Пятая женщина

Линда рассказала, что у нее все в порядке, она продолжает учиться в театральной школе и одновременно работает официанткой в кафе на Кунгсхольмене. Валландер не поинтересовался, как идут занятия. Ему почему-то казалось, что Линда и так не очень уверена в своих артистических способностях. Уже в конце разговора Валландер упомянул, что утром ездил с отцом на побережье.

— Похоже, вы неплохо провели время, — сказала Линда.

— Да, — ответил Валландер. — Мы как будто стали другими.

Закончив разговор, Валландер вышел на балкон. Ветра не было. Такая тихая погода в Сконе — большая редкость.

Тревога тоже покинула его. Хотелось спать. Завтра он опять возьмется за работу.

Он погасил свет, и перед глазами снова возникли строчки дневника.

Валландер попытался представить себе, где сейчас может находиться Харальд Бергрен.

11

Проснувшись утром третьего октября, Валландер подумал, что ему следует еще раз встретиться со Свеном Тиреном. Он не знал, приснилось ему это или просто так пришло в голову. Но он не колебался. Даже не стал дожидаться, пока придет на работу. Пока закипал кофе, Валландер позвонил в справочную и узнал домашний телефон Тирена. Трубку взяла его жена. Сам Тирен уже уехал. Но она дала Валландеру номер его мобильного. Валландер позвонил. Голос Свена Тирена донесся до него сквозь треск и шуршание. Валландеру показалось, что он различает также глухой звук работающего мотора. Свен Тирен сказал, что находится на шоссе за Хёгестадом. Он еще заедет по двум адресам, а потом отправится в Мальмё на заправку. Валландер попросил его при первой возможности заехать в полицейский участок. Тирен подумал, было, что они нашли убийцу Хольгера Эриксона, но Валландер возразил: им просто нужно поговорить. Расследование убийства еще находится в начальной стадии. Они делают все, чтобы найти убийцу. Возможно, это произойдет скоро. Но поиски могут и затянуться. Свен Тирен пообещал заехать в полицию около девяти часов.

— Только не ставьте машину у входа, — попросил Валландер. — Это мешает проезду.

В ответ Тирен пробормотал что-то невнятное.

В четверть восьмого Валландер приехал на работу. Он уже хотел войти в вестибюль, но передумал и, повернув налево, пошел к входу в прокуратуру. Он знал, что человек, который ему нужен, привык приходить на службу рано. И действительно, в ответ на его стук из-за двери кабинета прозвучало приглашение войти.

На столе Пера Окесона, как всегда, лежали груды документов. Казалось, папки и бумаги валялись всюду, как попало. Но впечатление было обманчивым. Пер Окесон славился своей педантичностью и работоспособностью. Валландер с удовольствием сотрудничал с ним. Они были знакомы много лет, и их отношения уже давно перестали быть просто деловыми. Случалось, они делились друг с другом своими переживаниями, просили совета или помощи. Однако настоящей близости между ними не было. Друзьями они так и не стали. Слишком были разными. Увидев Валландера, Пер Окесон приветливо кивнул, встал и освободил для него стул, убрав оттуда материалы дела, которое готовил к слушанию в суде. Валландер сел. Пер Окесон отключил телефон.

— Я думал, ты позвонишь, — сказал он. — Кстати, спасибо за открытку.

Валландер уже забыл, что посылал ему из Рима открытку, и, уж тем более не помнил, что на ней было изображено. Кажется, Форум.

— Хорошо мы съездили, — сказал Валландер. — Отец тоже доволен.

— А вот я не был в Риме, — ответил Пер Окесон. — Как там говорится? «Увидеть Рим и умереть»? Или это про Неаполь?

Валландер пожал плечами. Он не слышал такого выражения.

— Я надеялся на спокойную осень. Но не успел вернуться домой, как в канаве нашли труп.

Пер Окесон поморщился.

— Я видел несколько снимков, — сказал он. — И с Лизой Хольгерсон разговаривал. У тебя есть версия?

— Кое-что есть, — ответил Валландер и коротко рассказал о находке, сделанной в сейфе Хольгера Эриксона. Он знал, что Окесон доверяет его опыту и редко спорит с выводами Валландера или критикует его манеру вести расследование.

— Уму непостижимо, зачем понадобилось втыкать в канаву бамбуковые колья, — сказал Пер Окесон. — Хотя, с другой стороны, в наше время граница между нормой и безумием все больше стирается.

— Что слышно с Угандой? — спросил Валландер.

— Ты имеешь в виду Судан? — уточнил Окесон.

Валландер знал, что Пер Окесон хочет устроиться на работу в комиссариат ООН по делам беженцев. Уехать на время из Истада. Сменить обстановку, пока еще не поздно. Пер был на несколько лет старше Валландера, ему уже исполнилось пятьдесят.

— Да, конечно, Судан, — спохватился Валландер. — Ты говорил с женой?

Пер Окесон кивнул.

— Как раз на днях я наконец собрался с духом и сказал ей. Представь себе, все прошло как нельзя лучше. По-моему, она даже обрадовалась, что я на какое-то время уеду. Правда, пока мне не дали окончательного ответа. Но я уверен: все будет в порядке. Ты же знаешь, у меня там свои люди.

За долгие годы знакомства Валландер перестал удивляться сверхъестественной способности Пера Окесона находить окольные пути для получения нужной информации. Как Окесону это удавалось, Валландер не знал. Но он всегда бывал в курсе того, что обсуждалось, например, в различных комиссиях риксдага или на закрытых заседаниях Главного полицейского управления.

— Если все будет в порядке, я уеду в конце года, — сказал Окесон. — Года на два, а то и больше.

— Надеюсь, до этого мы разберемся с делом Хольгера Эриксона. Будут какие-нибудь указания?

— Давай начнем с твоих пожеланий.

Валландер ненадолго задумался, потом ответил:

— Пока никаких. Лиза Хольгерсон считает, что нужно снова пригласить Матса Экхольма. Помнишь, он приезжал сюда летом? Составлял психологические портреты. У него еще была классификация психов, которая, якобы, помогает их ловить. В принципе, он, конечно, толковый специалист.

Пер Окесон хорошо помнил Экхольма.

— Но мне кажется, с этим можно повременить, — продолжал Валландер. — Понимаешь, я не думаю, что преступник — сумасшедший.

— Если ты считаешь, что нужно подождать, давай подождем, — сказал Пер Окесон и поднялся. Показал на коробку с материалами. — У меня сегодня очень запутанное дело, — извинился он. — Нужно подготовиться.

Валландер встал, чтобы уйти.

— А что ты все-таки собираешься делать в Судане? — спросил он. — Зачем беженцам помощь шведских юристов?

— Беженцы вообще нуждаются в помощи, — сказал Окесон, провожая Валландера. — И не только здесь, в Швеции. — Пока ты был в Риме, я на несколько дней ездил в Стокгольм, — вдруг добавил он. — Видел там Аннет Брулин. Она просила всем нашим передавать привет. А тебе особенно.

Валландер недоверчиво взглянул на него. Но ничего не сказал. Несколько лет назад Аннет Брулин замещала Пера Окесона. И, хотя она была замужем, Валландер тогда попытался за ней ухаживать, но не слишком удачно. И теперь не любил вспоминать об этом.

Он вышел из прокуратуры. Дул резкий ветер. Небо заволокло тучами. Валландер прикинул, какая может быть температура — градусов восемь, не больше. При входе в вестибюль он встретил Сведберга. Валландер вспомнил, что так и не отдал ему листок с записями.

— Я на днях случайно прихватил одну твою бумажку, — сказал Валландер.

Сведберг недоуменно посмотрел на него.

— У меня, вроде, ничего не пропадало.

— Какие-то записи о посторонней женщине в роддоме.

— Можешь их выкинуть, — сказал Сведберг. — Это из области галлюцинаций.

— Захочешь, выбросишь сам. Я положу тебе на стол.

— Мы продолжаем опрашивать соседей Эриксона, — сказал Сведберг. — И я собираюсь поговорить с почтальоном.

Валландер кивнул. Они разошлись в разные стороны.