Пятерка Мечей

– Спасибо вам, Владимир Петрович, – с чувством сказала хозяйка. – Вы меня выручили. Не представляю себе, что бы я без вас делала! Давайте выпьем…

– Чтобы стресс снять? – улыбнулся инженер. – Это правильно.

Они выпили по рюмочке и налили еще.

– Как вы вкусно печете, Дина Лазаревна! – хвалил пироги Авдеев. – А вот моя супруга меня сладостями не балует. Не хочет возиться с тестом, начинкой. Я ее понимаю! Мы оба устаем на работе…

– Что вы! Людмила Станиславовна замечательная женщина! – возразила Динара.

Счастливое разрешение проблемы с трубой расположило ее к людям, сделало доброй. Ей хотелось похвалить жену инженера, чтобы доставить ему удовольствие. В конце концов, она у него в долгу!

– Пожалуй, я пойду, – сказал Авдеев. – А то супруга будет беспокоиться.

Время было позднее, и ему хотелось спать. Но говорить об этом прямо инженер считал дурным тоном. Поэтому он выдумал хороший предлог, чтобы отправиться домой.

– Возьмите! – Дина Лазаревна протянула ему пакет с пирогами. – Угощайтесь на здоровье! Людмиле от меня передавайте привет.

Эту ночь она провела в беспокойном, неглубоком сне, в котором горячая вода заливала ее квартиру, Авдеев открывал окна, чтобы вода выливалась через них наружу, во двор, а господин Вольф от души потешался над его тщетными усилиями…

Глава 21

Ветер поднимал клубы снега на льду Невы, засыпал белой колкой пылью притихшие набережные и мосты, гулял по спящей Дворцовой площади, гудел в трубах старых домов.

Не только Динара плохо спала в эту ветреную, морозную ночь. Анне Наумовне тоже не спалось. Она смотрела, как бродят тени по стенам комнаты, бледным в свете ночника; прислушивалась, как стонет от порывов ветра высокий тополь под окном. Время от времени она дремала, улетая в сонных видениях далеко-далеко от Финского залива, Санкт-Петербурга и окружающих его северных лесов…

Там, куда стремилась ее душа, теплое лазурное море плескалось у песчаных берегов, куда спускались белые пологие ступени от самого дома, – украшенного колоннами, просторного и прохладного, насквозь продуваемого ветром, пахнущим оливами.

– Гликера! Посмотри, какая прелесть! Какой простор!

Две молодые женщины, одетые в тонкие белоснежные хитоны, спускались по ступенькам к морю. Ветер играл их длинными волосами, перевитыми на затылке жемчужными нитями. Над синими волнами носились легкокрылые чайки.

Солоноватый воздух с моря нполнял грудь восторгом и радостью, жаждой путешествий.

– Что это там, вдали?– спросила Гликера, показывая рукой на сияющую рябь моря.

– Это, кажется, финикийское [25] судно.

– Ах, Фионика! Как бы я сейчас поплыла на корабле к берегам, где живут люди с черной кожей, и откуда привозят драгоценные камни и слоновую кость! Там, наверное, мед капает прямо с листьев огромных пальм, а алмазы и рубины валяются прямо под ногами! И повсюду летают такие маленькие, яркие птички… забыла, как они называются…

25

Финикия– древняя страна на восточном побережье Средиземного моря.

Фионика снисходительно погладила более юную подругу по плечу. Подобная наивная восторженность вызвала в ее сердце грусть.

– Наши мечты постоянно куда-то стремятся… – задумчиво произнесла она.– Они подобны бабочкам, порхающим с цветка на цветок.

– Что же в этом плохого?– удивилась Гликера.

– Ничего! – улыбнулась ее старшая спутница. Ее зеленые глаза загорелись странным блеском. – Только знаешь, почему бабочки так красивы? Их крылья невероятно хрупки и покрыты переливающейся летучей пыльцой, а век короток, как один-единственный вздох! Именно поэтому они манят к себе взгляды и сердца.

– Только поэтому?

Фионика покачала головой и засмеялась.

– Ты слишком любопытна, дорогая! Пойдем, нам пора одеваться. Скоро приедут гости!

Они с сожалением сделали пару глубоких вдохов и стали подниматься вверх по мраморной лестнице.

– Ты очень хорошо знаешь мужчин,– сказала Гликера.– Расскажи мне о них.

– Зачем?

– Мне хочется, чтобы они также не сводили с меня глаз, как с тебя! И также восхищались мною. Помнишь, сколько подарков привез нам тот красивый воин в золотом шлеме? Как его звали?

– Когда-нибудь случится, что мужчина привезет тебе диадемы и ожерелья, заморские ткани и вина, а увезет с собой твое сердце, маленькая глупышка!

– Ну и пусть! Мне не жалко.

– Ты так говоришь, потому что ничего не понимаешь!– засмеялась Фионика, откидывая назад растрепавшиеся волосы.– Мужчины– это охотники за удовольствиями! Они выпьют весь мед и сомнут крылья бедной бабочки без тени жалости.

– Но ты рада, когда они приезжают к тебе!

– Конечно, рада!– уклончиво ответила Фионика.– Ладно, пошли! Пока мы будем одеваться и причесываться, я научу тебя быть бабочкой, которую невозможно поймать!

Они отправились по длинному крытому дворику, посреди которого возвышался алтарь Зевса, [26] в комнаты для переодевания. Плоская крыша дома хорошо защищала от прямых солнечных лучей, а свет проникал внутрь через проемы в стенах, завешенные тяжелой цветной тканью.

26

В древнегреческой мифологии верховный бог.

Фионика была гетерой, [27] а Гликера– ее воспитанницей. Они жили на окраине Афин, [28] в большом богатом доме, купленном Фионикой, которая была родом из Мегара. [29] В один прекрасный день прекрасной Фионике стало нестерпимо скучно на втором этаже отцовского дома, где она, вместе с матерью и сестрами занималась пряжей, шитьем и стиркой. Дождавшись удобного момента, она договорилась с одним моряком из Фракии, [30] который помог ей бежать из дому и поселиться в Коринфе. [31] Случайность, которую называют Судьбой, привела ее в дом стареющей гетеры Федры, которая полюбила юную беглянку, как родную дочь. Она научила ее всему, что умела сама,– танцевать, играть на музыкальных инструментах, складывать стихи, вести философские беседы, достойные самого Сократа, [32] и, самое главное, – очаровывать мужчин!

27

В Древней Греции образованная незамужняя женщина, ведущая свободный образ жизни.

28

Древний город-государство в Аттике, игравший ведущую роль в политической, экономической и культурной жизни Греции.

29

Древний город.

30

Историческая область на Балканах.

31

Древнегреческий полис.

32

Древнегреческий философ.

Жизнь в Коринфе у Федры показалась Фионике сладким сном, пролетевшим, как одно мгновение.

– Искусство обольщения– самая тонкая наука из всех, которые я знаю! – любила повторять Федра. – Этому можно научиться, только благодаря природным задаткам. Это должно быть у женщины в крови– уметь понравиться мужчине! Нет правил, которые регулировали бы эту науку: она вся построена на чувствах, обостренных, как слух музыканта. Это не навык, – это чутье, моя дорогая! Это мелодия, которая рождается в сердце флейты! Ее не сыграешь по нотам, потому что нет никого, кто написал бы их… Но у тебя есть этот дар, моя девочка! Я ощущаю его, как волна ощущает дыхание ветра.