желтые цветы – городские всплески

отзвуков весны, словно бы невестки.

Город освещен желтою палитрой,

на один венок нужно их пол – литра.

Черенки не в счет, их переплетают,

как плести венок, дети четко знают.

В небе солнца свет, облака белеют,

желтые цветы зреют, зреют, зреют.

Но пока листва молода, кудрява,

желтые цветы – будто бы забава.

На деревьях цвет белый, белый, белый.

Гроздья эполет. Одуванчик спелый.

Но еще чуть- чуть он весной подышит,

белый суховей тут его услышит.

Отзвуком снегов забелеет тополь,

будут в семенах дети шустро топать.

Всколыхнет листву стая из пушинок,

тополиный пух, словно снег единый.

Нежная листва зеленеет ярко,

яркие цветы полыхают жарко.

Мини сад

Последний майский день.

Гроза. Льет дождь.

И облачная тень,

и капель гроздь.

Зонтов сплошной парад

и сумрак дня,

посевам дождик рад.

А для меня

рабочий длинный день,

день чертежей,

уснула грустно лень

без виражей.

Льют за окном дожди

и сумрак туч,

черчу всю жизнь почти.

Мой труд могуч.

А на столе цветы,

как мини сад,

зеленые листы -

цветов фасад.

Летний день

Водопад похож на тюль,

или тюль из водопада.

И июнь или июль

вытекают из каскада.

Детвора сидит в воде

и купается привольно,

забывает о еде,

загорая так невольно.

Летний день разлит везде

солнцем, блеском и водою.

На песке народ – раздет,

загорает резедой.

На работе в жаркий день

шумно дышит вентилятор.

Потолок дает мне тень,

и гудит лишь генератор.

А кругом цветы, цветы,

жарко им лишь на окошке.

Воду пьют, растут хвосты

на шкафах во всех лукошках.

Прием волн

Три недели так тепло,

словно, не в Москве.

Днем и вечером светло,

люди на песке.

В это время мой прием

Ваших жгучих волн.

Ждите Вы, дверной проем

пустотою полн.

Не увижу Вас в двери,

не дождусь я Вас.

Волю, волю соберу,

мне не слышно бас.

Правда, милый человек,

не пойму, нельзя.

Вы мой шах и царь, и бек,

ручка, вензеля.

Лучше я Вам напишу

на исходе дня,

и в другой раз навещу.

Ждите Вы меня.

Игра в любовь

Игра в любовь всегда приятней

самой любви с приставкой секс.

Мы игроки и, вероятно,

ты для меня возможный Зевс.

Ну что такого? Так, для справки,

довольно взгляда одного,

ногами мял газона травку,

ты мягко двигался, легко.

А я боялась поминутно,

что вот догонишь ты меня,

а сердце чувствовало смутно,

идешь ты рядом, жизнь кляня.

И вот дошли. Ты где-то рядом.

Скорей в душе ты лишь со мной,

а за окном дождинки с градом,

пейзаж подернут пеленой.

Давно отпели ласки годы,

когда-то иглами в листве,

для чувств настала непогода.

Игра в любовь – все волшебство.

Приторная проза

Лирично – приторная проза,

любовно – солнечный роман,

в хороших чувствах тонет роза,

в любых стихах царит обман.

Жизнь прозаична и прискорбна.

Но, Боже мой, порой глуплю,

влюбляюсь чувственно, но спорно.

И все равно: "Тебя люблю!"

Люблю, красивый, словно брокер.

Ты где сейчас? Ты без меня?

Так вспоминай меня ты строго,

одну меня, жизнь не виня.

А чувства часто односложны,