Пятьдесят

Смотри!
– неожиданно громко воскликнула Глория, доставая из-под куртки два своих медальона.
– Смотри сюда! Ада омме зодо заг! Открой глаза!

Я тоже была такой, - услышали они ответ.
– Глаза здесь не нужны. Хорошие знаки, правильные, я их чувствую и так.

Вы давно тут живете?
– спросил Клайв. Он окончательно пришел в себя и теперь, вспомнив наставления, прописанные в недавно прочитанной книге, старался вести себя как можно естественнее.

Давно. Замок стоял тогда.

Вы знали Грюнфельда?
– спросила Глория.

Знатный был мужчина, сильный!
– в голосе ведьмы неожиданно послышались живые нотки.

Кем он вам приходился?

Ни кем. Знатный мужчина был, хотел всегда большего. Он получил это.

А кем вы были в это время?

Меня в то время уже не было!

Вы хотите сказать, что вы еще раньше стали такой?

Намного раньше, это все мои места. Я тоже хотела всегда большего, как и он. Мы с ним много беседовали. Я дала ему знания и он решил перерождаться.

Он тоже хотел стать ведьмаком?
– вмешался Клайв.

Хотел...вампиром. Настоящим.

И почему же стал каким-то отродьем?

Какие же глупые!
– ведьма недовольно фыркнула.
– Он борется за себя, он должен победить, тогда станет.

А как стали ведьмой вы?
– спросила Глория.
– Вас не обижает это слово?

Слова как ветер...я стала, потому что... я победила! Я победила дважды!

Они стояли как громом пораженные. Все, что до этого момента представлялось тайной, ведьма смогла объяснить, произнеся всего только два слова. Весь смысл происходящего заключался в них: существам из другого мира сначала следовало доказать свою состоятельность и силу, прежде чем им будет даровано желаемое. Грюнфельд хотел получить вечную жизнь, но пока он только завис между мирами, ожидая своего часа, который и пробил, когда Клайв выпустил его на землю. Шла вечная игра великих сил, в которой люди являются лишь разменными фигурами. Грюнфельд изо всех сил рвался назад, мечтая стать вампиром. В прошлом веке один раз он сумел выполнить одно из условий, но на сей раз его задача сильно усложнилась и именно Клайв Берри стал тому виной. Сейчас он понимал, насколько важно не упустить ничего из сказанного, а потому начал задавать четкие и прямые вопросы :

Вы сказали, что я должен сжечь дом? Тот, в котором он появился?

Да.

Что за проход в огне?

Картина мертвеца — она оживает при свете и открывается в огне. В нее вы должны войти и в замке выясните, кто победитель.

Как много у нас времени?

Если ему не мешать, ему нельзя забирать больше трех человек.

Что значит «мешать»?

Нападать.

А что будет с нами, если мы победим?
– спросила Глория, внимательно следившая за разговором.

Никто не знает, - старуха как-то неуверенно, совсем по-человечески, пожала плечами.

А эта женщина в библиотеке, это ведь вы заставляли ее так говорить?

Да, так было надо. Как вам иначе найти мой лес? Про кладбище почти все забыли в городе.

Но почему же вы должны помогать нам?

Он должен доказать, что сможет победить несмотря ни на что. Он сам сказал вам обо мне. Это испытание и таковы правила. В одде не нужны слабые, не нужны сильные. Только самые сильные достойны её.

Что такое одда?
– спросил Клайв.
– Я помню это слово. Оно есть в манускрипте, где описаны последние часы Грюнфельда.

Одда сама откроется тому, кто заслужил это. Её нельзя описать, она для каждого своя, разная... Мы много говорим... женщина, подойди ко мне, - ведьма вдруг обратилась к Глории.

Та сначала вопросительно посмотрела на Клайва, а потом решительно сделала шаг вперед. Берри во все глаза смотрел за происходящим — старуха протянула Глории руку и она, немного поколебавшись, взяла ее в свою ладонь. Так они и стояли, друг против друга и казалось, вели немой диалог. Глория несколько раз кивнула головой, а потом вдруг охнула и отпрянув назад, упала на руки подоспевшего Клайва. В ту же секунду ведьма взмыла в воздух и буквально растаяла у них на глазах.

Глава 16. Возвращение.

Что случилось?
– испуганно спросил Клайв.
– Она что-то сделала тебе?

Нет, мой хороший, все нормально, не волнуйся. Просто в последний момент меня словно током пронзило. Это было не больно, но неожиданно.

Зачем она подзывала тебя.

Глория повернулась к нему и погладила по щеке:

Я не могу сейчас говорить об этом, прости. Это не тайна, а просто не подлежит озвучиванию до времени. Ты же умница, ты сам понимаешь, в какие дела мы впутаны и какие силы стоят за всем. Не пытай меня, пожалуйста, Клайв. Да и не сказала она ничего конкретного, а просто предоставила несколько вероятностей.

Хорошо, милая. Будет все, как ты хочешь.

Спасибо тебе!
– Глория прильнула к нему, покрывая лицо поцелуями.

Между тем, находиться в лесу больше не было никакой необходимости и вскоре они уже были на пути к машине. По дороге Клайв посмотрел на часы, а затем перевел взгляд на Глорию:

Как думаешь, сколько сейчас времени?

Часа четыре, а что?

Почти шесть утра, милая!

Не может быть!
– Глория даже приостановилась. Взяв Клайва за левую руку, она повернула её к себе.
– Ничего себе, это как может такое быть?!

Искривление времени, - объяснил Клайв.
– У тебя в первый раз такое?

Ещё бы! А у тебя?

Каждый раз, когда я видел Грюнфельда, происходило нечто подобное. Только в тех случаях время почти останавливалось, а сейчас мы не заметили, как прошло три часа.

Вероятно, при появлении сущностей другого мира вокруг них образуются особые поля, влияющие на окружающих, - задумчиво произнесла Глория.
– Два мира соприкасаются и происходят искривления временного континуума. Я всю свою сознательную жизнь посвятила магии и общению с потусторонними силами, но увидеть их воочию — это совсем другое.

Век бы их не видеть!
– вздохнул Клайв.
– Как много бы я дал, чтобы все вернулась на десять дней назад и ничего этого не было.... Черт возьми, да какого дьявола я болтаю?!

Ты что?
– Глория с удивлением посмотрела на него.

В этот момент они уже подошли к своей машине, но Клайв не спешил открывать двери. Он положил руки на крышу и улыбнулся :

Ничего бы я за это не дал! Десять дней назад я был совершеннейшим «никто», ни имеющим ничего и не видящим смысла в жизни. Теперь же со мной произошло столько событий, что другому человеку хватит на всю жизнь, а то и более. Я имею столько, о чем не мог и мечтать, и честно скажу, что мне такая жизнь нравится. Я не чувствую себя говном, потому что все, что получил, да, пусть через чужие страдания и смерть, но я никогда не желал этого. Мало того, я готов отдать все, в том числе и собственную жизнь за людей, которые еще могут пострадать. Есть только одно, чем я не могу пожертвовать... знаешь, о чем я?

Нет!
– Глория восхищенно смотрела на Клайва. Сейчас он раскрывался перед ней еще с одной стороны, показывая способность не только решительно действовать и здраво рассуждать, но также делать правильные выводы из всего происходящего, оставаясь при этом нормальным честным парнем. В мире нашлось бы немного людей, способных так себя вести в подобной ситуации. Человек слаб, а испытания страхом, потерями, неизвестностью и богатством, пусть даже эти напасти происходят в единственном числе, с честью проходит далеко не каждый. На Клайва же свалилось все сразу, и при этом он не сложил руки, не забился куда-нибудь в угол, а боролся ни смотря ни на что, не теряя при этом лучших человеческих качеств. Он остался естественен и честен, как с собой, так и с окружающими, и потому Глория отдала ему свою любовь, а вместе с ней и всю себя, потому что только такой мужчина мог заслужить ее любовь и доверие. Именно поэтому она смотрела на него сейчас такими глазами, говоря свое «нет», которое, скорее, звучало как «да», и объяснение которому она, как и любая женщина, хотела услышать исходящим только с его губ. Клайв не обманул ее ожиданий: