Пятидесятница (день Святой Троицы) и сошествие Святого Духа. Антология святоотеческих проповедей

Итак, Пятидесятница, прославляющая сошествие Святого Духа, – это праздник самой Христовой Церкви: как собственный день ее рождения, а также как день нашего общего духовного рождения и начала жизни в ней. Мы верим: вне стен Церкви не может быть спасительной, духовной и благодатной жизни. Без Церкви все мы духовно мертвы, ибо в ней-то и заключена сама жизнь – как животворящее присутствие Святого Духа. Святитель Феофан Затворник в «Слове в день Пятидесятницы» говорит: «Сошествие Святого Духа есть первый вздох человечества Божественным Духом… Вот Господь воскрес, вознесся во славе на Небеса, Божественный Дух сошел, и человечество ожило, дохнув Божественным Духом, – это в первый раз, как новорожденное дитя, выходя на свет, в первый раз вдыхает в себя воздух. Апостолы, или вся первая собравшаяся в Сионской горнице Церковь, были… устами, коими приняло человечество сие первое вдыхание Духа… Дохнувши однажды Божественным Духом, род человеческий дышит Им с тех пор непрестанно. Легкие, в коих сие совершается, есть Святая Церковь… Так дышит Христова Церковь, или все повсюду верующие христиане. И как христианство – в человечестве, то все человечество дышит в нем, хотя не все оно причастно животворных действий сего Божественного дыхания… Без дыхания Божественным Духом нет жизни. Как Церковь дышит Духом, так Им должны дышать все мы. Уста, коими приемлется Божественный Дух или отверзается сердце для приятия Его, есть живая вера; соприкосновение с Ним есть участвование в Таинствах и священнодействиях по уставу Святой Церкви; усвоение Его есть действование по Его внушению, выражаемому в требованиях совести и заповедях евангельских. Кто живет так, тот дышит Духом и оживляется Им. Верное же свидетельство одуховления есть молитва, которую справедливо называют дыханием Духа. Кто хорошо, собранно и тепло молится дома или в церкви, тот дышит Духом…» Святитель Филарет в «Слове в день сошествия Святого Духа», так же как и святитель Феофан, сравнивает образ пребывания христианина в Церкви с человеческим дыханием. Он призывает нас еще во время пребывания на земле, «в течении еще настоящего века, принять… Духа от Бога (1 Кор. 2: 12), начать на земле дышать небесным воздухом».

Пятидесятница является праздником и торжеством самой Церкви. И потому святые отцы призывают христиан совершать этот праздник именно с присущими Церкви, в качестве ее собственных природных свойств, предельным духовным единением любви, общим и соборным ликованием. Пятидесятница – это именно торжество соборного единства верующих, причем единства во Христе, как в церковном Теле Христовом. Ведь Пятидесятница – как раз и есть праздник создания и явления в мире нашего общего Тела – Церкви: Тела Христова, члены которого – мы все. Потому-то блаженный Августин в «Проповеди 183-й» и обращается ко всем нам: «Итак, возлюбленные, празднуйте сей день, как члены единого Тела Христова. Не тщетно вы празднуете тогда, когда сами входите в состав того единства Церкви, которое есть предмет вашего празднования, когда вы держитесь той Церкви, которую Господь, исполняя Святым Духом, признает Своей во всем мире, где она возрастает, которой и [Он] Сам познается, как Невестой Жених». Ведь верующие, «находящиеся во всех народах… и есть Церковь Христова, члены Христовы, Тело Христово, Невеста Христова…». Этот образ Церкви как Невесты Христовой, уневестившейся Господу именно тогда, в миг сошествия Святого Духа на апостолов, очень близок и духовно дорог многим святым отцам. Например, святитель Николай Сербский говорит о мистическом значении события сошествия Святого Духа на апостолов так: «Божественный Жених избрал Себе Невесту, Церковь чистых душ, и Дух вечной радости должен был сойти, да обручит Небо с землей и да облечет Невесту в одежду брачную».

Сошествие Святого Духа: единодушие апостолов, Сионская горница, дом, шум ветра

Как мы знаем из новозаветного рассказа, вернувшиеся с Елеонской горы в Иерусалим после Вознесения Спасителя апостолы, следуя Его повелению, в течение десяти дней единодушно пребывали в молитве и молении (Деян. 1: 14) и так ожидали обещанного им Христом Святого Духа: Я пошлю обетование Отца Моего на вас; вы же оставайтесь в городе Иерусалиме, доколе не облечетесь силою свыше (Лк. 24: 49). Не отлучайтесь из Иерусалима, но ждите обещанного от Отца, о чем вы слышали от Меня… вы, через несколько дней после сего, будете крещены Духом Святым… вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый… (Деян. 1: 4-5, 8).

Святые отцы в проповедях на Пятидесятницу часто подчеркивают то особое внутреннее состояние, в котором, по новозаветному свидетельству, находились тогда апостолы, – их единодушие и общую непрестанную молитву. Все они единодушно пребывали в молитве и молении (Деян. 1: 14). При наступлении дня Пятидесятницы все они были единодушно вместе (Деян. 2: 1). Говоря о таком особом и совершенном единодушии апостолов, святитель Николай Сербский учит: «Все они вместе и единодушно пребывали в молитве, все, как один человек, как одна душа. Содержание душ делает души человеческие непохожими или схожими; а содержание душ всех апостолов в то время было одно и то же: их души были наполнены прославлением Бога за то, что было, и чаянием того, что будет». Такая единодушная молитва учеников Спасителя, как образец и идеал заповеданной Господом апостолам совершенной молитвы, была, по мысли святителя Иоанна Златоуста, выраженной им в «Беседе четвертой на Деяния апостольские», проявлением их особой и совершенной любви друг к другу во Христе; именно такая молитва и стала основанием и залогом ниспослания им Сыном Божиим от Отца Святого Духа. Мы знаем: Церкви Христовой после Вознесения Господа предстояло возникнуть как молитвенному и благодатному единству многих в любви. И поэтому святитель Иоанн говорит, обращаясь к каждому из нас: «заметь, прошу тебя, как Дух приходит именно тогда, когда они пребывают в молитве, когда имеют любовь».

Тем самым, по словам святого праведного Иоанна Кронштадтского, сошествие Святого Духа на апостолов явилось плодом того, что «они пребывали в единодушной усердной молитве. Бог Дух Святой, животворящий, от Бога Отца исходящий, и с Ним и Сыном спокланяемый и всегда вместе сславимый, сошел на апостолов и прочих в виде огненных языков; от чего они внезапно возродились, озарились, просветились, умудрились и начали говорить на разных языках, коих прежде не знали, – о великих делах Божиих…».

Святитель Григорий Нисский отмечает, что апостолы в миг сошествия Святого Духа находились – так же как и во все предшествующие дни их совместной единодушной молитвы – именно в горнице (Деян. 1: 13), то есть на верхнем этаже дома. По убеждению святителя Григория, то, что ниспослание Святого Духа ученикам Христовым совершилось во время их нахождения на некой земной высоте, является образом и символом духовной небесной высоты, на которой они пребывали в те дни – в своих горних помышлениях о Боге и на вершинах молитвенного делания. Ведь Божественного Духа может сподобиться лишь тот, кто сам стремится пребывать на высотах духа – в небесной устремленности к соединению с Богом. Святитель Григорий говорит: «…тогда снисшествием Духа в виде огня исполнились Божественной силой… все пребывавшие в доме, в горнице (ср. Деян. 2: 2-3); ибо невозможно иначе сделаться причастником Святого Духа, как только обитая на горней высоте этой жизни. Святого Духа приобщаются лишь те, которые мудрствуют горняя, преставив свое жилище от земли на Небо, и которые живут в горнице высокого образа жизни».

Для святых отцов символически важно и то, что сошествие Святого Духа произошло именно в доме. Вот что говорится в книге Деяний: И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились (Деян. 2: 2).

По мысли святителя Иоанна Златоуста, этот «дом служил символом мира» («Беседа четвертая на Деяния апостольские») – как полноты всего нашего мироздания, вселенной. Любой дом – всегда некая полнота, единое и самодостаточное пространство, ограниченное и замкнутое стенами, увенчанное крышей. Но ведь и наш мир, вселенная – это тоже полнота бытия, причем созданная Богом в начале времен именно как некий огромный дом, предназначенный для человеческого рода, жилище, в котором Он поселил всех нас. Такая символическая параллель и связь между людским домом и окружающей нас вселенной оказывается для греческих святых отцов вполне очевидной и естественной еще и потому, что в греческом языке понятия «дом» и «вселенная» обозначаются двумя созвучными словами: «ойкон» и «ойкумена». В чем же заключается значение этой символики дома как образа мира в приложении к Пятидесятнице? Конечно же, в том, что в день Пятидесятницы не только тот иерусалимский дом, где находились апостолы, но и весь наш огромный дом-мир, в который в этот день снизошла Ипостась Святого Духа, образовав здесь вселенскую Христову Церковь, силой этого сошествия точно так же оказался преисполнен Его животворящим пребыванием и освящающим присутствием.

А вот святителю Григорию Паламе дом, где совершилось сошествие Святого Духа, видится еще и символом крещальной купели, погружаясь в которую начинает жить жизнью Христовой в Духе Святом всякий вступающий в Церковь человек. Ведь и Сам Спаситель, совсем недавно, обещая апостолам скорое схождение на них Святого Духа, прямо соотнес близящееся сошествие Третьего Лица Пресвятой Троицы с Крещением. Святитель Григорий говорит: Святой Дух «наполнил весь дом, где пребывали апостолы, соделав его духовной купелью, во исполнение обетования Спасителя, которое Он изрек им перед Вознесением: Иоанн крестил водою, а вы, через несколько дней после сего, будете крещены Духом Святым (Деян. 1: 5)». Святитель Кирилл Иерусалимский в «Огласительном слове семнадцатом» также прямо соотносит сошествие Святого Духа на апостолов с Крещением. Он говорит о том, что наполнивший дом шум с неба был символом шума тех преисполненных силой Святого Духа вод Крещения, в которые вскоре, уже после возникновения Церкви, будут погружаться все принимающие это церковное таинство верующие. Таким образом, тот дом в Иерусалиме явился символом, образом нашей общей крещальной христианской купели. Но уже не в символическом значении, а в подлинном смысле он действительно стал крещальной купелью для всего мироздания: как вместивший духовные воды благодати сошедшего в его стенах Духа. Ведь в этом скромном и неприметном иерусалимском жилище в день новозаветной Пятидесятницы начал бить – с радостным и звучащим по всей вселенной духовным шумом – источник воды, текущей в жизнь вечную (ср. Ин. 4: 14); именно сквозь его стены излились в мир реки воды живой (Ин. 7: 38). Святитель Кирилл говорит об этих духовных смыслах и обстоятельствах чуда Пятидесятницы так: «Чтобы величие такой сходящей благодати не было сокровенно, она как небесная труба восшумела – и внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра… и наполнил весь дом, где они находились. Дом этот сделался вместилищем духовной воды. Ученики находились внутри, и дом весь наполнился. Итак, по обетованию они крестились всем существом, облеклись душою и телом в Божественную и спасительную одежду».

Размышляют святые отцы и о духовном значении сопровождавших сошествие Третьего Лица Троицы явлений шума и ветра: И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились (Деян. 2: 2). Так, святитель Прокл Константинопольский в «Слове третьем на Пятидесятницу» соотносит их с обстоятельствами дарования богоизбранному еврейскому народу ветхозаветного закона на горе Синай. Ведь и тогда, на Синае, как и ныне, в день новозаветной Пятидесятницы, то древнее дарование закона сопровождалось грозными небесными знамениями: Гора же Синай вся дымилась оттого, что Господь сошел на нее в огне; и восходил от нее дым, как дым из печи, и вся гора сильно колебалась (Исх. 19: 18). И здесь и там – грозный шум, и в древности и сегодня – небесное пламя. Тем самым, являя в Иерусалиме чудесные явления, подобные синайским, приведшие в трепет учеников Христовых, Творец напоминает им и утверждает их в мысли о том, что и Дарователь закона Моисею, и Податель Святого Духа апостолам – есть Один и Тот же Истинный Бог, общий и Единый Господь Ветхого и Нового Заветов. Святитель Прокл говорит: «Итак, звук грома, огонь с Неба и Божественная сила удостоверяли явление Духа. Таким же некогда образом колебалось пламя и на Синайской горе, и Моисей среди огня выслушивал от Бога законы. Теперь устремлялось иное – от высшего огня – пламя, спускавшееся на головы апостолов. Тот, Кто тогда воздвиг Моисея для сообщения евреям закона, теперь совершил сказанное для спасения народов. Поэтому к нынешним чудесам и присоединено воспоминание о чудесах древнего времени. И снова посредствующим началом служит огонь, сходством созерцаемого доказывающий, что Тот же Самый Бог свидетельствует о Себе и настоящими чудесами».

Святитель Григорий Палама, отмечая особую грозную мощь и силу ветра, сопровождавшего чудо Пятидесятницы, учит, что они знаменовали Божественное всесилие, Его непобедимое и непреодолимое могущество, которому не может противостоять ничто: ни сатана, ни людской грех. Именно эта нетварная всемогущая сила Божия и стала в деле нашего спасения непобедимым оружием против зла. Святитель Григорий говорит: «Шум ветра был сильным, потому что он все побеждает: разрушает стены лукавого, истребляет города и всякое укрепление противника, смиряет гордых и возносит смиренных сердцем, связывает неправо разрешенное, разрывает оковы греха и освобождает плененное». Кроме того, по убеждению святителя Григория, шум ветра, подобный громовым раскатам, намекал и на значение того прозвища, что дал Христос в дни земного служения двум ученикам – братьям Зеведеевым Иакову и Иоанну: Воанергес, то есть «сыны громовы» (Мк. 3: 17). Палама говорит: «Шум сильного ветра также доказал и истинность наименования, которое Сам Спаситель дал апостолам, ибо чрез этот шум с неба они, поистине, стали сынами громовыми (ср. Мк. 3: 17)». В день Пятидесятницы на Иакове и Иоанне – как на двух из самых близких ко Господу апостолов – осуществилось слово Спасителя: ныне они сделались сынами громовыми, наполнившись победоносным и радостным, поистине громовым, шумом тех духовных вод, рек воды живой, что отныне устремились, потекли из их чрева… в жизнь вечную (Ин. 7: 38; 4: 14).

А вот святитель Филарет в «Слове в день Пятидесятницы» утверждает, что этот сильный ветер, бурное дыхание знаменует собой страх Божий, который призван стать в деле спасения благим наставником всякого христианина на начальном этапе его духовного пути: страх, рождающий смирение и покорность Богу, побуждающий благодарно принимать попускаемые Творцом испытания, страдание, болезни, учащий христианина полностью и абсолютно предаваться воле Божией. Однако если мы все это исполним, то этот грозный шум смиряющего страха Божия удивительным образом изменится, преложится в совсем иное небесное звучание: кроткие и неизреченные воздыхания, которыми в тишине христианского сердца прикровенно, но в то же время ясно ощутимо, непрестанно молится Сам Святой Дух. Святитель Филарет спрашивает: что такое это «…бурное дыхание, этот… сильный ветер, который предвещает сошествие Святого Духа (Деян. 2: 2)? Что, как не тот страх Твой, Господи, среди коего мы во чреве приемлем Дух спасения Твоего (ср. Ис. 26: 18)? Блажен, кто с покорностью дает влечь и себя сему стремлению Духа Божия! Оно поведет его тесным путем (ср. Мф. 7: 14) самоотвержения; заставит его самого исторгать то, что прежде посеял, и разрушать то, что созидал; научит его страдать и радоваться в страданиях (ср. Кол. 1: 24), распять плоть со страстями и похотями (ср. Гал. 5: 24), дабы совершенно предать дух в руце Божии. Мало-помалу бурное дыхание превратится в те кроткие, неизреченные воздыхания, коими Сам Дух ходатайствует за нас (ср. Рим. 8: 26), – в тот живой глас, коим вопиет Он в сердцах наших: „Авва Отче“ (ср. Гал. 4: 6); и тогда человек исполняет Христову заповедь о непрестанной молитве (см. Лк. 18: 1)».

Сошествие Святого Духа: огненные языки

И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них (Деян. 2: 3). Почему Святой Дух сошел на апостолов именно в образе огненных, пламенеющих языков? Задавшись этим вопросом, святые отцы прежде всего подчеркивают, что по своей природе языки не были огненными, они не являлись физическими, материальными, а именно нетварными и духовными. Эти языки не были единосущны нашему обычному огню. Ведь и в книге Деяний говорится: как бы огненные. Святитель Иоанн Златоуст в «Беседе первой на святую Пятидесятницу» замечает: «не „огненные“, но как бы огненные, чтобы ты не подозревал в Духе ничего чувственного. Как на струи иорданские Он сошел не голубем, но в виде голубя (ср. Лук. 3: 22), так и здесь не огнем, но в виде огня». О том же свидетельствует и святитель Григорий Палама: «Языки же, говорится, были не „огненные“, но как бы огненные, – чтобы кто-нибудь не подумал, что тот огонь был чувственным и вещественным; так сказано ради того, чтобы мы получили на основании этого выражения верное представление о явлении Духа». Святые отцы подчеркивают: на апостолов снизошел отнюдь не огонь, но излилась Божественная благодать. Как замечает в «Слове третьем на Пятидесятницу» святитель Прокл, «сегодня излились при посредстве огня источники благодати».