Пятая жертва

– Вы думаете, она как-то связана с яблоком? Может быть, он хотел изобразить какой-нибудь другой фрукт, апельсин, например?

– Да нет, – Валандра достала пакет с фотографиями, – не похоже это на апельсин.

Она отделила все фото с изображениями знака, оставляемого преступником.

– Смотри, – она положила фотографии и подождала, пока Мамедов подойдет к столу, – вот здесь, у черешка, характерная для яблока впадинка, и внизу тоже. На апельсине таких нет.

– Может быть, – предположил Мамедов, – это какой-то определенный сорт яблок? Нужно заняться изучением сортов. Этак мы станем селекционерами.

– А ты не иронизируй, Алискер, – Вершинина сделала серьезное лицо, – лучше скажи мне, что у тебя ассоциируется с яблоком.

– Яблоко раздора, например, – начал перечислять Мамедов, – кислое яблоко, зеленое яблоко, яблочный джем, яблочный пирог, компот, сок, мусс, – он перевел дух, – можно еще долго перечислять.

– Должна же быть какая-то зацепка, – Вершинина закурила.

– Будем думать, – Алискер подошел к столу, на котором он оставил пиво, и залпом допил остатки.

* * *

До вечера ничего существенного не произошло, не считая визита Мещерякова, впрочем, не слишком утомительного. В час Вершинина отправила отчаянно сопротивлявшегося Мамедова домой, перекусила на рабочем месте и размышляла, куря сигареты одну за другой.

В начале пятого появился Маркелов. Он достал из кармана рубашки пакетик с завернутой в него купюрой и протянул его Вершининой.

– Там внутри заключение, – произнес он, – четвертая группа, резус-фактор отрицательный.

– Редкий резус-фактор, – Вершинина сняла телефонную трубку, – можешь быть свободен, Вадим.

Она набрала рабочий номер Льва Трауберга. После нескольких длинных гудков трубка ответила немного сипловатым женским голосом:

– Магазин «Смарагд», добрый день.

– Здравствуйте, мне нужно поговорить с Траубергом.

– Простите, кто его спрашивает?

– Вершинина.

– Минуточку, я сейчас узнаю.

В трубке раздалась незатейливая мелодия «Ах, мой милый Августин» в сильно замедленном темпе. Наконец, она оборвалась, и Вершинина услышала голос Льва Земовича с грассирующим «Р»:

– Валентина Андреевна, рад вас слышать. Вы таки хотите мне что-то сообщить?

– Пока хочу у вас кое-что выяснить.

– Я вас внимательно слушаю.

– Вы знаете, какая группа крови была у вашей дочери?

– Группа крови? – в трубке повисло недолгое молчание, – нет, не знаю, но если это важно…

– Очень важно, Лев Земович, я, конечно могла бы выяснить это по-другому, но…

– Понимаю, понимаю, – Вершинина представила себе, как Трауберг кивает своей носастой головой с рыжей шевелюрой, – я вам перезвоню.

Опустив трубку на аппарат, Валандра снова откинулась на спинку кресла и приготовилась ждать. Она достала из полупустой пачки «Кэмела» сигарету, подняла «дракошу»-зажигалку, из пасти которого в очередной раз вырвалось пламя, и закурила.

Она расслабилась, и многочисленные образы потекли чередой перед ее внутренним взором: семейство Трауберг во главе со Львом Земовичем, чем-то смахивающим на еврея-старьевщика из романа Густава Майринка; Геннадий Коркин, стоящий за книжным прилавком; Мещеряков с пустым стаканом в руке, Ромашов, сидящий за рулем малинового «ауди»; Карпов, у которого в руках был учебник психологии, мертвые женщины, на груди у которых было вырезано яблоко с надписью Тарсус…

Телефонный звонок заставил ее вздрогнуть. Сигарета почти до фильтра истлела в руке: еще бы немного – и она обожгла бы пальцы.

– Алло.

– Валентина Андреевна?

– Да, Лев Земович.

– У Маргариты была четвертая группа… – в голосе Трауберга послышались трагические нотки.

– А резус, – Вершинина почти кричала в трубку, – резус-фактор какой?

– Резус-фактор отрицательный. Надеюсь, это поможет вам отыскать убийцу моей дочери.

– Не сомневайтесь. И спасибо вам.

– До свидания.

Вершинина услышала в трубке короткие гудки, но еще несколько минут прижимала ее к уху. Потом нашла визитку Карпова, которую он ей всучил в ресторане, и набрала номер его домашнего телефона. Она еще не знала, что скажет ему, но ей и не пришлось ничего выдумывать – Карпова дома не оказалось.

Телефон лицея она пропустила – там уже шли каникулы – и позвонила в Центр планирования семьи. Глубокий хорошо поставленный женский голос сообщил ей, что Виталий Михайлович с сегодняшнего дня в недельном отпуске за свой счет. Неизвестно на что надеясь, Валандра все же набрала телефон лицея.

После долгих поисков и выяснений ей наконец-то сообщили, что Карпова, скорее всего, не будет до сентября.

Валандра подошла к зеркалу и, проверив макияж, вышла из кабинета.

– Сергей, – заглянула она в дежурку, – поехали.

– Уже иду, – Болдырев вскочил с дивана и вразвалочку направился к выходу.

Войдя в прохладный вестибюль университета, Вершинина сразу же увидела возле правой стены длинный лоток с книгами. Бородатый мужчина лет сорока сидел на стуле с раскрытой книгой в руках.

Заметив Вершинину, он отложил книгу и встал.

– Что-нибудь ищете? – с улыбкой спросил он.

– Скорее, не что, а кого, – пояснила Вершинина, – мне нужен Коркин.

– А, Геннадий, – мужчина с сожалением пожал плечами, – его сегодня не было.

– Вы не знаете, когда он будет?

– Он мне не докладывает, – равнодушно ответил продавец.

– Мне его срочно нужно увидеть, может, вы знаете, где он живет?

– Нет, не знаю, – снова пожал плечами бородач, – не хотите ли книги посмотреть?

– Спасибо, в другой раз, – Вершинина развернулась и направилась к выходу.

– Давай в адресный стол, – сказала она Болдыреву, садясь в машину.

– Кого-то ищете? – спросил было Сергей, но увидев сосредоточенное лицо Валандры, замолчал.

Адресный стол располагался рядом с центральным стадионом. Поднявшись на несколько ступенек и открыв стальную дверь, выкрашенную голубой краской, Вершинина очутилась в тесном помещении, где стояло два стола и несколько стульев. Заполнив бланк, она отдала его девушке, сидящей в конторке за окошком.